Теперь вы знаете, кто я. Том I - Андрей Еслер

Драка выходит скоротечной.

Пропустив одного из монстров вперёд, я увидел, как, опередив своего товарища, тот сразу же начал принюхиваться. Пришло время действовать. Выбегаю к отставшему, уходя от размашистого удара лапой, и бью в шею.

Первый готов.

Господи храни королеву и те животные привычки голлумов, согласно которым они машут своими конечностями, будто граблями.

Второй разворачивается и шипит не хуже придавленной кобры. Быстрый рывок в мою сторону — туша летит с безумной скоростью.

Пропускаю его мимо, чтобы замедлить.

Скрежет когтей о бетонный пол намекает, что под такие лезвия лучше не попадать.

Тем не менее задача выполнена, у голлума не так много пространства для манёвра. Сокращаю дистанцию, делаю ложный замах, заставляя тварь отшатнуться влево, и пинаю в голову, едва успевая уйти от когтей.

Голлум растерялся, за что тут же получил рассечение на морде. Полоснув кукри, я окончательно дезориентировал тварь, оставалось только воткнуть нож в шею.

Полумрак освещают две эссенции души. Быстро принимаю их. Прогресс в шкале достигает пяти процентов, отлично.

Прикидываю направление, куда шли эти создания.

Судя по всему, у меня проблемы — идут они все ровно в ту сторону, где должны быть фильтры.

Со вздохом направляюсь туда же.

По пути попадается ещё несколько развилок, но, слава всем богам этого мира, я не встречаю неожиданностей. А вот дальше тоннель обрывается.

Едва успеваю прижаться к стене.

Ход заканчивается громадным узлом, куда стекаются все подобные каналы. Освещения тут немного: всё те же желтоватые плафоны и открытый люк на самом верху, откуда бьёт солнечный свет.

А вот происходящее куда интереснее. На горе человеческих останков мирно спит громадный голум, раз в пять превосходящий по размерам стандартного уродца.

Мускулистый, с огромной шеей и лапами, на которых клинками красуются когти, способные вспахать бетон.

Это что за бодибилдер мира голлумов?

Вокруг кучи останков, на которой лежит тварь, копошатся многочисленные голлумы поменьше. Монстры перемещаются тихо и опасливо, ползают, оставляют подношения в виде человеческих частей. Совершив действие, уродцы разбегаются по коридорам, видимо за добавкой.

А вот, похоже, и причина, по которой не возвращались местные. Думаю, детали пазла встали на свои места. Все посланники Арейни сейчас валяются здесь.

Натыкаюсь взглядом на сходящиеся в одно место трубы — правее горы костей. Видимо, здесь и находятся фильтры. Пробраться туда невозможно, безумием будет даже пробовать.

Кажется, эта миссия обречена на провал, но собранные сведения тоже можно продать.

Собираясь уходить, я присмотрелся к валяющемуся на полу хламу и приметил кроме многочисленного оружия и останков ещё и несколько открученных с системы очистки фильтров.

Похоже, стоит поблагодарить энтузиастов, которые постарались на славу и смогли скрутить несколько нужных мне деталей. Только вот достать их не представляется возможным.

Отхожу назад, стараясь не стоять долго на одном месте. Из этого канала может прийти опасность в виде снующих повсюду голлумов, которые, к счастью, не заметили меня в тени. Очевидно, они хорошо ориентируются, но вот свет от плафонов им здорово мешает.

Я стою как раз за полосой света, укрывшись в тени.

Медленно отступаю. Похоже, получить награду от коренных не получится, но я уже узнал немало, всё равно в плюсе.

Отойдя на приличное расстояние, останавливаюсь. Идея, пришедшая на ум, не оставляет в покое.

— Нет, Джек. Нет!

Открываю чертежи канализации, которые прислал Хелвин.

— Это тупая затея, Джек, тебе откусят жопу… — предупреждаю сам себя и тут же соглашаюсь. — Впрочем, рискнуть стоит.

Вспоминаю количество голлумов — сосчитать трудно из-за полумрака и постоянного движения, но их около трёх десятков, не больше.

Отхожу по коридору на пару сотен метров, чтобы шум не потревожил спящего гиганта.

Здесь и останавливаюсь, ожидая новых гостей.

Долгое время никто не появлялся. Видимо, добыча стала редкой и голлумы прочёсывают всё большие территории. Поэтому перемещаюсь подальше, на другой перекресток.

Движение здесь намного активнее, то и дело выбегают покидающие главный узел уродцы, шлёпая лапами по бетонному полу тоннеля.

Первого я встретил сразу же.

Наученный горьким опытом, встал за линией света от фонаря и приготовился ждать.

Голлум до последнего не заметил моего присутствия, лишь тормознул на пятне света под фонарём, принюхиваясь. Очевидно, что свет сильно мешает канализационным жителям, а значит, надо использовать это преимущество.

Удар в шею повалил тварь на пол, где она ещё около минуты конвульсивно билась в припадке, истекая кровью.

Кукри отлично перерубал шейные мышцы за счёт своего размера и веса, не оставляя голлумам и шанса.

Забрав эссенцию, я снова переместился.

На этот раз выбегающий со стороны узла монстр совсем не смутился наличию света. Да, он слегка промахнулся, пролетая в полуметре правее, но не более.

С ним я повозился подольше, устроив пляски в стиле средневековых гладиаторов.

На этот раз пришлось призадуматься.

Выделив один из коридоров, я достал кунай и залез на трубу, чтобы дотянуться до плафона. Конструкция фонаря простая — лампа находится внутри ванночки из закалённого стекла, которая, в свою очередь, крепится парой шурупов. Форма шляпки обычная, с горизонтальным минусовым навершием, нож отлично справился с извлечением, и я снял плафон.

Свет стал ярче, а его радиус значительно увеличился.

Позади меня как раз отсутствовала пара фонарей, гарантируя мне существенную затемнённую область.

Как только уродцы забегали на освещённый участок, я тут же негромко топал, привлекая их внимание из темноты.

Обрадованные, они спешили на звук, но их зрение восстанавливалось не сразу, поэтому монстры становились лёгкой добычей.

Голлумы, по моим наблюдениям, являлись не самыми умными обитателями канализации, но всё-таки смогли меня удивить. Второй претендент появился неожиданно, следом за первым. Я успел скрыться, но уродец заметил лежащего собрата, после чего остановился и стал водить башкой из стороны в сторону, пытаясь найти меня.

Шансов у него не было, но дальнейшее поведение твари удивило.

Он дождался следующего собрата и обменялся с ним утробным рычанием,