Часы-убийцы - Джон Карр

– Китти – это горничная? Так... А вы, мисс Хендрет, могли бы рассказать нам, где находились в тот день, скажем, с половины пятого до шести часов вечера?

Было очевидно, что девушка изо всех сил старается держать себя в руках, но голос ее, когда она заговорила, прозвучал глухо и в нем уже не было и следа прежней изысканной вежливости. Говорила она с опущенной головой, не поднимая глаз.

– Двадцать седьмого, вторник. В тот день шел, кажется, дождь, не так ли? По-моему, я была в Челси, на вечеринке.

– У кого?

– Не надо так спешить, господин инспектор. И лучше пока ничего не записывайте. Не так-то легко все сразу вспомнить. – Она нахмурилась, сгорбившись и опустив плечи. – Я должна буду заглянуть в свой календарь, чтобы дать вам точный ответ. – Она подняла глаза. – Одно могу сказать: вблизи "Гембриджа" я не была.

– А я была, – неожиданно и несколько вызывающе заявила Элеонора. – Мелсон вздрогнул. – Почему это так важно? Кажется, в тот день как раз убили какого-то несчастного и украли драгоценности? По-моему, я была там в то самое время, когда это случилось, хотя узнала обо всем только на следующий день из газет. – Она умолкла, испуганная выражением лиц слушателей. – Не понимаю! Какое к нам все это имеет отношение?

Хедли не знал, как быть. Обведя присутствующих суровым взглядом, он повернулся к Феллу, который тоже явно чувствовал себя неловко. "Кто-то здесь просто артистично обманывает нас – пронеслось в голове у Мелсона. Кто-то делает это настолько великолепно, что..."

В дверь постучали, и на пороге появился сержант Бетс. При виде стольких людей он нерешительно остановился.

– Ну! – рявкнул на него измученный инспектор. – Что там? Выкладывайте!

– Этот пьяный парень... – неуверенно начал Бетс.

– Что с ним?

– Он у себя в комнате, сэр, это точно. Я слышал через замочную скважину, как он храпит. На стук не отвечает, а дверь заперта. Может, постучать погромче или взломать дверь?

– Не надо. Оставьте его пока в покое. Что еще?

– Через ту дверь, что ведет в полуподвал, появились какая-то старушка – говорит, что занимается здесь хозяйством, – и совсем молоденькая девушка. Чуточку под хмельком, но ведут себя вполне прилично. Хотите поговорить с ними?

– Еще бы. Все женщины дома уже здесь, – угрюмо проговорил Хедли, – не хватало только этих двух. Пришлите их сюда, Бетс. О том, что произошло ночью, ни слова – скажите просто, что дом пытались ограбить.

Мелсон поймал себя на том, что со жгучим любопытством и отчаянной надеждой ждет появления миссис Горсон и Китти Прентис. Однако, когда они вошли, он сразу понял, что их вряд ли можно в чем-то заподозрить. Обе женщины были в явно приподнятом настроении, а лицо миссис Горсон выражало прямо-таки драматическое ожидание. Массивного телосложения женщина, она когда-то могла считаться, наверное, настоящей красавицей, хотя сейчас остались только следы былой красоты. Края ее шляпы с перьями обвисли; живой взгляд выражал какую-то телячью покорность; во рту уже не хватало нескольких передних зубов. Манера говорить была у миссис Горсон довольно своеобразной: откинув голову далеко назад, она затем медленно кивала ею, не сводя глаз с собеседника. Словно подражая порывам ветра, голос ее при этом то стихал до шепота, то поднимался до драматических высот. Речь сопровождалась соответствующей жестикуляцией.

– Глядите-ка, тут и полиция, мэм, – удивленно, будто речь шла о семейном празднике, кивнула она в сторону миссис Стеффинс и сразу же взволнованным тоном добавила: – Ужасно, хотя, насколько я могу судить, ничего не украли. Должна попросить у вас прощения за то, что мы вернулись так поздно. Дело в том, что на Фулхем-роуд наш автобус зацепил грузовик и водители долго бранились между собой, употребляя, должна заметить, прямо-таки ужасные выражения...

– Именно так! – покраснев, живо подтвердила Китти.

– Не хотел бы долго вас задерживать, – сухо проговорил Хедли, – но я здесь по долгу службы и, соблюдая необходимые формальности, должен задать вам несколько вопросов. Ваше имя?

– ...Вот нам и пришлось добираться домой пешком. Генриетта Горсон. С двумя "т", – любезно добавила она, видя, что Хедли взял в руки карандаш и блокнот.

– Давно здесь работаете?

– Одиннадцать лет. – Она откинула голову и повысила голос. – Не всегда я была такой, как сейчас. – Она грустно покачала головой. – Мне случалось выступать на лучших сценах мира.

Да, да, разумеется. Мне хотелось бы услышать, миссис Горсон, как вы провели сегодняшний вечер.

