Любил ли фантастику Шолом-Алейхем? (сборник) - Владимир Гопман

Похожим образом построена и книга Лагина, но в центре ее – утверждение величия и правильности утопии социалистической. Нелишне, очевидно, напомнить, что книга Лагина известна в двух авторских редакциях – 1938 и 1957 гг. Хотя второй вариант более идеологичен (и в дальнейшем примеры буду приводиться по нему), но и в первом немало указаний на превосходство советского образа жизни. Например, когда Волька отказывается от подаренного Хоттабычем каравана верблюдов с драгоценной кладью, то джинн предлагает ему золото, серебро и драгоценные камни отдать в рост, на что следует возмущенный отказ; на другое же предложение Хоттабыча – обратить золото в товары и открыть лавки во всех концах города, Волька отвечает с еще большим негодованием: «Я лучше умру, чем буду купцом. Пионер-частник! Торговлей у нас занимаются государство и кооперация» [174] . Эту фразу сопровождает примечательный авторский комментарий: «Волька с удовлетворением слушал собственные слова. Ему нравилось, что он такой политически грамотный» [175] .

Волька Костыльков – типичный советский пионер. Типичный по происхождению, социальному положению (родители его работают на заводе, т. е. они представители рабочего класса), образу мыслей, взглядам. Сами по себе он и его одноклассники (в первом варианте в приключениях Вольки принимали участие два его товарища, во втором – уже один) довольно бесцветны и похожи друг на друга, отличаясь лишь цветом волос: Волька блондин, а Женя Богорад – брюнет. Они – хорошие ребята, добрые, порядочные, отзывчивые, но превыше всего для них, как это постоянно подчеркивается в книге, идеалы Страны Советов. Хоттабыч с потрясением узнает, что оказался в стране, где самое главное место занимают «люди труда»; народу принадлежит все в СССР, людей оценивают прежде всего по их трудовым заслугам [176] .

Многие пассажи повести Лагина звучат прямо-таки с агитационной страстностью – и, прежде всего, в тех эпизодах, в которых утверждается: в СССР не так, как на Западе, это там все продается и покупается, унижается человеческое достоинство, властвует капитал и царит классовое и расовое неравенство [177] . Примечательно, кстати, что если в первом варианте книги владельцем кольца Соломона (т. е. кольца, которое показалось Хоттабычу таковым) был советский гражданин Хапугин, «бывший частник, а теперь помощник заведующего хозяйством кустарной артели «Красный пух» [178] , то во втором им стал турист из Нью-Йорка Вандендаллес (соединение фамилий миллиардера Вандербильда и госсекретаря США Дж. Ф. Даллеса, в 1950-е гг. бывшего одной из главных мишеней для советских политических карикатуристов). Пожалуй, наиболее наглядно виден классовый подход ребят из Страны Советов во время их посещения Италии. И к концу книги мы видим, как джинн, чей возраст превышает 3700 лет, «распропагандирован» своими друзьями-пионерами и становится убежденным сторонником советского образа жизни.

Не случайно, что именно эти качества книги – воспитательные, дидактические, т. е. идеологические – обычно выделяли исследователи советской литературы, называвшие «Старика Хоттабыча» то «воспитательно-приключенческой сказкой» [179] , то сказкой «приключенческо-социальной» [180] , а то и «детской повестью-сказкой, рассказывающей о веселых и поучительных приключениях двух пионеров и джинна, перенесенного из сказки Шахерезады в наши дни» [181] .

В наши дни идея обретения власти над волшебным существом, обладающим неограниченными возможностями, которыми так соблазнительно воспользоваться, по-прежнему волнует умы. Идея получить все и сразу, получить ни за что, существует в общественном сознании очень давно – не случайно, вероятно, один из самых популярных героев русского фольклора тот, кто лежит на теплой печке и пользуется услугами говорящей щуки.

Таков и герой повести Виталия Бабенко «Игоряша Золотая Рыбка» [182] . Ее герой, «посредственный специалист с дипломом, представитель широких масс не читающей, но любящей книгу публики» [183] , как его характеризует автор, поймал Золотую Рыбку (на самом деле это вовсе не рыбка, а информационный модуль, посланный галактической цивилизацией на Землю для сбора сведений о нашей планете). Сатирическая мишень Бабенко – современный мещанин-потребитель, чей идеал – заставить Вселенную служить удовлетворению своих потребностей и желаний. Чем грозит человечеству современное мещанство, которое захватывает не только материальных благ, но и духовных ценностей – мещанин их не усваивает, а присваивает, переводя в один ряд с «престижными» символами материального благополучия, – Бабенко показывает зло и остроумно.

