Танцы с волками - Сергей Соболев

Глава 18

Ровно в девять утра Заварзин, как и положено образцовому труженику частного охранного бизнеса, появился на своем рабочем месте — во временном офисе «агентства» по Милютинскому переулку. Подомацкого он оставил на закрытом объекте в спецгородке Балашиха-2, приписанном к их Подотделу активных мероприятий, куда бригада Валеры Трофимова доставила к полуночи всю троицу задержанных. Поучаствовав в первом допросе управляющего Эдуарда Валентиновича, Заварзин дал ЦУ своим подчиненным, после чего, в ожидании благих вестей от них, решил временно переключиться на интеллектуальный труд.

Он был один в офисе, поскольку весь штат этого псевдоагентства состоял, о чем Бельской знать не обязательно, всего из двух человек: его самого и Алексея Подомацкого. Последнему Заварзин, чтобы тот не протирал штаны в кресле, поручил конкретное дело — допросить с пристрастием захваченных в «Люксоре» трех джентльменов, чтобы через них выйти на дилера, поставляющего наркоту и прежде всего «антигер» в этот элитный дорогой бордель.

На дискете, которую он зарядил в свой ноутбук, хранилась секретная, абсолютно закрытая информация по «неометадону», включая «историю вопроса», а также большой массив сведений, касающихся всех известных попыток создания как в России (ранее в СССР), так и за рубежом мощных психотропных препаратов нового поколения, обладающих просчитанным пока лишь теоретически эффектом изменения форм сознания (препараты ИФС). Все файлы дискеты были защищены от несанкционированного доступа, и Андрею приходилось каждый раз вводить свой личный код, чтобы получить доступ к очередному массиву данных. Поскольку документы, с которыми он знакомился, найдя для себя уединенное место, относились к категории сведений, снабженных грифом «уничтожить немедленно по прочтении», то он так и поступал: по мере знакомства с конфиденциальной информацией стирал параграф за параграфом, файл за файлом, с тем чтобы к концу этой работы, когда все прочитанное надежно осядет в его мозгу, на дискете не содержалось бы более ни одной буквы, значка или символа.

Кроме него да еще составителя досье, являющегося одним из ведущих экспертов Группы управления и анализа «Мерлон», никакое третье лицо не смогло бы раскрыть содержащиеся на дискете сведения, даже если бы «носитель» паче чаяния оказался вдруг в чужих руках: любая попытка скачать информацию закончилась бы уничтожением всей размещенной здесь базы данных.

Из прочитанного Заварзин сделал сразу несколько важных выводов.

Судя по сведениям, какими располагал эксперт, попытки создать мало-мальски эффективный препарат серии ИФС, периодически предпринимавшиеся под покровом государственной тайны как в нашей стране, так и за рубежом, оказались безрезультатными.

Все, кроме одной попытки, причем эта результативная попытка была опять же тайно осуществлена где-то на территории России.

Препарат, которому неизвестно кто присвоил название «неометадон», появился на столичном наркорынке предположительно в мае этого года и распространялся небольшими партиями наряду с «колесами» преимущественно в студенческой среде, причем явно по заниженной цене, лишь немного превышающей стоимость одной таблетки «экстази». Очевидно, люди, наладившие производство этого абсолютно нового, не имеющего аналогов препарата, намеревались таким образом прощупать наркорынок, сформировать первичный спрос, а заодно и узнать реакцию на его появление соответствующих государственных инстанций, включая подразделения силовых ведомств, осуществляющих противодействие обороту нарковеществ.

Реакция оказалась явно запоздалой, поскольку столичный УБНОН, а также соответствующее подразделение ФСБ с подачи специалистов по наркообороту отреагировали на «неометадон» лишь ближе к концу лета, когда и без того скромные поставки практически сошли на нет. Составленная из этих двух ведомств бригада была нацелена на поиски секретной лаборатории по изготовлению препарата «неометадон», а также лиц, ответственных за разработку и практическое осуществление этого тайного проекта. Мероприятия этой смешанной группы, включая попытки внедрения «кротов» в штат ряда фармацевтических фирм, оказавшихся по ходу приватизации в частных руках, и агентурное проникновение в наркосреду, закончились с нулевым результатом. Нет положительных результатов и по сию пору, хотя на дворе уже декабрь.

На основании этой истории руководством «наркоглавка» был сделан следующий вывод: неизвестные лица, осуществлявшие непродолжительное время нелегальное производство «неометадона», осуществив пробные маркетинговые мероприятия на столичном рынке нарковеществ, пришли к мысли о нецелесообразности дальнейшего его производства — из-за недостаточного спроса, к примеру, или низкой рентабельности данного проекта, — после чего либо полностью свернули свою деятельность в этой сфере, либо перепрофилировали лабораторию на изготовление других, более выгодных для распространения препаратов.

