Пустышка - Александр Рей

– Но, Серафимович, он же не-нор-маль-ный! Как ты этого не видишь?!

– Я вижу только, Лёша, что он не такой, как я и ты… но, может, это мы ненормальные? И нам пора ставить диагноз? Я перерыл кучу литературы по психиатрии, пока этого не понял.

– Ну а с Милеевым-то так или иначе что-то делать придётся!

– Будет день, Алексей Фёдорович, будет пища…

21.05.2009 четверг

11.06

– Садись, Данил. Ну что, готов? Шмотки собраны?

– Да там и собирать-то собственно нечего.

– Мать в приёмной ждёт?

– Ага.

– Ну, я тебя долго задерживать не стану, просто попрощаться хочу. И ещё… сказать спасибо. Ты мне помог кое в чём… и я тебе искренне благодарен.

– Вот как?

– Да. Наши с тобой разговоры… твой новый, не запачканный воспитанием взгляд… в общем, я рад, что тебя встретил.

– А я рад, Лев Серафимович, что вы всё-таки рискнули допустить мысль, что мир может иметь совершенно другое устройство, нежели вы его себе представляете.

– С твоей помощью… с Божьей помощью… Хотя это одно и тоже… хе-хе…

– Я рад, что вы смогли открыться. Боль ушла, и теперь воображение свободно втекает через вас в этот мир.

– Ты прав… боль действительно ушла. И теперь я многое могу ощущать, что, казалось, ушло навсегда… Кстати, теперь я знаю ответ.

– Ответ? На что?

– Почему ты «случайно» оказался на Земле с памятью души, но без Миссии.

– И почему же?

– Не почему, а для чего! Для того, чтобы хоть некоторые из людей, столкнувшиеся с твоим безличием и чистотой, «очистились» сами. Я понял, что это задача каждого из нас – стать такой вот, как ты, пустышкой – без масок и ненужных условностей, свободным от страхов и боли, чтобы суметь прожить каждое мгновение с воображением… Быть человеком без Миссии – это и есть твоя Миссия. Показать людям, как это прекрасно – быть пустым. Я смог это увидеть… и ни о чём не жалею. Хочу тебе сделать подарок.

– Подарок?

– Вот, возьми, Данил… Это копия… Прочти.

– …«двадцать первого ноль пятого две тысячи девятого года, Милеев Даниил Юрьевич, тысяча девятисот девяносто второго года рождения… прописанный по адресу… поставлен на учёт в Московской психиатрической больнице при НИИП Росздрава с диагнозом эФ шестьдесят точка один…» «Ф Шестьдесят точка один»? Что это?

– Шизоидное расстройство личности. Это тебя избавит от армии и от многих других проблем. В мире к сумасшедшим относятся проще… Что скажешь?

– Мне всё равно.

– А я буду надеяться, что тебе этот подарок принесёт пользу!

– Возможно… Миру лучше знать. Я вам тоже хочу кое-что подарить…

– Что это?

– Прочтите, прошу… Вслух, если можно.

– Не откладывай жизнь на завтра,

Как просмотры любимых фильмов.

Если долго робеть на старте —

Может старт превратиться в финиш.

Ожидая корабль на суше,

Просыпаясь в чужой постели,

Не откладывай жизнь… Послушай:

Завтра было на той неделе.

Даниил, это ты написал?! Но ведь это значит, что…

– Прощайте, Лев Серафимович.

– Но… я… эх-х… одни загадки с тобой! Прощай, Даниил… прощай.

От Свидетеля событий (Послесловие)

Я также, как и Лев Серафимович, благодарен жизни за то, что мне довелось повстречать Даниила. Общение с ним стало для меня судьбоносным – как никогда до этого, я начал присматриваться к окружающему миру, подвергая сомнениям общепринятые стандарты работы, семьи, отдыха, целей, быта, денег, свободы… Когда я начал вырабатывать своё собственное ко всему отношение, основанное в первую на «внутреннем голосе», или глоссе души (как ни назови, суть не изменится), за считанные недели всё, буквально вся моя жизнь, переменилось в лучшую, в несравнимо лучшую сторону. Мир из жестокого поля боя, где выживает сильнейший, превратился в единую взаимосвязанную Сущность… Люди из алчных, эгоистичных лицемеров стали видеться душами – зачастую закрытыми, забитыми умом, стереотипами, пережитой болью и опасностями… Исчезли враги и «чужие», остались только «свои» – каждый прохожий стал близкой, такой же, какой являюсь я, душой.

Как это чудесно – жить, когда знаешь, что на каждого из нас у Вселенной свои планы, и если прислушиваться каждое мгновение к внутреннему голосу, а не захлёбываться мыслями и эмоциями, то появляется ощущение спокойствия и свободы. Моя нынешняя жизнь представляется мне так, будто я лёжа на плоту наслаждаюсь окружающей природой, в то время как Река Жизни сама несёт меня, куда нужно и ей, и мне… И не надо бороться, не надо преодолевать и сопротивляться, просто Живи и радуйся Жизни, вкладывая в любое дело себя – Любовь.