Пародийность повести Сергея Обломова «Медный кувшин старика Хоттабыча» [184] очевидна уже в названии: очевидна отсылка одновременно на книгу Энсти и книгу Лагина, по словам издателя И. Захарова, это тройной римейк (отсчитывая от «Сказки о рыбаке» из «Тысячи и одной ночи») классического сюжета. Действие книги происходит в наши дни. Молодой москвич без определенных занятий Геннадий Рыжов выигрывает на аукционе он-лайн в Интернете старинный медный кувшин (аукцион проводился в Лондоне, а Рыжов находился в Москве). На следующий день, к изумлению героя, выигранный лот доставляется ему прямо домой. В кувшине оказывается джинн, которого герой стал называть Хоттабычем.

Кого только нет в книге: Билл Гейтс собственной персоной и московские наркоманы, сотрудники ФСБ и персонажи сказки Льюиса Кэрролла, российские бандиты и американские правительственные чиновники, антиглобалисты и китайские антикоммунисты. Есть также некий писатель, пишущий некую книгу, главным героем которой он предлагает стать Рыжова. Т. е. перед нами образец постмодернистской поэтики: персонаж выступает в качестве героя в сюжете своей жизни, которую – неожиданно для него – пишет за него кто-то другой.

Все зыбко в книге, все призрачно, реальность то распадается, то снова создается, добро и зло предстают одновременно как абстрактные понятия и конкретные нравственные поступки того или иного персонажа или мировой политики (кто прав и кто виноват в войне, начатой США в Югославии, увиденной глазами различных действующих лиц?). Точно выбрана стилистика для передачи жизни этого странного мира, меняющегося на глазах: это «другой русский», язык нового времени, утверждающего новые ценности и жизненные ориентиры.

Хоттабыч в начальных эпизодах повести Обломова поступает точно также, как и его литературные предшественники: награждает героя караваном верблюдов с грузом золота и драгоценностей, превращает его обшарпанную однокомнатную квартиру, не меняя ее объем, в дворец, пытается женить Рыжова на своей родственнице из рода эфритов. Но при этом он, обладая способностью к социальной и языковой мимикрии, занят главным образом тем, что ищет себя и свое место в новом для него мире; отсюда его рефлексия, углубленный самоанализ. Осознание относительности всего на свете – существования разумной жизни во Вселенной, номинации любого явления, ибо понимание его зависит от точки зрения, различия между мирами реальным и виртуальным – приводит Хоттабыча к тому, что он начинает отождествлять себя с информацией как устной, так и письменной. Все это словно подготавливает Хоттабыча к новой форме своего бытия – он становится сайтом в Интернете, существуя «везде и нигде».

Книга Обломова – пример интересной (хотя и не бесспорной) литературной игры, которую, думается, одобрили бы и Ф. Энсти, и Л. Лагин.

Самому Энсти фантастическая форма удавалась лучше, чем реалистическая, и уже при жизни его называли одним из лучших авторов фантастической литературы (fantasists) поколения рубежа XIX–XX вв. [185] . Хотя сам он, считая себя в первую очередь автором социально-психологических романов, нраво– и бытописателем, хотел, чтобы его книги оценивались по ведомству реалистической литературы. Но его известность основывалась на прозе, в которой присутствовала фантастика и ирония – сочетание, которое исследователи называют одним из основным достоинств творчества писателя [186] . Это проявлялось как в романах Энсти, так и в его новеллистике.

Например, рассказ «Говорящая лошадь» [187] , заглавный персонаж которого оказывается четвероногим не только говорящим, но и обладающим весьма дурным характером. Взбалмошное животное с выразительной кличкой Брут начинает управлять жизнью хозяина – ведь только на этой лошади он, неспособный проехать верхом и двух шагов, мог совершать прогулки с любимой девушкой. Вначале у Брута с кобылой девушки были нежные отношения (и любовные отношения героя и героини развивались успешно), но потом лошади поссорились, и место героя занял бравый полковник, а место Брута – гнедой конь полковника…

Если в «Говорящей лошади» сказочное оттеняется повседневно-бытовым, то в рассказе «Хорошая маленькая девочка» [188] – усиливается иронией и социальной сатирой. Рассказ пародирует традицию назидательной литературы о Хороших Детях, которая в Англии в XVIII–XIX вв. издавалась в большом количестве [189] . Героиня рассказа, Присцилла Проджерс, была в самом деле Очень Хорошей Девочкой и потому стала не только ненавистна всем детям в округе как пример для подражания, которым им все время тыкали их родители, но постоянными поучениями допекла собственных родителей. К тому же Присцилла получила дар от феи – каждая сентенция маленькой зануды подкреплялась падающими из ее рта драгоценными камнями. Однако – вот жалость-то! – оказалось, что все они фальшивые…