Ангелы Миллениума. Игрушка наудачу - Олег Шелонин

— Пока ни одной. — Валентин принял папку, положил ее перед собой на стол. — Потому что ваша служба рассматривала только одно дело: гибель Женьки, — а я буду рассматривать все дела. Уверен, что гибель моих друзей не случайна. Где-нибудь следы и пересекутся. Неплохо бы, кстати, выяснить: кто в вашем банке занимался Пашкиным кредитом конкретно, почему не доложили вам, что ваш сын был поручителем, и так далее.

— Я выясню, — мрачно сказал Василий Петрович, — уж теперь-то я все выясню!

— Да, а что насчет переоформления поручительства на меня?

— Валентин, ты за кого меня принимаешь? Мой Женя был поручителем! Это оскорбление его памяти будет. Там и осталось-то четыреста пятьдесят тысяч загасить с учетом набежавших процентов. Забудь! Все загашу — и оформлю этот дом на стариков. Последние постановления знаешь?

— Какие?

— В домах дачных приусадебных участков разрешено прописываться как в обычных домах, если там есть все условия для нормального проживания и нет другого жилища. В этом доме есть условия для проживания?

— Немножко денежек вбухать в ремонт, на внутреннюю отделку, — расплылся Валентин, — и я бы сам туда переехал из своей хрущевки. Остальное все есть: крыша, стены, газ, вода, электричество.

— Сделаем и ремонт.

— А вот это, дядя Вася, я возьму на себя, — решительно сказал Валентин, — и не спорьте!

Чтобы предотвратить возражения, стажер открыл переданную ему папку, начал ее листать, особо не вчитываясь, и… замер. На третьей странице к делу была приложена фотография. Макет центрального офиса банка, в котором они сейчас находились, был выполнен очень искусно. Это была идеально точная миниатюрная копия. Только стекол на первых двух этажах не хватало. Их осколки лежали на подставке. Точно такой же, что сейчас лежала в пакете Валентина. Только цвет она имела другой. Словно макет стоял на сером, невзрачном асфальте.

— Что это? — прошептал Валентин.

— Это сын мой собрал. Талантливый мальчик был. На одном из советов директоров предложил его в качестве образца для постройки нового офисного здания.

— Откуда он его взял?

— Кого?

— Макет.

— Не знаю — говорю же, сам собрал.

— А почему он оказался в деле?

— Макет рядом с машиной лежал. Вернее, с тем, что от нее осталось. Она прямо у офиса взорвалась. Ты представляешь, Женю в клочки, в банке стекла на двух этажах вышибло, а макету хоть бы что.

— Тогда еще один вопрос. Вы Сашку Пушкарева помните?

— Конечно. Женя у него на поминках был, а потом вот и сам…

— Он от него на память ничего не приносил?

Василий Петрович задумался.

— Вроде что-то было.

— Что именно?

— Какую-то загогулину… тройная спираль на подставке, кажется. Деталей в ней много было. Саня у вас химиком был, вот что-то на досуге сконструировал. Да, вспомнил. Женя тогда сказал, что Саня над этим работал. Его мама на поминках Жене подарила. На память о друге.

— А где эта загогулина сейчас?

— Не знаю. Должна быть в его комнате. Она у нас закрыта. Я, честно говоря, туда не захожу. Больно. Лера раз в неделю заходит, пыль там протереть или еще чего.

— А можно мне его комнату осмотреть?

— О чем речь? Конечно! Можешь, кстати, на память о нем что-нибудь себе взять.

— Кажется, уже взял, — пробормотал Валентин, покосился на пакет, в котором лежала игрушка, и решительно затолкал в него папку с делом Женьки. — Все, поехали. Тетя Лера, наверное, уже заждалась. Я ей обещал, что приеду и вас привезу. А я привык держать слово.

— Молодец, сынок. Поехали. Да, Валентин, ты же расследование частным путем делаешь?

— Ну…

— Если потребуются финансы, не стесняйся. Любые деньги отдам. Только найди эту сволочь!

— За информацией, возможно, обращусь, а вот насчет денег… вряд ли.

Валентин предпочитал делать ставку не на деньги, а на свою удачу и спецназовскую выучку.

В комнате Женьки, как он и предполагал, подставки с загогулиной не нашлось, можно было бы и восвояси, но его тут же усадили за стол, и… Короче, у Караваевых Валентин засиделся дотемна. Василий Петрович и Лера Владимировна лично проводили его до машин у подъезда, где их поджидали два охранника.

— Боря, Федя, — обратился к ним Василий Петрович, — доставьте моего гостя… Валя, а где ты живешь?

— Рядом с окружной. В Песочне. Я покажу.

— Короче, куда скажет, туда и доставьте. Не в службу, а в дружбу, как говорится, но с меня потом причитается.

