В летописях не значится - Евгения Петроченко

— Вот, — протягивая ему клочок бумаги. — Это цена моей помощи. На один турнир.

Хараш вскользь просматривает написанное и кивает:

— Пойдёт. Сбор завтра после занятий в нашем корпусе, аудитория сто три. Не опаздывай.

Он бросает на меня ещё один взгляд, весь как‑то подбирается, становясь деловым и непривычно серьёзным. И уходит.

Казалось, ещё вчера я чуть ли не клялась и божилась, что больше не буду иметь с ним никаких дел, но сегодня весь мой настрой круто поменялся. Я перестала видеть перед собой препятствия и наконец увидела возможности.

Сердце радостно замерло, и пришлось принудить себя не раскрывать крылья от радости. Это ещё только начало. Самое начало пути. Не нужно считать работу сделанной, когда ты даже, по сути, к ней и не приступил. Успокойся, Саша, успокойся и сосредоточься.

В этот раз вечерний полумрак лестницы разгоняли бодро горящие светильники. На губы то и дело сползала улыбка, но стоило мне заставить себя подумать о другом, как в голове всплыл образ магистра. Липкие щупальца страха заставили вспотеть ладони, но чем больше я думала о нём, тем менее пугающей мне казалась эта ситуация, скорее, просто полной неизвестности. Да, я интересна ему. Он видит во мне диковинку, что‑то подозревает, но при этом не пытается загнать меня в угол. Или это такой хитрый план — заставить меня забыть об обороне, или он преследует другие интересы.

На мгновение там, в лесу, мне даже показалось, что он видит во мне девушку, а не подопытного кролика. Это его осторожное прикосновение, настойчивое пояснение, что он не мой преподаватель… в этом было что‑то такое, от чего замирало сердце. Но этот страх был другим, совсем другой природы и не имел ничего общего с боязнью боли или смерти. Я не знала, чего от него ожидать, и боялась, что верно поняла его намерения.

Что мне делать, если он будет продолжать в том же духе? Как себя вести? Поддаться, чтобы не провоцировать его на раскрытие моих тайн, притвориться обычной увлеченной девушкой? А смогу ли я? Магистр пугает меня до чертиков, он настолько чужероден, настолько далек от моего представления о мужчинах и людях… Мне сложно воспринимать его иначе, чем как опасное и незнакомое существо, от которого можно ожидать чего угодно.

Что он во мне видит? Что его манит? Зачем он пошел за мной в лес?

Эти вопросы не имели ответа, и мне не хотелось их требовать от него. Жизнь в этом мире завертелась, меня вынудили выползти на свет из своего укрытия и столкнули с неизвестностью. Я никогда даже не представляла, что мне придётся размышлять о том, что делать, если тёмное существо в мужском обличье будет проявлять ко мне недвусмысленный интерес. Как не сбежать, не разбирая дороги? Как собрать волю в кулак и остаться в той точке пространства и времени, где я пребываю сейчас?

Обычно в таких случаях я пытаюсь разделить чувства и мысли, но в этот раз они в унисон кричали: «Беги!». Маленькое мгновение теплоты, промелькнувшее, когда он взял мою ладонь в свою руку, померкло и потонуло в общем ощущении растерянности и неизвестности. Я словно оказалась на краю бездны, и лишь шаг отделял от того, чтобы она меня поглотила целиком.

16

Корпус боевой магии чем‑то напоминал главный. Изнутри он так же, как и снаружи, оказался выложен тёмным камнем и навевал на мысли о Средневековье. Обстановка была предельно минималистичной: никаких цветов в кадках, никаких полупрозрачных занавесок, никаких изящных фигур из белого мрамора. Напротив, едва я попала в холл, сердце сделало испуганное сальто — меня встречали два чудовища из черного металла с горящими огнём глазами. Одно ощетинилось иглами и, раззявив клыкастую пасть, пыталось напасть на вошедшего, другое вытянуло руки, останавливая его, пряча лицо под темным балахоном, который был не силах скрыть горящие зловещим алым светом глаза темного боевого мага.

Справившись с первым приступом ужаса, я уже без проблем нашла нужную аудиторию, благо по — прежнему хорошо ориентировалась и запоминала увиденное расположение помещений на карте.

