Битва в ионосфере - Александр Бабакин

В 9 часов утра за час до парада ракеты были расчехлены в колонне за Манежной площадью. И сразу же открылись многие окна в гостинице Метрополь, в которой проживали иностранные журналисты, дипломаты, представители многих государств мира. Наверное, больше полутора часов наша колонна была под объективами сотен фотоаппаратов и кинокамер. Еще бы впервые открыто в Москве демонстрировалась совершенно секретная ракетная советская техника, к которой ранее иностранцев не подпускали и на пушечный выстрел. Наша колонна на Красной площади была встречена аплодисментами. Вечером в Грановитой палате Кремля, в которой были собраны военные на праздничный прием в Кремле, Генеральный секретарь ЦК КПСС Никита Сергеевич Хрущев сказал мне, что за руководство особой ракетной группой при подготовке и участии в параде ЦК объявляет благодарность. Так впервые я встретился с руководителем нашего государства, да еще и был им поощрен.

— В армии рассказывают о том, что вы не ломали шапку ни перед главнокомандующим Войск ПВО маршалом Советского Союза Батицким, которого в Вооруженных Силах СССР многие высокопоставленные военачальники откровенно побаивались, ни даже перед самим Генеральным Секретарем ЦК КПСС — Председателем Президиума Верховного Совета СССР Леонидом Ильичем Брежневым.

— Если бояться своих руководителей, то это не воинская служба будет, а угодничество и сплошное мучение. Из угодливого, который только и делает, что смотрит в рот вышестоящему руководителю, ничего путного не выйдет. Я на любой должности, прежде всего, старался честно и в полном объеме выполнять свои обязанности. А всевозможным начальникам в рот не смотрел, мол, что изволите. Не та родословная и не то воспитание.

В 1963 году я командовал 12 отдельной армией ПВО. Ее части располагались в республиках Средней Азии и прикрывали южные воздушные границы СССР. Летом того же года Генеральный Секретарь ЦК КПСС Леонид Ильич Брежнев прибыл в Иран с официальным визитом. Во время его выступления в меджлисе нашу воздушную границу нарушил иранский разведывательный самолет. В воздух было поднят дежурное звено из 156-го истребительного авиационного полка. Наши летчики Степанов и Судариков условными сигналами предложили нарушителю следовать за ними. Однако пилоты иранского самолета развернулись и пошли в сторону госграницы. После этого воздушный разведчик был атакован и подбит. Но все же самолет перелетел иранскую границу и упал в районе города Моминабада. В меджлис поступило сообщение о том, что советские летчики над территорией Ирана сбили иранский гражданский самолет. Так в течение очень короткого времени возникли предпосылки к международному скандалу. Шахиншах Ирана предложил Леониду Брежневу прервать выступление до выяснения причин чрезвычайного происшествия. Вскоре стало известно, что самолет пересек границу с СССР без заявки и разрешения иранских властей. Шахиншах Ирана извинился перед Брежневым и тот продолжил выступление в меджлисе. Несмотря на то, что я и мои подчиненные действовали безукоризненно и в интересах своего государства, тем не менее, я подвергся очень серьезному дисциплинарному взысканию в Вооруженных Силах СССР — предупрежден о неполном служебном соответствии. За этим взысканием уже следует снятие с занимаемой должности, снижение в воинском звании. Более того, на военном совете в Москве бывший главнокомандующий Войск ПВО — заместитель министра обороны СССР, Герой Советского Союза, маршал авиации Владимир Александрович Судец весьма тенденциозно подошел к разбору этого происшествия и потребовал отдать под суд военного трибунала летчиков Степанова и Сударикова. Маршалу я сказал, что тогда под трибунал надо отдавать и генерала Вотинцева, который приказал сбить иранский самолет-шпион и что готов подать рапорт об отстранении меня от занимаемой должности командующего 12-й армией ПВО/Военный совет Войск ПВО не поддержал предложение главкома.

А Брежнев после завершение официального визита в Иран прибыл в Ташкент и на аэродроме командующему Туркестанским военным округом генералу армии Ивану Ивановичу Федюнинскому и мне посоветовал быть на границе поаккуратней. Мол, отношения СССР с Ираном только налаживаются и такие происшествия не идут им на пользу.

Ну, а с главкомом Войск ПВО маршалом Павлом Федоровичем Батицким тоже были разговоры буквально на грани фола. Так в апреле 1967 года главком неожиданно вызвал меня на Государственный центральный научно-исследовательский полигон в районе озера Балхаш. Оттуда полетели в Алма-Ату. В самолете Батицкий сообщил, что Военный совет Войск ПВО страны рекомендует меня на более высокую должность. На это я возразил и попросил оставить командовать 12-й армией ПВО. Такого от меня Батицкий не ожидал. Было видно, что он крайне раздражен моим отказом. Не привык главком Войск ПВО страны к независимому поведению подчиненных. Тем не менее, армию пришлось оставить.