— Доставим, — скупо улыбнулся Борис, сел на водительское сиденье «нивы», кивком предложив Валентину устроиться рядом, и завел мотор.

Федя затушил сигарету, кинул ее на обочину дороги, заслужив укоризненный взгляд Леры Владимировны, и поспешил занять место водителя легковушки, стоявшей позади «нивы». На ней охранники собирались возвращаться обратно, после того как доставят Валентина домой.

— Валечка, ты нас не забывай, — мама Жени всхлипнула и расцеловала юношу на прощание, — заходи хоть иногда.

— Обязательно зайду, тетя Лера.

— Давай, сынок, с Богом, — Василий Петрович крепко пожал ему руку. — И в случае чего…

— Обращусь. Не волнуйтесь. Я буду держать вас в курсе, — пообещал Валентин и сел на переднее сиденье своей «нивы» рядом с Борисом.

Тихо заурчал мотор. Машины плавно отъехали от подъезда, вывернули из проулка на основную трассу и, набирая скорость, помчались в сторону окружной. По этой дороге, где не было почти ни одного светофора, до Песочни было добираться удобней.

7

Охранники доставили Валентина до ближайшей от его дома платной стоянки, аккуратно запарковали «ниву», вернули ключи, вежливо распрощались, сели в свою легковушку и уехали. Прохладный ветерок приятно холодил слегка разгоряченное принятыми на грудь градусами лицо. Юноша с наслаждением вдохнул полной грудью и двинулся в сторону родного дома, как всегда напрямки, через район новостроек, которые в связи с мировым финансовым кризисом превратились в долгострой. Когда-то здесь круглые сутки кипела жизнь: безостановочно работали подъемные краны, небо озаряли всполохи электродуговой сварки. Теперь на стройке царила тишина, нарушаемая лишь легким шуршанием жесткой, сухой травы под ногами стажера, пробиравшегося по узкой тропке между нагромождений бетонных плит и торчащих из земли корявых кусков арматуры. Свет фонарей сюда не достигал, но у Валентина уже привычно включилось ночное зрение, и он прекрасно видел дорогу. Это новое для себя качество он приобрел сравнительно недавно, после битвы в подвале виллы Вани Кистеня, и не спешил докладывать об этом начальству, помня реакцию Стаса на вампирью вытяжку, которую юноша сгоряча себе вколол. Теперь-то он понимал, что в тот момент серьезно решался вопрос о его конкретной зачистке. Он мог стать опасным для окружающих, но принятое перед операцией эльфийское снадобье нейтрализовало действие вытяжки крови вампира. Так думали все. Только Валентин знал, что до конца не нейтрализовало.

Что интересно, отрицательные качества вампира в нем не проявлялись. У него не росли клыки, он не боялся солнца, не было жажды крови, которая периодически накатывала на вампиров, а вот быстрота, ловкость, неутомимость и умение видеть в абсолютной темноте автоматически включались в нужный момент. И для этого ему не требовалось боевых наркотиков, в которых нуждались все остальные члены фирмы «Ангелы Миллениума» перед выходом на особо опасные задания. Именно эти вновь приобретенные качества да внезапно возникшее чувство острой опасности и спасли ему жизнь. Чисто интуитивно он бросился на землю. Чпок! Пуля высекла искры из бетонного блока на том месте, где только что была его голова. И только потом, через сотую долю секунды, до его ушей докатился резкий, как удар хлыста, выстрел. Мгновенно обострившиеся чувства уловили эту разницу во времени и даже позволили юноше определить расстояние от него до стрелка. Ужом скользнув в боковой проход между бетонными блоками, мгновенно протрезвевший Валентин затолкал в щель между ними пакет и, не поднимаясь с земли, извлек из кобуры ПМ, приготовившись к обороне. Сколько у него было противников, он не знал, а потому решил беречь патроны. Местонахождение одного из них ему было уже известно.

Стрелок залег в балконном проеме второго этажа недостроенного здания, мимо которого Валентин только что проходил. Судя по точности выстрела, снайпер работал с прибором ночного видения. Сейчас наверняка водит винтовкой, пытаясь сквозь прицел нащупать исчезнувшую цель. Тут у нас есть некоторое преимущество, хмыкнул Валентин. Ты не знаешь, где я, а я знаю, где ты. Используя свои новые навыки, Валентин взметнулся на стоящие ребром бетонные блоки и, используя их как опору, совершил головокружительный прыжок, взмыв в воздух дополнительно еще метра на три. Распластавшийся на бетонном полу балконного перекрытия снайпер теперь был перед ним как на ладони. Ошарашенный, он еще пытался вести дуло за стремительно летящим телом юноши, но явно не успевал. Выстрел Валентина был точен. Снайпер дернулся и затих. И тут сразу с четырех сторон забили автоматы.