Королева в придачу - Симона Вилар

– Любезный Себастьяно, я готов вернуть вам эти деньги в обмен на послание его преосвященства Вулси.

Посол вскинул подбородок. Он был доволен, что сможет вернуть деньги республике.

– Хорошо. Сегодня в полдень я пришлю вам копию письма канцлера.

Но едва он протянул руку, Брэндон убрал кошелок.

– Это не то, что мне нужно, синьор. Мне неважно, о чем пишет дожу Вулси. Мне важно само письмо, с его подписью и печатью. Ведь для вас будет вполне достаточно, если вы отпишите своему правителю его содержание. А печать Вулси не так и важна в Венеции. Какое-то время посол размышлял.

– Нет, – наконец сказал он. – Этих денег недостаточно за письмо канцлера.

Брэндон даже скрипнул зубами. У него не было сейчас возможности достать столько золота, чтобы оно удовлетворило Джустиниани. А венецианец не станет ждать, отправит почту с ближайшим курьером. Хотя, может, Брэндон и сможет выкроить кое-что из той суммы, какую получит на доставку ко двору принцессы Мэри. И тут его осенило.

– А если я верну вам это золото, но добавлю к нему ещё и информацию?.. Ценную информацию, которая заинтересует дожа?

Глаза посла сверкнули во мраке.

– Все зависит от ценности вашего сообщения. Посол наполовину достал свиток, выжидательно глядя на Чарльза.

Брэндон облегченно улыбнулся.

– Вас крайне заинтересует то, что я скажу. Ведь не далее, как сегодня, вы волновались из-за предстоящего брачного союза Мэри Тюдор и Карла Кастильского. Могу вас уверить, союз не состоится.

– Во имя Бога, почему? На каком основании? – хрипло выкрикнул Джустиниани.

И тогда Брэндон выложил свой последний козырь, сообщив о решении Генриха выдать сестру за Людовика Валуа.

Венецианец едва не приплясывал от удовольствия. Франция сейчас союзница его республики, и если состоится союз Англии и Людовика... Это же ясный разрыв с Испанией и Австрией! Это же изменение политики всей Европы!..

– Письмо! – напомнил Брэндон. На этот раз Джустиниани не возражал.

Брэндон только засунул свиток за пазуху, когда его вновь нечто насторожило. Где-то рядом заскрипел гравий, хрустнула ветка. Он оглянулся и увидел за голыми кустами силуэты нескольких стремительно приближающихся людей. На одном из них блеснула золотая цепь.

– Брысь отсюда! – бесцеремонно оттолкнул он посла. И пока венецианец, круша кусты, кинулся прочь, пошел навстречу подходившим.

Это были его недруги – герцог Бэкингем, его брат Уилтшир, лорд Маунтджой, лорд Ловел. Все со свитой. И то, что они появились здесь, означало, что кто-то из его слуг расслышал о встрече и донес на него. Кто? Неважно. По крайней мере, сейчас. Его враги перед ним, и они стали свидетелями того, что он тайно ведет свою интригу с послом Венеции. Однако у него было оружие против основного врага – Бэкингема. Он давно его приберегал, чтобы одержать верх, если Бэкингем первый нанесет удар. Этим оружием была тайна Эдуарда Стаффорда, герцога Бэкингема. И только на это Брэндон рассчитывал, когда смело загородил им дорогу.

– Ого, джентльмены, какое блестящее общество! И в столь поздний час. Что заставило вас покинуть ваши теплые постели и бродить по талому снегу в полночном парке?

– Этот вопрос и мы хотели задать вам, сэр, – заговорил Бэкингем. – Никак вы были с сеньором Джустиниани. Ведь это его роскошный белый плащ мелькнул за кустами?

– Совершенно верно. У меня была назначена тайная встреча с венецианским посланником.

В темноте лицо герцога почти нельзя было различить, но в его голосе явно звучало злорадство.

– И что же столь секретное вы сообщили нашему гостю, раз не осмелились общаться с ним во дворце?

– Почему вы решили, что я что-то сообщал Джустиниани? Как раз наоборот – именно сеньор Себастьяно поведал мне кое-какие новости. Относительно вас, милорд.

– Меня?

Они стояли полукругом вокруг Чарльза. Казалось, малейшего знака Бэкингема будет достаточно, чтобы схватить его. И Брэндон, скрывая беспокойство, нарочито бесстрашно скрестил руки на груди.

– Да, мы говорили исключительно о вас. И о всяких предсказаниях. Венецианский посол – человек суеверный и крайне заинтересованный в дружбе с Тюдорами. Ведь Генрих – друг Венеции, не так ли? А тут наш суеверный сеньор Себастьяно услышал предсказание одного вашего протеже... Человека незаурядного, аббата монастыря картезианцев в Хентоне, который...

Бэкингем резко шагнул вперед и, сжав локоть Брэндона, торопливо отвел его в сторону. Чарльз резко отдернул руку. Он был выше Бэкингема, и сверху вниз спокойно смотрел на него. Он слышал взволнованное дыхание герцога и даже позволил себе улыбку в темноте. Да, Бэкингему было чего испугаться. Аббат, которого Брэндон упомянул, некий преподобный Николас Хопкинс, пророчествовал, что у Генриха VIII и Катерины никогда не будет детей, и Бэкингем должен заручиться поддержкой масс, ибо именно Бэкингем, потомок старших, чем Тюдоры, династий, унаследует трон. Бэкингем же всячески потворствовал Хопкинсу, прислушивался к его речам. А это уже государственная измена.

– Довольно щекотливое пророчество, не так ли, милорд? – заметил негромко Брэндон. Он понимал, что ведет опасную игру: Бэкингем был значительной личностью при дворе. Но Чарльз специально говорил негромко, не желая устраивать скандал раньше времени, ведь Генрих все ещё доверял Бэкингему, да и королева ему покровительствовала. И все же герцога не мешало поставить на место.

Из-за их спин раздался взволнованный голос брата Бэкингема.

– В чем дело, Эдвард?

– Подожди немного, – махнул рукой герцог. Он тяжело дышал, грудь вздымалась так, что даже в темноте стали заметны скользящие по цепи на его груди блики.

– Король не поверит вам, Чарльз, – наконец выдохнул Бэкингем.

– Не поверит? Бога ради, я ведь не занимаюсь предсказаниями, чтобы его величество верил или не верил мне. Хотя наш Хэл – человек суеверный... Может и заинтересоваться, если, конечно, до него что-то дойдет. Хотя Джустиниани не болтлив, даже мне сообщил это по секрету. Я же заверил его, что слухи могут быть необоснованны.

Он умолк, давая Бэкингему поразмыслить и сообразить, что не станет доносить на него, пока тот его не принудит. А если принудит... Бэкингему совсем не улыбалось, чтобы король начал расследование. И он понял, что Брэндон будет молчать, если он сам оставит его в покое.

– Идемте, милорды, – повернулся он к своим спутникам.

– Боюсь, что вышло досадное недоразумение, и мы вмешались не в свое дело. Сэр Брэндон встречался с послом Венеции по поручению нашего короля, и будет лучше, если мы будем молчать, что помешали их свиданию.

Все недоуменно переглядывались, но покорно пошли за удалявшимся герцогом.