Оставь окно открытым - Софья Прокофьева

Катя споткнулась о корень. Повернула обратно.

В глубине души она даже обрадовалась, что не надо идти дальше. Она представила себе свою комнату, теплый, спокойный кружок света на потолке от настольной лампы, и ей захотелось скорей очутиться дома.

— Ну, что ты тащишься, — нетерпеливо шептал Веснушка. — Лучше бы я улитку нанял, чем с тобой связываться. Шевели ногами, пошли скорей…

И вдруг Катя вспомнила тот загадочный разговор, перед самым уходом из дома. Теперь она поняла, что ему обещала. Катя остановилась.

— Нет, нет, Веснушка, милый, — тихо, но настойчиво сказала она. Нельзя. Давай уж сделаем, как решили, да?

— Все равно мы зря идем, — торопливо проговорил Веснушка. — Я забыл дома одну вещь… Из-за которой мы и пошли… Самую главную…

— Какую?

— А тебе не все равно?

— Нет, ты скажи!

— Но я прошу тебя, умоляю. — Веснушка копошился где-то у шеи, прижимался к уху. — Я не хочу идти. Я передумал, слышишь?

Но Катя упрямо шла по тропинке.

«И вовсе не страшно, — удивляясь, подумала она. Было страшно, а теперь нет. Наверно, потому, что Веснушка боится и я его защищаю. Он ведь такой маленький, пугливый…»

— Пошли назад! Не надо! Это ты нарочно! Хочешь, чтобы я погас! — задыхаясь, вскрикивал Веснушка. Но не громко, видно, громко кричать боялся. — Убегу от тебя! Завтра же. Вот только Солнышко увижу!..

— Ну, тихо, тихо. Это ничего, это бывает… — ласково уговаривала его Катя. — Хочешь, я закрою тебя ладошкой. Подышу на тебя, спрячу. Ну чего ты?.. Ведь я с тобой…

Веснушка стал нестерпимо горячим. Катя втянула воздух сквозь стиснутые зубы… Тропинка резко оборвалась на крутом обрыве, прямо над прудом. В лунном свете плавали круглые листья кувшинок. Тихие зеленые блюдца, и почти в каждом — горстка сверкающей воды.

— Ку-ак! Ку-ак!.. — неслось со всех сторон, будто лягушки откупоривали бутылки, бутыли, маленькие бутылочки.

— Вот мы и пришли! Вот мы и пришли! — ликующим голосом вдруг закричал Веснушка и запрыгал у Кати на плече. — Смотри, вот он, мой друг!

Он сбежал вниз по Катиной руке, задержался на указательном пальце, присвистнул, спрыгнул на землю. На длинной, тонкой травинке сидел светлячок. Травинка чуть провисала, прогибалась под его тяжестью. Он светился живым особым светом. Маленький зеленый фонарик. Веснушка остановился под травинкой, задрал голову кверху.

— Здравствуйте — крикнул он светлячку.

Фонарик разгорелся ярче, будто подули на уголек.

— Здравствуй! — снова крикнул Веснушка. — Уф!.. — Веснушка снова забрался Кате на плечо, с облегчением перевел дыхание. Заговорил рассудительно, спокойно, как ни в чем не бывало. — Теперь можно и домой со спокойной совестью. Я ведь каждый год прихожу сюда, чтобы сказать ему: «Здравствуйте».

— Ох! И ты приходишь сюда только для этого? — вырвалось у Кати.

— Глупая девчонка! — так и вспыхнул Веснушка. — Да ты знаешь, как это важно, не испугавшись никаких опасностей, прийти к другу сквозь страшную, непроглядную ночь и сказать ему: «Здравствуй!»

Кате очень хотелось спросить, какую вещь Веснушка забыл дома. Ведь он сам сказал: «Самую главную». Но она не знала, как спросить, чтобы он не обиделся. Тем более ночью, в темноте. Другое дело — при Солнышке.

Но Веснушка будто прочитал ее мысли.

— Понимаешь, по дороге мне показалось, что я забыл дома свое «здравствуй!», — серьезно сказал Веснушка. — А ведь у каждого свое собственное «здравствуй». У некоторых оно холодное, у других равнодушное. А у меня оно горячее-прегорячее. У тебя, в общем, тоже неплохое «здравствуй». Конечно, в крайнем случае я бы мог одолжить у тебя твое «здравствуй». Но сказать другу чужое «здравствуй»! Нет, это не в моих правилах. Вот я и стал его искать. Смотрю: в карманах нет, за пазухой тоже никакого «здравствуй». А потом я его нашел. — Веснушка с важным видом постучал пальцем себя по лбу: — Оказалось, оно вот где. Конечно, ведь я всю дорогу держал его в голове и все думал, думал, как я приду к своему другу и скажу ему: «Здравствуй!»

Катя ничего не ответила, только отвернулась, пряча улыбку.