В нужной аудитории никого не было, и это меня даже обрадовало. Я села на одну из черных парт у окна и приготовилась ждать. Привычка приходить заранее и ответственно относиться к данным обещаниям пришла со мной из родного мира, так же, как и совесть. Единственное отклонение от общепринятых норм я позволила себе, снова надев штаны. В них я чувствовала себя увереннее, словно со мной пребывала частичка моей родины. К тому же большинство магичек не носило юбки, да и я за два дня пристального внимания со стороны всей академии более — менее привыкла к заинтересованным взглядом. Все уже успели меня рассмотреть с головы до ног, так что к чему теперь таиться — прятать волосы и постоянно ходить в юбке? Что можно было увидеть — увидели, теперь остаётся лишь пустить будущее на самотек. Будь что будет.

Вскоре вполне ожидаемо послышался шум за дверью, и в аудиторию ввалились четверо: двое с артефактологии, знакомый уже бледный целитель Ониен и надоевший за пару дней знакомства Хараш.

Веснушчатый парень в форме факультета артефактологии на мгновение притормозил, отчего на него налетел его темноволосый коллега с факультета. Но никакого конфликта не произошло, оба выпалили с секундной паузой:

— Светлого дня!

Я кивнула, и вежливо им ответила:

— Светлого дня.

Хараш не стал тратить время на расшаркивания и, пружинистой походкой направляясь к преподавательскому столу, на ходу сказал, обращаясь ко мне:

— Это члены нашей команды, Дононд, артефактор, пятый курс, и Вазиль, плетенщик с третьего.

Веснушчатый оказался филигранником. Не зря он мне сразу понравился! Нутром чувствовала, что он не из ненавистной мне породы магов, а вполне адекватный человек. Кстати, вполне возможно, что это даже не словесный оборот, а верное определение его расы. Очень уж он похож на нормального парня из моего мира. Сразу чувствуется что‑то знакомое. Вот она, расовая сплоченность, или менталитет, или ещё какое умное слово для обозначения внутренней солидарности с другой личностью только из‑за общего происхождения.

— Очень приятно с вами познакомиться, — не стала молчать я, приветливо улыбаясь.

— Митрэ вы все уже знаете, зельевар, первый курс, неумеха, по всей видимости, — тем временем продолжал знакомство противный маг. — Расскажи нам хоть что‑то о себе, чтобы мы знали, с кем имеем дело.

Я не удержалась от злого взгляда в его сторону, но он уже сидел на столе, абсолютно непробиваемый, словно говорил вполне разумные вещи, а не гадости.

— Я не местная, — не стала ерепениться я, в конечном итоге, мне заплатили достаточную цену, чтобы я могла и солгать. — Приехала поступать в Академию из Кревани, что на границе с эльфами. И поступила.

— Тёмная, — отметил артефактор.

— Да. У вас с этим проблемы? — с вызовом бросила я.

— Нет. Но очень интересно, как ты ею стала, — не смолчал Дононд.

— Не ваше дело, — ответ грубоват, но в этом вопросе я шутить не намерена.

— Дон, отстань от неё, — заступился за меня Ониен. — Все её тайны уже у Темной матери за пазухой, пусть же там и останутся. Тебе от этого знания легче не станет.

— Полуэльфы редко бывают темными, — встрял Хараш. — Тебе ли не знать.

— Не очень‑то много она забрала от эльфов, Зер. Остаток слишком мал, чтобы не впустить тьму.

— Ладно — ладно, Ваз, — сдался боевой маг. — Давайте перейдём к делу. Я видел предварительные списки, пока меня планируют поставить против Кротока и Арханхала. С Кротоком я и сам разберусь, но Арханхал хоть и ведьмак, но водник. Тут уж туговато придется. Мне нужна защита от воды и в виде амулетов, и в виде зелий. Он, знаешь что попроще, с чем бы правилась новенькая?

— Можно попробовать сделать простенькую «Мантию», четвертого уровня, внутреннего действия. Она покроет тело некоей оболочкой, так что если Арханхал тебя достанет, водой в твоем теле он управлять не сможет, а он горазд на такие вот гаденькие заклинания. Но «Мантия» с этим справится. Несложно, но эффективно.

— Да, можно, — согласно кивнул Хараш, поигрывая коротким клинком, который он достал из‑за пояса. В такие моменты окружающий мир начинал мне казаться каким‑то приключенческим фильмом, где длинноволосые мужчины перекидывают оружие из одной руки в другую и нагло улыбаются. Это просто не может быть правдой, так ведь?

Но реальность тем не менее ощущалась жесткой партой подо мной, сухим теплым воздухом в аудитории, немного тесноватыми сапогами. Слишком много тактильных ощущений, чтобы это было какой‑то имитацией.

— И ещё можно сделать раствор «Отповедь русалки», чтобы вода не смогла остановить меч. Тогда ни водный щит, ни глыба льда не станут тебе преградой.

— Он точно ей по силе? — подозрительно спросил маг.