Но руководители силовых структур, занимающихся по роду службы борьбой с наркотиками и пресечением каналов наркосбыта, либо вовсе не в курсе попыток создания препаратов ИФС, либо слышали о подобных вещах краем уха. Именно этим и объясняется довольно легковесный и, по-видимому, ошибочный вывод, о котором говорилось выше и который послужил причиной расформирования группы сотрудников УБНОН и ФСБ, вплотную занимавшихся поисками изготовителей «неометадона». Эксперт, составивший это досье по просьбе Заварзина, полагает, что изготовители «неометадона» прекрасно понимали, что именно им удалось создать. Им наверняка было известно не только о том, что этот препарат является сильным антагонистом опиатов, в частности героина, но и о том, что он обладает мощным параллельным психотропным эффектом, позволяющим судить о нем как о прототипе, на базе которого может быть создан уже по-настоящему эффективный и действенный препарат, относящийся к классу ИФС.

Возникает вопрос: почему эти люди сократили или вовсе прекратили производство «неометадона»? Ответ может быть такой: получив сигнал от кого-то из своих людей в органах, что ведется розыск, что на них объявлена охота, они либо полностью свернули опасное производство, либо законсервировали лабораторию, решив выждать, пока их минует гроза. Или другой ответ: перепрофилировав производство и предприняв дополнительные меры безопасности, они переключились на изготовление другого перспективного препарата, такого, как появившийся на рынке где-то с середины осени «антигер», который во многом идентичен «неометадону» и наверняка является его улучшенной модификацией.

Заварзин был не силен в химии, и хотя текст аналитической записки был адаптирован для дилетанта, он понял лишь то, что для производства «неометадона» используется до полутора десятков ингредиентов, синтезировать которые, не зная формулы и последовательности технологических этапов, — невероятно сложно, если вообще возможно...

— Чертовы кулибины! — пробормотал под нос Заварзин, у которого от всего этого чтения нещадно разболелась голова. — Наизобретали, мать вашу! Нет бы что-то полезное, так придумали такое, что сам дьявол, наверное, радуется...

Он решил про себя, что если ему и его людям удастся выйти на этих типов, которые шутят с такими серьезными вещами, как ИФС, то он лично заставит их сожрать все то дерьмо, которое они навыпускали, лукаво выдавая свой инфернальный продукт за одну из модных, продвинутых разновидностей «колес».

Едва он обнулил дискету и запер ноутбук в сейф, как запиликал его сотовый телефон. В течение дня его беспокоили лишь дважды: в половине десятого Трофимов доложил, что они повязали дилера и везут его для дальнейшего общения на базу, а около трех в офис позвонила Бельская и подтвердила, что ровно в девять вечера будет ожидать нанятых ею частных детективов в условленном месте на Остоженке...

Сейчас в трубке раздался бодрый, будто он звонил с дружеской вечеринки, голос Лешки Подомацкого:

— Шеф, у нас тут с нашими «гостями» полный контакт и единение... Разговор идет конкретный, по душам... Если хочешь послушать все своими ушами, приезжай... Но только прямо сейчас, потому что тут такое «веселье», что скоро они выпадут в осадок!

Заварзин бросил взгляд на часы. Еще только начало шестого, и до рандеву с журналисткой он располагает уймой времени.

— Лады, я еду к вам!

За то время, пока Заварзина не было на базе, в одном из строений которой производилось «потрошение» четверых задержанных, включая примкнувшего к троице из «Люксора» наркоторговца, Эдуард Валентинович успел потерять весь свой лоск, малость похудел и, кажется, даже стал меньше ростом.

— Этот вонючий скунс пытался тут качать права, — сказал Леший, который для этой грязной работы переоделся в камуфлированный прикид. — Но потом врубился, что никакая это не ментовка, и сник... А когда я отвел его в нашу «комнату ужасов», на него словесный понос напал — такого болтуна в жизни не видел! У него при себе была электронная записная книжка, а в ней хранился номер мобильного телефона одного торгаша, который постоянно снабжает их «колесами» — от «виагры» и «экстази» до «антигера» включительно... Он нам его детально описал, назвал имя и сказал, на какой машине тот приезжал в «Люксор»... Мы быстро навели справки, пробили, на кого зарегистрирован сотовый, а потом прихватили мужичка в Реутове, он как раз из дома высунулся, собирался ехать на «точку» за новым товаром...