Огненный всадник - Михаил Голденков

Гетман отпил из кубка. Нервно постучал по столу толстыми пальцами.

— Нас тут пока мало, мы не сейм, но я предлагаю выработать секретную, пока что не официальную стратегию на ближайшее будущее. Огласке не подлежит, все пока держать в тайне. Згодны, панове?

— Згодны, пан, — кивали головами явно заинтригованные полковники.

— Помните, милые мои паны, старую русскую легенду о Змеиных валах в земле Руси? Как запряг князь Радар Змея в плуг да вспахал землю, делая межи между своими землями и землями князя Ляха. Напомню, что князь-кузнец Радар — это наш Радзивиллов предок. Ну а чей предок князь Лях — и без объяснений понятно. К чему прибаутка та? Да к тому, что сами наши праотцы велели с ляхом границу возводить да отдельно жить. Каждый народ — сам себе король. А мы — унию с Польшей хотим! Оно, может, в Ливонскую войну и оправдано сие все было, но не сейчас, спадары мои добрые. А сейчас мы одни, без ляхов бьемся, поэтому план мой в том, чтобы нейтрализовать в будущем Люблинскую унию вообще!

— Как?! — зашевелились удивленные полковники. — Речь Посполитую распустить?

— Так, панове, — успокоил всех вытянутой ладонью гетман. Все смолкли, устремившись взглядами на Януша Радзивилла. Что же задумал этот всегда храбрый и хитрый гетман?

— Если все пойдет как сейчас, то смысла в едином государстве с Польшей я зараз не вижу. В чем был смысл единой республики сто лет назад? Выступать вместе против врагов во время войн! Но сколько было за эти годы войн? Польша нам редко помогала, но всегда заставляла участвовать в собственных нескончаемых конфликтах то со шведами, то с турками, то с русинами, то с московитами. Вспомните 1600 год! Войну за Инфлянты! Нам нужна была та война? Нет! Такое Литве не подходит. Так ведь?

— Так, — закивали все головами.

— А между тем, — продолжал гетман, грозно обведя всех тяжелым взглядом, — наш восточный сосед совсем не изменился со времен Золотой Орды. Как шли эти гунны уперто на запад воевать, так и продолжают идти. И все им мало. Бул-гарию волжскую захватили, Казань, Астрахань — захватили. Но и этого им мало! Новгород захватили, Псков! Тоже мало! Курляндию и Ливонию хотели захватить! Уже и там узрели свои исконные земли! Теперь вот и на нас опять войной идут. И если не отобьемся, панове, то и будет нам, как той Казани, Астрахани, как Булгарии, как Новгороду, как Пскову… То бишь полный гамон, панове. Згодны?

— Так, пане, — закивали все головами.

— Не на запад надо теперь смотреть, а на север. Пусть Польша живет сама по себе, а мы сами по себе. Но нам без союзника сейчас не обойтись. Верно говорю, панове?

— Как?! Польшу бросать?! — удивлялись одни.

— Верно, пан! — кричали другие. — Ляхи нас никогда не уважали!

— В эти трудные дни, — продолжал гетман, — предлагаю биться теми силами, что есть, но если войска царя московского захватят все наши восточные города и устремятся на столицу, вступит в действие наш тайный план, план союза не с Польшей, а со Швецией. Литва — наполовину лютеранская страна, а Швеция — сильнейшая лютеранская держава. Ее армия, пожалуй, лучшая в Европе. Посмотрите, как живут под протекцией Швеции финны, ингры, немцы и латыши в Риге, немцы Померании, эсты и водь в Эстляндии и курши в Курляндии! Что, плохо, скажите, живут? Нет же! Добро живут, и шведы, в отличие от наших братьев-поляков, не так ревниво и капризно заставляют подчиняться своей воле, своей церкви и своим порядкам, своему языку. В каждой шведской стране все по-своему, но войско везде одно, везде может дать отпор врагу. С нашей обнищавшей армией мы рискуем стать частью Московии и повторить судьбу Новгородской республики, которая из процветающего края ныне превратилась в унылую периферию. Прощай все наши свободы и привилегии! Уж лучше под Швецию пойти, но выжить да союзника сильного приобрести. Наши предки готы гепиды пришли из Швеции. Угодно Богу — туда же и вернемся. Каково?

Полковники шушукались. Видно было, что многим идея с союзником в лице Швеции нравится, но сомнений также было слишком много.

— Тут вот какой вопрос, — вновь подал голос Гонсевский, задумчиво дергая себя за рыжеватый ус, — что шведский король захочет за помощь нам в войне? Какие условия выдвинет?

— Какие бы ни выдвинул, — махнул рукой гетман, — все же лучше, чем погибать на царской плахе! Если попросит шведский король Жмудь ему отдать, то и отдадим. Вон, Рига ушла в Швецию, так что? С Ригой у нас отношения тесные и бойкие остались! Торгуем через рижский порт. Надо кому поехать учиться в Ригу — пожалуйста! А ведь вроде как другая страна, Швеция!

— Так долго и упорно создавали союз с поляками, и вот так развалить его? К шведам переметнуться? — спросил некто.

— Да к чертям такой союз! — уже не вытерпел другой полковник. — Мы же не таким этот союз видели! Мы же хотели, чтобы равным он был! А ляхи нам свою политику постоянно навязывают! Мы через них с братьями русинами воевать должны были, а те с нами, как с ляхами! Тьфу! — полковник плюнул в сердцах. — Еще гетман Хадкевич, царствие ему небесное, хотел послать короля и шляхту его куда подальше.

За столом поднялся гомон. Кто-то протестовал, кто-то соглашался. Шляхтичи бурно обсуждали план гетмана.

— Тише, панове! — прервал всех Радзивилл. — Тут я слышал мнение одно, словно мы вот жили-жили, да что-то нам не понравилось! Нет же! Все нам нравилось бы, если бы не война эта! Ситуация сложная, какой не было даже во время Ливонской войны. Тогда, в Ливонской войне всем миром Московию обуздали, вторгнувшуюся в Ливонский Орден, а тут армия более грозная только на нас одних и идет, и никого, чтобы помочь нам. Нужно срочно Ватикан о помощи просить. Пусть Рим поможет. Францию призвать, Англию! Если надо, то со Швецией унию заключить, а не понравится, то выйти или перезаключить! Ведь вопрос стоит так: быть или не быть нашему государству, если с таким огромным войском на нас Московия идет!

— Я за предложение гетмана, — выкрикнул широкоплечий полковник и первым решительно поднял руку с булавой. Подняли и все остальные. Только полковник Маяковский сидел, сцепив пальцы, да Гонсевский колебался. Они были единственными католиками среди присутствующих лютеран и православных, и им горестно было слышать слова гетмана о разрыве с Польшей, а значит, и с Ватиканом.

— Панове! — чуть не плача, произнес Гонсевский. — Разве Люблинская уния, Корона, присяга королю — это пустой звук для вас? Мы же присягали! Где честь ваша, паны ясновельможные?! Неужто вот так просто предать своего же короля, за которого мы все, или почти все, голосовали?!

Радзивилл поднялся из-за стола. Его огромная фигура нависла над всеми, словно Юпитер взирал с небес на своих подданных.