В мае того же года после сдачи армии своему преемнику прибыл в Москву. Главком Батицкий принял меня довольно радушно. Мне предстояло под его руководством создавать совершенно новые войска противоракетной и противокосмиче-ской обороны. Главком доверительно перешел на «ты» в разговоре со мной и спросил, как сдал армию, не буду ли я по ней скучать. В свою очередь, такой несколько фамильярный тон военачальника меня покоробил. Не удержался и ответил, что ко всем подчиненным обращаюсь на «вы», поэтому товарищ главнокомандующий прошу и ко мне обращаться на «вы». После моих слов маршал Батицкий очень крупный мужчина буквально вскочил с кресла, побагровел и сказал, что если он кому-то «тыкает», то такой человек ему нужен и он его любит, а кому-то «выкает», то такого подчиненного выгоняет. Острую ситуацию в кабинете разрядил член Военного совета Войск ПВО страны — начальник политуправления генерал-полковник Иван Халипов. Политработник поднялся с кресла и сказал Батицкому, что Вотинцева уже не переделать, мол, он ко всем подчиненным обращается только на «вы» и при этом никогда не ругается матом. Главком Войск ПВО страны маршал Батицкий, наверное, с минуту пристально смотрел то на меня, то на генерала Халипова. Было видно, что он размышлял, как ему поступить со мной. Но сумел взять себя в руки и через минуту стал обсуждать со мной многочисленные вопросы по формированию нового рода войск.

В старом журналистском блокноте с трудом из-за многочисленных сокращений читались записи. На пожелтевших уже листках так и осталось немало нерасшифрованного из рассказанного о себе Вотинцевым. Теперь остается лишь сожалеть, что по какой-то причине не включил тогда диктофон. Возможно, что сам командующий не разрешил записывать на пленку подробности его биографии. Мол, я тебе рассказываю подробности о жизни и службе для понимания кто же это такой генерал-полковник Юрий Вотинцев, поэтому слушай. А мне же пришлось шариковой ручкой делать пометки в блокноте. Генерал приводил примеры, упоминал множество фамилий. Одни удалось записать полностью, а другие лишь сокращенно в надежде, что сразу после беседы по памяти восстановлю текст. Так, в общем-то, журналисты и работали, когда еще не было диктофонов. Но по причине объема журнального материала, и его жанра во время подготовки публикации в журнале «Коммунист Вооруженных Сил» ограничился лишь некоторыми подробностями о судьбе ЗГРЛС, которые Юрий Вотинцев дал записать на диктофон.

Расшифровка диктофонной записи беседы с бывшим командующим ПРО и ПКО Войск ПВО страны ВооруженныхСил СССР Героем Социалистического Труда генерал-полковником Вотинцевым Ю.В.

«В начале 60-х годов я с рядом специалистов несколько раз был на опытном образце РЛС загоризонтной локации под Николаевом. Там получил подтверждение, что по научному принципу, который обосновал еще в 40-х годах советский ученый Кабанов, существуют в определенном диапазоне частот условия для реального обнаружения стартов баллистических ракет на территории США. Электромагнитные колебания отражались от ионосферы в виде скачков. Один такой скачок был примерно на три тысячи километров. Таких скачков во время работы радара могло быть несколько. Электромагнитное излучение с ЗГРЛС могло распространяться на гигантские расстояния и даже опоясывать весь Земной шар. Такие радиолокаторы для Войск ПВО страны были просто находкой. Правда, от скачка к скачку электромагнитный импульс значительно ослабевал по мощности. Кроме того, сам принцип распространения сигналов был изучен не до конца. Были и другие научные и технические проблемы. И никто не знал их решения. С одной стороны манили фантастические возможности, которые могли дать обороноспособности государства новые боевые ЗГРЛС, а с другой было много неясного, как их строить. Одни загадки рождали другие. Это уже в настоящее время точно установлено, что 60 процентов электромагнитной энергии ЗГРЛС отражается от ионосферы и падает в скачке на землю. Остальная же энергия просто уходит в космос. Эти и другие данные ныне позволяют достаточно точно определять условия функционирования приемной и передающей аппаратуры радара при работе на среднеширотных трассах и относительно спокойной ионосфере. А в середине 60-х годов никто из ученых и конструкторов и понятия не имел, как будет работать ЗГРЛС на гигантской трассе через Северный полюс с его возбужденной ионосферой. Однако СССР был буквально на пороге третьей мировой войны, причём уже ракетно-ядерной. И нужно было принимать какие-то решения по созданию глобальных боевых средств по предупреждению ракетного нападения на нас со стороны США. Мне, как командующему ПРО и ПКО Войск ПВО страны, было по данным разведки хорошо известно, сколько американских ракет на 9 ракетных базах нацелены на советские города, военные и гражданские объекты. Так же были известны и наши возможности по отражению такой агрессии. Американцы и не скрывали, что для них главной задачей было уничтожить наши баллистические ядерные ракеты. Таким образом, максимально ослабить советский ответный удар по США. Угроза внезапного американского разоружающего удара висела над страной, как дамоклов меч. Поэтому в государстве предпринимались буквально титанические усилия по созданию противоракетной обороны. Конечно, при этом были ошибки, неверные научные и конструкторские решения. Но без этого ни в одной развитой стране мира не обходится создание особенно сложных систем вооружения и техники.