Ставка слишком высока (СИ) - Алина Хвойная
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она замечает мой взгляд.
— Что ты так на меня смотришь? У меня тушь потекла? — открывает клатч и начинает в нём рыться, но я останавливаю её рукой.
— Нет, все в порядке, — качаю головой. — Тебе идёт эта стрижка, но мне кажется, тебе идёт любая прическа. Почему решила сменить?
— Надоели длинные волосы, — поспешно отвечает Алиса и устремляет свой взгляд вглубь зала.
— Ты правда рисуешь? — перевожу тему.
— Да, — она расплывается в теплой улыбке. — Обожаю что-то творить! Честно говоря, почти все деньги, которые привёз твой водитель две недели назад, я потратила на краски, мольберт, бумагу и прочие необходимые вещи для рисования.
— А меня нарисуешь? — предлагаю неожиданно даже для самого себя.
— Тебя? — удивляется девушка.
— А почему бы и нет? — слегка пожимаю плечами. — Закажу у тебя свой портрет, а потом добавлю его в коллекцию отца.
— Посмотрим, — ухмыляется Алиса.
К нам подходит ещё несколько моих знакомых, и я всем представляю Шведову как свою девушку, а ей и нравится быть в центре внимания, светиться и сиять. Такая искренняя и живая, иногда смущающаяся, иногда дерзко отвечающая на неудобные вопросы, остроумная и умеющая постоять за себя. Она покоряет собой всех и в первую очередь меня самого.
* * *
Через пару часов мы уже сидит в машине, и я везу Алису домой.
— Ты была сегодня великолепна, — искренне выражаю ей свою похвалу.
— Спасибо, — улыбается она. — Впрочем я даже не особо старалась.
Девушка больше ничего не говорит, и я делаю музыку погромче. Шведова снова смотрит на вечерний город в окно. Избегает меня?
— Всё в порядке?
— Да, — она бросает на меня быстрый взгляд, улыбки уже и след простыл, снова то самое напряжение.
— Точно?
— Конечно! — говорит Алиса и переводит тему. — Какая Москва все-таки красивая! Мне она нравится намного больше, чем Санкт-Петербург. Он тяжелый и депрессивный.
— Ты, наверное, просто не была там в солнечные дни, — принимаю её правила и продолжаю говорить на ею заданную тему. — В такое время он весь светиться и сияет.
— Да каким я только его не видела, — произносит она с толикой горечи. — Не депрессию, так тоску всегда нагоняет…
— Долго там жила? — интересуюсь я.
Алиса долгое время молчит, и я уже решаю, что девушка не будет отвечать, но потом все же слышу её тихий голос.
— Типа того.
Оставшуюся дорогу мы едем молча. Я останавливаю машину у её подъезда, делаю музыку тише и снимаю блокировку с дверей. Алиса почему-то не торопиться выходить, смотрит на свои руки, не поднимая глаз.
— На днях поедем к моим родителям знакомиться, — информирую девушку. — Я наберу тебя и сообщу точнее.
Алиса кивает, берется за дверную ручку, но медлит и не нажимает на неё.
— Артём, — раздаётся её голос, — спасибо за вечер и вообще за такую возможность.
— Да брось, это же ты мне помогаешь, разве нет?
Они пожимает плечами в ответ и чуть погодя выходит из машины. Мне же остается глазами провожать её до входа в подъезд.
Чем больше узнаю девушку, тем дальше она становится и тем больше хочется её узнать.
Кто же ты такая, Алиса? Искусная актриса или девушка, которая умеет держаться в любой ситуации? Почему ты так не хочешь мне открываться? Тебе есть, что скрывать, или ты считаешь меня случайным незнакомцем, с которым не нужно ничем делиться? Или, может быть, это я задаю неправильные вопросы?
Алиса (16)
Вчерашний день пестрел эмоциями. Мне кажется их эхо до сих пор отдаётся у меня внутри. Доброжелательный и обходительный Артём, его друзья и знакомые, которые с такой теплотой знакомились со мной, за исключением разве что Дениса, по не понятной мне причине недолюбливающий меня. Хотя почему по не понятной? Здесь всё ясно, если немного подумать. Новиков — хороший друг Тёмы, значит, он боится, что я могу сделать что-то, что навредит Скворцову. Например, я могу быть аферисткой, охотницей за состоянием и тому подобное. Во всяком случае иных предположений у меня нет.
Если быть максимально честной с собой, то особенно мне были приятны взгляды Артёма, которые он бросал в мою сторону. Я знала, какое впечатление произвожу, и особенно рада была его реакции, но сегодня… Сегодня я вернулась в реальность и напомнила себе, что между нами ничего нет и быть не может. Возможно, позже, когда я разберусь со своими проблемами, но не сейчас.
На работу прихожу вовремя и вижу, как бледная Наташа выходит из туалета. Беременность сильно на ней сказывается.
— Привет, — негромко здороваюсь и подхожу к ней. — Ты же собираешься сказать об этом родителям?
Она кидает испуганный взгляд в сторону кабинета Кольникова.
— Я, конечно, не имею права тебе указывать, — аккуратно произношу я, — но ты же не собираешь делать аборт?
— Что? — девушка недовольно хмурится. — Нет, конечно! Ты что! Какой аборт?! Даже то, что ребенок не от любимого мужчины роли не играет, я все равно его сохраню!
Наташа прикрывает рот ладошкой, понимая, что сболтнула лишнего.
— Это правильно, — касаюсь её руки, — но родителям все равно сказать нужно. Пойми, тебе нужна хоть какая помощь. Ты такая бледная.
— Да, я знаю, — сдается она. — Я встала на учет в женской консультации, мне выписали витамины, никак руки не доходят их купить…
— Так давай я сейчас в аптеку сбегаю, — предлагаю я. — Это же не шутки.
Открывается входная дверь, прерывая наш диалог, и на пороге появляется молодой человек лет двадцати пяти с темными идеально уложенными волосами. Загорелая кожа контрастирует на фоне рубашки цвета слоновой кости и брюк хаки, на ногах — коричневые оксфорды. Образ завершает оранжевый платок, повязанный на шее. Эффектно. Парень с каких-то жарких островов, а не из столицы морозной России.
— Миронов Феликс Иосифович на службу прибыл! — салютует он нам.
— Батюшки! — намеренно переигрывая, удивляется Наташа. — А мы тебя и не ждали так рано!
— Летел на всех своих крылья на замену Алены!
— Так уж прям и летел, — хмыкает администратор. — Поди денег только на десятидневный отпуск и хватило!
— Эх ты! — вздыхает парень. — Вскрываешь мои доходы перед такой прелестной девушкой. Я, кстати, Феликс, а вас как зовут, милая леди?
— Дамский угодник, — бросает Наташа. — Ты будь с ним поаккуратней, он тот ещё бабник.
— Нат! — прикрикивает на неё он. — Портишь мне всю малину!
Я же откровенно потешаюсь над их перебранкой.
— Феликс! — восклицает она в ответ. — Можешь