Сам рассказ был составлен из отдельных диалогов Даниила с совершенно разными людьми, которым я стал свидетелем. На протяжении всего времени, что он лежал в больнице, я старался как можно больше прислушиваться к его словам, многое записывал тайком на диктофон. Пациенты, доктора, посетители и другие сторонние люди, волей Случая (это ещё одно имя Бога) соприкасавшиеся с Даниилом, все как один сами заводили беседы и за считанные минуты раскрывали перед ним свои горести, словно он обладал магической силой… Сейчас я даже могу назвать эту силу по имени – простота, чистота, лёгкость, спокойствие, радость, Любовь… пустота. Подсознательно чувствуя в необычно «белом» юноше все эти качества, люди тянулись к нему, как к спасательному кругу. И многие спасались от бесконечной череды проблем, сложностей и неудач – открывая в себе такого же «пустышку», неразрывно связанного с Духовной Вселенной.

Для простоты восприятия в рассказе беседы ведутся всего с тремя людьми: психиатр Лев Серафимович, научный сотрудник Надя и майор из военкомата Игорь Валерьевич. В реалиях эти три человека, пока он находился на обследовании, более остальных соприкасались с Даниилом… И могу с уверенностью сказать, что на них, на их жизни он также повлиял более всего.

Льва Серафимовича я знал еще задолго до того, как погиб его сын и от него ушла жена. Он всегда был человеком сложного характера, с твёрдыми убеждениями и большой требовательностью к себе и окружающим. А после трагедии он вообще закрылся и ушёл в работу с головой. Уж кто-кто, а доктор последний человек на Земле, кто поддался бы «бредням душевнобольного альбиноса». Но, слава Богу, я ошибался… Именно от самого Льва Серафимовича я узнал, что их беседы больше всего напоминали качественную психотерапию (или как выразился сам доктор – «терапию усталого духа»). Пациент лечит психиатра! Уму непостижимо! Но результат налицо. С момента событий, о которых я повествую, прошло уже более года, но Лев Серафимович всё так же спокоен и радостен, по нему видно, что жизнь ему доставляет удовольствие. Даниил очень повлиял на доктора.

То же можно сказать и о Надежде Сергеевне. Всегда тихая, чрезвычайно обидчивая, стыдливая женщина, с вечно опущенными к полу глазами неожиданно преобразилась – взгляд открытый, готовый впитывать всё разнообразие мира, не боится общения и всегда улыбается. Раньше мне казалось, что Надя постоянно находится в ожидании угрозы или нападения. Теперь этого нет.

Кстати, через два месяца она ушла из института и теперь работает преподавателем музыки – как оказалось, у неё есть музыкальное образование по классу фортепьяно и мечта ещё с детских лет – обучать малышей. На её научной карьере настаивала мать.

Когда мы с Надей недавно «случайно» встретились на одной из станций метро, то были очень рады встрече и проговорили достаточно долго. Это был очень тёплый разговор двух душ, но не бывших коллег, которые никогда толком-то и не общались. Из того разговора я узнал, что словами прощания, которые Даниил сказал Наде, были: «Забери мечту с собой».

– Что это значит? – спросил я её.

– Я тоже долго не могла понять, что Данил хотел этим сказать… а потом сообразила. Я всегда мечтала, чтобы вся моя жизнь стала радостью… чтобы не было в ней злобы, страха и боли. Только вот я мечтала об этом, как о чём-то несбыточном, нереальном… ведь для этого придётся изменить весь мир. Но когда я стала жить по своим законам, доверяя голосу души, а не логике и окружающим, я преобразилась, а вместе со мной и мир. Я как бы забрала свою мечту с собой, не возлагая на мир надежд осуществить её, а лишь на себя… и мечта стала реальностью…

С майором все оказалось немного сложнее. Задумав написать данный рассказ, я решил его найти, так как было необходимо уточнить некоторые моменты. Как оказалось, Игорь Валерьевич почти сразу после неоднократных бесед с неудавшимся призывником подал заявление на увольнение из вооружённых сил. Начальник военкомата, где он работал, старался отклонить это заявление, так как толком не мог понять причин, побудивших «лучшего сотрудника, истинного патриота и настоящего офицера» принять столь опрометчивое решение. Но майор не стал дожидаться, когда и как решат его судьбу, так как видимо понял, что Судьба принадлежит лишь ему самому – предупредив соседей и оставив квартиру как была, отправился куда глаза глядят. Я периодически позваниваю, чтобы узнать, не появился ли он, но всегда слышу один и тот же ответ. Интересно, пойдёт ли он сейчас умирать за «свой дом»?