Глава 23. «Летающее золото»

— Вот это да! — Катя запустила обе пятерни в волосы. — Тут написано: «Луч света долетит до Марса примерно за восемь минут». Ой, Веснушка, какая же я бестолковая! Я только сейчас сообразила: ведь ты и есть как раз тот самый луч света! Послушай, чем тебе на разные командировки время тратить, ты бы лучше слетал быстренько на Марс, или на Венеру, или еще куда-нибудь. Разузнал бы, что там делается: есть ли жизнь, разумные существа, цивилизация и все такое прочее… Потом бы мне все рассказал, а я записала в тетрадку. Нам бы все «спасибо» сказали. Мы бы даже прославились…

Катя взглянула на Веснушку и запнулась на полуслове.

Веснушка смотрел на нее укоризненными, скорбными глазами. Он сразу как-то по-стариковски сгорбился, побледнел.

— Насчет славы это я просто так, — виновато сказала Катя, стараясь быстро сообразить, что именно в ее словах могло так огорчить Веснушку.

— Гонишь — меня, — глухо проговорил Веснушка. — Гонишь меня с этой маленькой теплой планеты. Такой живой и зеленой.

— Я?! — изумилась Катя. — Куда я тебя гоню?

— Конечно, я всего-навсего обыкновенный солнечный луч, каких много. — Веснушка потускнел, стал еле-еле виден. — Меня и обидеть не жалко. Пошел прочь, Веснушка, со скоростью триста тысяч километров в секунду…

«Что это с ним? — ужаснулась Катя. — Уж лучше бы рассердился, прожег что-нибудь…»

— Даже если я как-нибудь разыщу этот Марс, на который ты меня гонишь, как, интересно, я вернусь обратно? А если я промахнусь и пролечу мимо Земли?

— Ой, я не подумала!.. — с испугом воскликнула Катя.

— Не подумала, — кивнул Веснушка. — Я так и знал. Думать обо мне? Стоит ли тратить драгоценное время? А знаешь ли ты, сколько несчастных лучей вообще пролетело мимо Земли? Они летят и летят в пустоту. Вечно, всегда. А Темнотища постепенно поглощает их. И скорее всего они никогда не встретят ни одного цветка, даже пыльного листа подорожника. Ничего живого. Пустота и мрак. И ты меня посылаешь туда, вышвыриваешь.

— Никуда я тебя не вышвыриваю, — в отчаянии проговорила Катя.

— Я чувствую, что сейчас погасну. Все… Этого мне не пережить… Я думал, ты мой друг…

И Веснушка словно подернулся серым пеплом. Угасающим угольком вспыхивал еле-еле и совсем исчезал, пропадал из глаз.

Тут уж Катя не выдержала.

— Кап! — на стол тяжело шлепнулась слеза. Веснушка с опаской покосился на слезу. Катя никогда еще при нем не плакала.

— Кап! — упала вторая слеза, чуть не накрыв Веснушку.

— Ладно, ладно, — забормотал Веснушка. — Ну, я верю, что ты не хотела меня прогнать. Может, я и зря на тебя обиделся. Может, ты отчасти и права на этот раз. Наверное, случайно, по ошибке. Но уж зато должен тебе признаться: ну и характерец у тебя. Чуть что — и сразу в рев. Нет, плакать по пять раз на дню! Это, знаешь ли, у меня никаких нервов не хватит.

Катя не стала с ним спорить, только отчаянно шмыгнула носом. Главное, что Веснушка не погас.

Веснушка, как обычно, пристроился на Катином плече.

— Понимаешь, нас очень мало, тех, которые попали на землю. Счастливчики мы. Я и в командировку лечу — обязательно-непременно-во что бы то ни стало стараюсь зацепиться за какой-нибудь попутный самолет. Опасаюсь я лететь своей личной скоростью. Еще, чего доброго, зазеваешься, задумаешься, оторвешься от земли, поминай как звали… Кстати, о командировке. Мне как раз сегодня надо…

Катя глубоко вздохнула. Веснушка посмотрел на нее с досадой.

— Мне в Ленинград слетать надо к одному ученому. Ну, что ты молчишь?

Но Катя ничего не ответила. Она все вздыхала и вздыхала, да так еле слышно, слабенько, как будто у нее уже и сил не было вздохнуть как следует.

Веснушка нетерпеливо топнул ногой.

— Понимаешь, у него там во всех склянках-пробирках что-то светится. Наверное, он сделал гениальное открытие, если уж у него даже пробирки светятся. Погоди, погоди! — закричал Веснушка, увидев, что Катя уже набрала воздуха, приготовившись вздохнуть. — А я сам знаешь сколько сделал открытий?

— Ты?! — изумилась Катя.

— А то кто же? — Веснушка с гордым видом ткнул пальцем себя в грудь. — Цветок какой-нибудь отогрею — он и откроется. Утром спит человек, я ему на лицо упаду. Так он сразу проснется и глаза откроет. А однажды я открыл дверь. Просто прожег ее насквозь. Разве это не открытие?

— Ну, не совсем, — протянула Катя.

— А одного ученого я просто спас. Вот так взял и спас, — небрежно бросил Веснушка.

— Ой, ой, Веснушка, расскажи! — не выдержала Катя.

— Да ничего особенного, — улыбнулся Веснушка. — Это было совсем недавно. Наверно, вчера. Во всяком случае на мамонтов уже не охотились, но на воздушных шарах еще не летали.