Девятый герцог империи - Андрей Буревой

«Да что же это такое?!» — сердито подумал еще я, помотав головой.

«Ага! Что это такое и как с этим бороться!» — не преминул тут же съехидничать восседающий на моем левом плече бес.

«Ты еще тут поумничай!» — буркнул я и, вильнув-таки взглядом в сторону своей подопечной, страдальчески воздел глаза к потолку.

Тут же и без чьих-то подначек ясно, в чем причина всего этого безобразия, творящегося со мной. Все дело в том, что у меня давно уже не было девушки… А Энжель, как ни крути, очень и очень привлекательная особа и вообще — такая прелесть. Вот и пробивает меня на откровенное вожделение в отношении нее. Несмотря на ясное понимание того, что нехорошо это, доверившуюся мне девушку желать…

Вот и счел я, что правильней будет погодить с разговором с Энжель на серьезные темы. Ибо не получится у меня с ней нормальной беседы в таком состоянии, когда все мои мысли склоняются лишь к одному. Явно упущу что-нибудь очень важное, засмотревшись на ее прелести…

К счастью, войдя в зал таверны, я увидел свое спасение. Явившееся в лице светловолосой девушки-прислуги с усыпанным веснушками лицом и красивой располагающей улыбкой. И фигурка у подошедшей к нам девицы лет примерно двадцати была очень даже ничего… Нет, если выбирать между ней и Энж, то шансов у первой конечно никаких, но такой дилеммы передо мной не стояло.

Заметно повеселев, я с воодушевлением занялся размещение нашей честной компании на постой и соответствующими хлопотами. Чтоб спустя всего четверть часа, умывшись и приведя себя в порядок, вновь объявиться в зале. Понятно за компанию с Энжель. Которую, едва она сообщила мне о том, что уже чувствует себя сытой, я попытался быстренько сплавить, благодушно сказав:

— Ну иди тогда к себе. А я еще немного посижу в зале — кубок вина выпью и тоже наверх поднимусь…

Златовласка, бросив на меня странный взгляд и прикусив чуть нижнюю губку, поднялась. Поколебалась чуть, явно желая что-то сказать, но так и не вымолвив ни слова, развернулась и отправилась по лестнице на второй этаж. В свою комнату понятно.

А я, проводив леди нетерпеливым взглядом, дождался ее исчезновения из виду и, перенес свое внимание на приглянувшуюся прислугу. И разве что руки предвкушающе не потер. Ну и немедля взялся приманивать к себе улыбчивую девицу…

А та такая хитрюга оказалась… Я к ней то так, то эдак подступлюсь, а она только глазки округляет, делая вид что ну ничегошеньки из моих намеков не понимает. И все это с благожелательной и чуточку насмешливой улыбкой…

В конце-концов, совсем отчаявшись уже, я едва ли не прямым текстом изложил этой девице свое предложение, заключавшееся в том, чтоб покувыркаться этой ночью вместе в моей постели.

— Ах, простите, благородный сэр… — прямо-таки преисполненным сожаления тоном протянула она. — Вы конечно весьма привлекательный и представительный мужчина… — И, выдержав интригующую паузу, сокрушенно вздохнула: — Но я предпочитаю девушек… — И, открыто мне улыбнувшись, быстренько свинтила.

Вот на блин я взялся выпить вина в ожидании ее ответа?.. Подавился из-за этого и насилу удержал в себе, когда оно полезло не в то горло. А когда, проглотив все же злосчастное вино, чуть отдышался, вопросил потрясенно:

— Как, и ты тоже?..

Минут пять я еще после этого просидел, разевая рот как выброшенная на берег рыба и хлопая глазами. Никак не мог справиться с последствиями эдакого шока…

— Ну дела… — выдохнул я, приходя наконец в себя. И пасть свою разинутую захлопнул. Да смущенно огляделся по сторонам.

А затем, борясь с вдруг возникшим у меня навязчивым желанием немедля подняться к Энжель и поинтересоваться у нее, не является ли она тоже одной из Этих девушек, одним махом опустошил недопитый кубок.

— Да не грузись ты так, паря! — с этими словами покровительственно хлопнул меня кто-то по плечу. Кто-то не заметивший моего рыцарского пояса, раз позволил себе такую фамильярность… Других ведь благородных кроме нас с Энжель на постоялом дворе я не заметил.

— Что?.. — обернулся я.

— Не грузись, говорю, на счет Мариссы так, — повторился черноволосый парень, нетвердо стоящий на ногах. Изрядно похоже поддатый. И, вперив в меня взгляд замутненных глаз, хохотнул: — Не ты первый, не ты последний! Она всех так отшивает! Чтоб отказом не обижать!

— Вот как?.. — протянул я не зная что и сказать.

— Точно, ик, тебе говорю! — уверенно кивнул он. И добавил еще благожелательно, прежде чем, пошатываясь, отойти: — И ты это, не серчай на нее сильно за этот розыгрыш, на счет того что ее только девушки интересуют… Ну не спит она с гостями заезжими ни так, ни за деньги… Марисса ж дочка здешнего хозяина, а не какая-нибудь приблудная голытьба…

— Слава Создателю! — облегченно выдохнул я, когда парень убрался за свой стол. Прям даже радость какая-то возникла у меня на душе, а не злость за обман, когда все так хорошо разрешилось. Думал же уже все, последние дни мира наступают… И скоро днем с огнем будет не сыскать красивой девушки интересующейся противоположным полом, а не своим…

Покачав головой и негромко рассмеявшись своим мыслям, я с просветлевшим лицом отправился к себе. В комнату зашел, дверь за собой закрыл, да на кровать завалился. Умостился поудобней, руки за голову закинул, и, уставившись в потолок, вновь над провернутой этой Мариссой шуткой и обуявшими меня в связи с этим страхами посмеялся.

А потом, когда отсмеялся, вздохнул. Чуть расстроенно. Ибо желание близости с девушкой так никуда и не исчезло и ощущалось вполне отчетливо. Да еще и спать совсем не хочется…

«Так и чего ты теряешься?! — жарко зашептал мне на ухо бес, с легким хлопком материализовавшийся на моем левом плече. — Когда в соседней комнате тебя такая прелестная крошка дожидается! Которая точно не сможет тебе в близости отказать… И вообще будет только рада, если ты ею нежно овладеешь…»

«Иди ты со своими подначками знаешь куда?» — ругнулся я, чувствуя что меня неслабо завела подброшенная рогатым идея. Так и представилась мне сразу Энжель, с сияющими глазами, сжимаемая мной в объятьях… Без одежды совсем…

«Да какие подначки? — делано возмутился это провокатор хвостатый. И давай дальше нашептывать мне: — Ну ты чего?! Не будь остолопом — ведь полная опека, которую эта лапочка так доверчиво приняла, открывает тебе такие широчайшие возможности для злоупотребления… Что ты можешь делать с этой крошкой все, что твоя душа пожелает… — Да захихикал тоненько: — И что самое забавное, так это то, что она при всем этом не может никому пожаловаться. Никому кроме тебя… Представляешь, как это забавно будет выглядеть? Когда златовласка поутру придет к тебе и, утирая слезки, будет жаловаться на тебя же? Ну а ты, глубокомысленно покивав, сам себя накажешь — строго пожуришь, и уже в своей постели эту глупышку тут же еще разочек разложишь…»