Врата Бальдура - Рисс Хесс

 "Ох ты! Ты такая же, как и старик! Ладно, найду иной способ получить доход с этого обреченного предприятия. Ты же занимайся своим делом".

 Я применила к Галлору свои способности очарования и вновь поинтересовалась, зачем он здесь. Он отвечал: "Не скажу ничего такого, что тебя бы удивило. Мне пришлось финансировать раскопки этого безумного старика, а он не хочет получить прибыть с того, что надеется отыскать. Лучше бы это предприятие принадлежало лишь мне одному". Он ответил абсолютно честно, что удивительно для того, кто планирует кражу и убийство. К счастью для него, планировать-то он планировал. Но осуществить навряд ли решится; я велела ему уходить прочь и не возвращаться.

 После чего я направилась к смотрителю и, чтобы удостовериться в том, что он был полностью со мной откровенен, применила к нему свою способность к очарованию. Взгляд его затуманился, и он с готовностью ответил на мой вопрос: "Я мало что могу сказать, а времени на это у меня и того меньше. Я всего-навсего ищу сведения о том народе, что некогда обитал здесь. Мы должны знать нашу историю, иначе мы обречены повторять ее. А теперь мне нужно идти".

 Отстраненное выражение исчезло с его лица, когда он пришел в себя. Подоспел один из землекопов, сказав, что они пробились в последний чертог. Вслед за Чарлзтоном я поспешила ко входу в пещеру. Завалы действительно расчистили, и смотритель радостно возопил:

 "Удача! Мы вот-вот войдем в последний чертог! Наверняка это жилище шамана! И мы узнаем, кем в действительности были представители сего народа!"

 Внутри оказалось несколько чертогов-пещер. Чарлзтон быстренько осмотрел ту, что была у самого входа, после чего перешел в следующую, остановился лишь в третьей пещере, и выглядел он весьма довольным. Вслед за ним потянулись землекопы, а замыкал шествие мой отряд. Мы молча наблюдали, как он осматривает каменный саркофаг в центре чертога.

 "Эй, господин", - неожиданно заговорил один из землекопов. - "Что-то мне нехорошо. Сколь стар воздух в этом месте?"

 "Хороший вопрос, юноша", - отстраненно отозвался смотритель, все еще осматривая саркофаг. - "Осмелюсь предположить, что мы - первые, кто ступил сюда за 5000 лет. В то время сами боги Незерила были еще юны".

 "Здесь... так холодно... Я чувствую... странно..." - молвил землекоп.

 "Я слышу... Я слышу голос... в своей голове", - пролепетал второй.

 "Я слышу бесплотный голос, но он говорит неразборчиво!" - взвизгнул землекоп. - "Говори! Говори и направляй мои руки! Аааааааа!"

 "Ты... Я вижу, кто ты!" - вопил землекоп. - "Убив тебя, я обрету могущество! Твоя кровь заглушит голос! Кровь заглушит!"

 Полдюжины землекопов, вооруженные кирками и лопатами, неожиданно напали на нас. Нанося удары, они выкрикивали странные фразы.

 "Козах плет'дар касс тоглах!!"

 "Козах!! К'аль те-пах Козах! Ше кал Козах!"

 Они атаковали нас с дикой яростью. Выносливость их была нечеловеческой; пришлось в буквальном смысле рубить им руки, чтобы они прекратили свой натиск. На Чарлзтона Ниба сия странная сила не оказала воздействия; возможно, лишь землекопы, слишком долго работавшие у входа в пещеру, оказались беззащитны перед нею.

 "Я... я думаю, что смогу объяснить безумие, обуявшее моих людей", - неуверенно произнес он позже. - "Они кричали на древнем наречии, но я узнал слово "Козах". Это имя древнего бога пандемониума. Должно быть, это племя поклонялось Козаху и разрушению, которое он нес в мир. Наверняка причиной кровопролития служит артефакт, пребывающий в сем саркофаге. Очевидно, что он проклят! Пожалуйста, удостоверьтесь в том, что он на месте, и мы запечатаем вход. Будет лучше, если артефакт никогда не увидит света дневного".

 Я бросила взгляд в саркофаг, покоилась в котором грубо вырезанная из камня фигурка человека. Чарлзтон объяснил: "Она изображает Козаха Звезду Бури, давно исчезнувшего бога, почитаемого среди низшего сословия Незерила. Поклонение этому богу бурь, землетрясений, войн и мятежей было объявлено незаконным архиволшебниками. Посему в тайне Козаху было возведено множество святынь и храмов; под землею, где прихожане могли избежать ненужного внимания".

 Скорее всего, именно идол - средоточие безумия, охватившего землекопов. Будет лучше отнести его в какую-нибудь церковь, где реликвию уничтожат. Несмотря на протесты Чарлзтона, я забрала идола из гробницы.

 Покинув пещеру, я заметила, как к нам приближается фигура, соткавшаяся из теней. Приблизившись, она заговорила: "Итнал ор дан оса Козах! Ррракне далл'а оса Козах!"

 "Что-что?" Наверняка существо что-то говорило об идоле. "Говори, и, быть может, я сумею помочь тебе..."

 "Помоооочь? Ничтоооо тебееее неее помооожет... лишь соооон... веееечный сооон позабыыытого... смееерть богаммм... идооол в твоииих рукаааах... я вернуууу! Оро лан т'ола оса Козах!"

 Тварь атаковала. Ее практически невозможно было поразить мечами. Бранвен, немедленно соориентировавшись, развеяла магию, окружающую существо, и то обрело материальность. Теперь-то мы сумели его уничтожить, но перед смертью тварь взвыла вновь:

 "Буууури уничтоооожат тебяяя... Так приказааал идоооол... Эхтах тулн но оса Козах!"

 Я вернулась в пещеру и вновь поместила идол в саркофаг. Нести добро в Королевства - миссия благая, но с моей стороны будет совершенно немудро пытаться противостоять силам, находящимся за пределами моего разумения. Чарлзтон велел землекопам, остававшимся снаружи, завалить вход в пещеру.

 "Печально, конечно", - признался он мне. - "Я хотел вдохнуть искру жизни в давно исчезнувший народ, и видишь, к чему это привело. Воистину, многое должно оставаться мертвым. Вот тебе плата за время, здесь проведенное. Больше в ваших услугах мы не нуждаемся". Он крикнул оставшимся землекопам: "Так, собираемся! Мы покидаем это проклятое место!"

 Пришло время возвращаться в Берегост, однако на пути нам встретилось трое разбойников, заступивших дорогу.

 "Стойте, где стоите!" - возопил один из них. - "Если бросите оружие и будете следовать нашим указаниям, никто не пострадает. Если же нет, то все умрете. По мне, решение принять крайне просто".

 "Что вам нужно и кто вы такие?" События этого дня меня вымотали неимоверно и я хотела лишь остановиться на ночлег, но, похоже, этот конфликт миром не разрешить.

 "Меня зовут Тейнган, а это моя девочка, Джемби. Урод - это Зекар. А нужны нам ваши денежки. Давай их сюда и идите с миром. Перед тем, как делать глупости, подумайте: наверняка вы цените свою жизнь больше, чем то золотишко, которым располагаете".

 "Жадные разбойники", - гневно ответила я. Частенько я пыталась подавить в себе гнев, но пламя ярости разгоралось в моей душе при малейшем подобном препятствии; особенно явно сие проявлялось, когда я была вымотана. "От вас все дороги провоняли. Обнажайте мечи!"