– Полицию и это интересует? Серьезно? – почти с восторгом спросила миссис Горсон. – Могу вас уверить, мы провели чудесный вечер. С верным рыцарем Китти, мистером Альбертом Симмонсом, мы встретились во "Льве". Потом пошли в кино на легкую романтическую музыкальную комедию – "Принцесса мечты". Актеры играли великолепно. Сюжет временами был несколько натянут, но играли восхитительно.

– Именно так! – с жаром кивнула Китти.

– Весь вечер вы были вместе?

– Совершенно верно. После кино мы поехали в Фулхем к родителям Альберта, и время, знаете ли, летело так незаметно, что было уже около полуночи, когда...

– Спасибо, – буркнул Хедли с еще более унылым видом, чем прежде. – Последний вопрос. Помните ли, где вы были в прошлый вторник, двадцать седь...

– В тот самый день, Генриетта, – вмешалась, уже позабыв о слезах, миссис Стеффинс, – в тот день, когда, помните, я сказала, что бедный Хорейс...

– Тот самый день, когда произошло то ужасное убийство, – с наслаждением вставила Китти.

Измученному инспектору с превеликим трудом удалось выжать из них следующее: в тот день, между пятью и половиной шестого, Китти и миссис Горсон пили у себя в полуподвале чай вместе с некой мисс Барбер, работающей по соседству. В половине пятого Китти подала чай Карверу и миссис Стеффинс, после пяти принесла им еще кипятку, а в половине седьмого поднялась наверх в третий раз, чтобы убрать со стола. Хедли оставалось только задать обеим женщинам единственный интересующий его вопрос:

– В "Герцогине Портсмут" вы, вероятно, видели одного человека, а может быть, даже разговаривали с ним. Этот человек сейчас здесь, в доме...

– Бетс! – крикнул Хедли, явно не собиравшийся присутствовать при еще одной истерике. – Покажите им Эймса и потом, если у них будет что сказать, доложите! Это все, спасибо.

Когда миссис Горсон и Китти вышли, Хедли снова оглядел присутствующих.

– Надеюсь, вам уже все ясно. Кто-то в этом доме обвинил одну из живущих здесь женщин в убийстве, совершенном в универмаге. Обвинил одну из вас, ясно? Даю обвинившему последний шанс. Ну?

Молчание.

– Кто видел женщину, сжигавшую окровавленные перчатки? Кто видел у нее украденные часы и браслет с бирюзой?

Кулак инспектора резко опустился на стол. Это произвело надлежащий эффект.

– Не понимаю, о чем вы говорите! – вырвалось у Элеоноры. – Что касается меня, то я впервые об этом слышу! Могу вас уверить, я в универмаге никого не убивала. Будь я в чем-то виновата, разве стала бы сама признаваться, что была там!

Миссис Стеффинс, поборов первый испуг, возмутилась.

– Счастье еще, прошептала она медово-ледяным голосом, – что вы знаете, где я была весь вечер в годовщину похорон бедного Хорейса. Тем не менее, это уж чересчур!

– Я тоже как-то не склонна чувствовать себя преступницей, – с насмешливой улыбкой проговорила Люси. – Не сомневайтесь, свое алиби я сумею подтвердить. Меня беспокоит только тот лжец, который возвел на нас эту напраслину, если, конечно, вы не сами ее придумали.

– Тогда, надо полагать, вы не станете возражать, если мы основательно обыщем ваши комнаты? – ласково спросил Хедли.

– Да, пожалуйста! – отрезала Люси.

– Я тоже не возражаю, – пробормотала Элеонора. – Ищите что угодно, только поставьте потом все на место.

Миссис Стеффинс выпрямилась. – А я и слышать об этом не хочу! – воскликнула она сквозь снова набежавшие слезы. – Только через мой труп! Я буду жаловаться! Обращусь в поли... к самому министру! Если вы только посмеете, я добьюсь, чтобы всех вас... О, мои бедные нервы! Почему вы не можете оставить в покое несчастную... Не говоря уже о том, что... Вы же знаете, где я была? Объясните, зачем вам тогда все перерывать в моей комнате?

Хедли встал.

– Пока достаточно, – сказал он и махнул рукой. – На сегодня хватит. Труп сейчас уберут, и каждый, кто хочет, может отправляться к себе.

Однако теперь, когда подозрение высказали напрямик, воздух был словно отравлен им и никто не решался двинуться с места. Миссис Стеффинс поглядывала на Элеонору, Элеонора – на миссис Стеффинс.

Только когда Хедли обратился к ним: – Ну, у вас есть еще что-нибудь? – обе поспешно вышли. Одна Люси Хендрет сохраняла невозмутимое спокойствие. В дверях она обернулась.

– Желаю удачи, мистер Хедли, – кивнула она инспектору. – Если вы намерены все же обыскать мои пожитки, постарайтесь сделать это побыстрее. Мне хотелось бы лечь. Спокойной ночи!