Двойной любовник - Джуд Деверо

— Эх, известная дилемма, любит ли женщина самого мужчину или того, кто он, по ее мнению. Или, может, она разрывается между поцелуями одного и умом другого. Кого она выберет, как ты думаешь?

Александр не ответил другу, в этот момент он сам не знал, какое решение Джессики пришлось бы ему по вкусу.

Он громко рассмеялся своим мыслям.

— Какое мне дело до Джессики Таггерт? Я благодарен ей за помощь Мстителю. Мне, я имею в виду. Она красивая и привлекательная, как каждая вторая на белом свете. Отец сообщил мне минувшей ночью, что мне пора жениться и подарить ему наследника или парочку. Он сказал, что не желает умирать, не увидев внуков. Я думаю, он слишком много времени проводит с юным Натаниелом.

— Не упоминай при мне имени этого мальчишки! Он всегда на стороне Элеоноры и не отходит от нее. Вчера я… — Ник остановился, улыбаясь каким-то своим очень личным воспоминаниям. — У меня было бы вполовину меньше неприятностей, если бы он там не сшивался постоянно. — Николай поднял голову и посмотрел на Алекса.

— А почему бы тебе не жениться на твоей Джессике?

— В облике кого? Мстителя или толстого и ленивого, как она думает, Александра. Как ты себе это представляешь? Мститель женится на ней на бегу, перелезая через забор из одного двора в другой, удирая от погони, а толстый Алекс не сможет собраться с мыслями и решить, что же надеть по такому случаю. Сомневаюсь, что она захочет кого-нибудь из них двоих.

— Эх, — вздохнул Ник.

— И что сие означает?

— Эх, ни больше ни меньше.

Алекс еще раз провел скребницей по шкуре коня, завершая свою работу.

— Завтра Александр Монтгомери пойдет ухаживать. В этом городе есть другие женщины помимо Джессики Таггерт. Милые, ласковые, домашние. Женщины, которые судят о мужчине но тому, что у него внутри. Я, может, выгляжу и не очень в набитом виде, да еще и при парике, но под всем этим — мужчина. Джессика увидит, есть женщины, способные разглядеть мужчину под несколькими ярдами атласа.

— Ты больше меня веришь женщинам.

— Я верю только в Джессику. В ней больше здравого смысла, чем у большинства женщин.

— Как и у ее сестры. Кроме некоторых случаев.

— В некоторых случаях Джессика может быть полной идиоткой. Почему она не видит, что я…

И мужчины продолжили изливать друг другу обиды на прекрасный пол.

Элеонора пыталась приготовить обед на том же столе, на котором Джессика занималась подсчетами.

— Ты не могла бы поаккуратнее с этим, — резко сказала Джессика, когда Элеонора плеснула маслом на какую-то драгоценную бумагу. — Не думаю, что старику Клаймеру понравится, что на его расходной книге жарили оладьи.

— Ему наплевать, что на ней. Все, что Клаймеру надо, так это повод тебя увидеть. Он только притворяется, что повредил руку. Я вчера видела, как он топором махал.

— Как бы то ни было, мы можем пользоваться кожей с его кожевни. Детям нужны на зиму новые башмаки.

Элеонора продолжала сбивать масло в большой деревянной кадушке.

— Джесс, ты последнее время виделась с Александром?

— Нет, примерно с неделю, — ответила Джессика, складывая в уме цифры.

— Вы не поссорились?

Джессика поглядела на сестру, как на сумасшедшую.

— Что ты? Из-за чего нам ссориться? Элеонора вылила масло в окованный железом таган возле маленького очага.

— Не знаю. Одно время казалось, вы были такими хорошими друзьями, а теперь вы с ним вообще не видитесь. Ты снова подняла его на смех, да?

Джессика скрипнула зубами:

— Нет, я не смеялась над ним. Я: его пальцем не тронула. Я не пугала его из-за угла. Тебе-то следовало знать, почему я не вижусь ни с ним, ни с кем другим. — Она через стол пристально посмотрела на сестру После заключения Джессики за помощь Мстителю на английском корабле Сэйер Монтгомери прочитал ей нудную лекцию. Причем рядом сидела Элеонора и обливалась слезами, намочив в процессе назидания не меньше полудюжины носовых платков своего хозяина. В назидание для Джессики было достаточно уже изгнания в лес в день, когда должны были пороть Джорджа Грини. Но когда она вернулась в разорванном платье и с ссадиной на шее, Элеонора почти впала в истерику. Джессике пришлось врать про платье, но Элеонора видела ее насквозь и заговорила про Мстителя. Джессика себя выдала с головой, зардевшись как маков цвет.

Сейчас, спустя неделю после налета, Джессика все еще оставалась под домашним арестом. Она не бывала на своем судне, не выходила в город. На ней были все заботы о семи младших детях. И как будто этого было еще недостаточно, явился старый Клаймер и попросил Джессику подвести счета в его кожевенно-бочарном бизнесе в обмен на несколько дубленых кож.

Так что целую неделю Джессика приводила в порядок бухгалтерию Клаймера за два года, оттаскивала детей от огня, складывала колонки цифр, не давала одному из младших укокошить другого, снова складывала цифры, кричала Нату, чтобы он прекратил третировать сестру и шел копать ракушки; опять складывала цифры, шлепала Сэма, который тянул кошку за хвост, затем… И так все семь дней.

А теперь Элеонора спрашивает ее, не поругалась ли она с Александром.

— Я ни с кем не ссорилась. Я была совершенной молодой дамой. Я катала свечи, стирала, мыла физиономии и зады. Я…

— И ты ни разу не попалась на глаза Питману. Ты знаешь, что он подозревает тебя. Только господин Монтгомери…

— Да, я знаю, — вздохнула Джессика. — Я очень благодарна. Я действительно благодарна за все, что он для меня сделал, и очень жалею, что была такой дурой и помогла Мстителю. — Джессика перехватила взгляд сестры. — Есть какие-нибудь новости?

— Повсюду развешаны объявления, обещающие награду за его голову. Питман серьезно собрался поймать твоего Мстителя.

— Не моего! — воскликнула Джессика. — Совсем не моего! Я случайно оказалась не в том месте и не в то время!

Элеонора собралась ответить, но стук в дверь остановил ее. Ей потребовалось некоторое время, чтобы пробраться между детьми, которые ринулись к двери. Она отворила ее и увидела Александра в розовом одеянии из жатого шелка. Кудри завитого и напудренного парика ниспадали на повязанный вокруг шеи атласный галстук. В руке он держал резной деревянный ларец. Александр погладил по головке одного из детей, пока здоровался с Элеонорой, потом посмотрел на руку, которой касался ребенка.

Элеонора протянула ему влажную тряпку:

— Добрый вечер, Александр, что привело вас сюда в такой прекрасный вечер?

— Позвольте мне поинтересоваться, не мог бы я поговорить с Джессикой, — с некоторым затруднением спросил Александр. — На улице, я имею в виду. Думаю, мы пройдемся до мельницы.

— Сэм, прекрати! Я не знаю. Мне надо работать над счетами, — ответила Джессика. — Это важно?