Оскольки - Джал Халгаев

— Йен, — спросила я, когда мы проходили мимо разрушенной лавки пекаря, и на меня вновь накатила тоска.

— Чего?

— А почему все зовут именно проводников? Почему не могут разобраться с этими тварями сами? Могу поспорить, два-три человека уж точно уложат какую-нибудь такую спокойную мавку или обыкновенного болотного беса.

Он на несколько секунд погрузился в раздумья, оглядывая цепким взглядом пустынные ночные улицы Суцито и тусклые огоньки, горевшие в окнах домов.

— Я скажу тебе больше: даже один мужик с башкой на плечах справился бы со знакомой нам Лелей, ему надо только проткнуть ей сердце чем-нибудь железным, да и сказке конец. Вот только проблемка в том, что ведь все монстры — бывшие люди, и наши обожаемые собратья-человекообразные боятся замарать ручки. А иногда просто боятся. Вон, знавал я одну девицу, она даже от тараканов бегала. Зато фигурка у нее была…

— Да-да, я тебя уже поняла, — прервала я его мечтания о «знакомой» девице — фу!

— Ладно ты, не ревнуй. Она ж далеко, а ты близко.

— Еще раз что-нибудь такое ляпнешь…

— Хорошо-хорошо, больше не буду. Обещаю!

Я вгляделась в его ухмыляющееся лицо и не поверила.

До дома бургомистра мы дошли сравнительно быстро, учитывая еще то, что каждый раз убегали от проходящих мимо стражей и по получасу ошивались в каком-нибудь углу, слушая шаги на дороге. Чего-чего, а Йен оказался не только предусмотрительным, но и каким-то параноиком, шарахающимся от каждой проскользнувшей мимо крысы.

— Я думала, проводники должны быть смелыми, — шепнула ему я, когда мы снова спрятались возле какой-то мусорной бочки.

— Проводники должны быть умными, — спокойно ответил он. — А смелость — удел олухов, бегущих за приключениями. В этом городе я уже примелькался, так что излишняя осторожность, девчонка, никогда не помешает. Тем более когда ходишь рядом с малолетней преступницей, строящей заговор по убийству бургомистра, — он высунул голову за угол и шепнул: — Все, пошли.

К счастью, больше приступов у него не возникало, и вскоре мы оказались у знакомых мне резных дверей.

— У, махина, — Йен провел пальцами по рисункам и хмыкнул. — Уважаю.

— Итак, мы просто войдем туда и убьем Фальрика с отцом?

— Да.

— То есть никакого плана или отвлекающего маневра не намечается?

— Не тупи, девчонка, — он покачал головой. — Ладно, ты еще можешь сбежать, но освободить меня и вернуться обратно? Это для них будет уже как неожиданность, уж поверь, особенно когда стену, во-первых, охранял бука, а во-вторых, охранники. И еще мне надо забрать у него свои вещички. Совсем обнаглели, буржуи!

С этими ловами он размахнулся и с легкостью выбил тяжелую дверь. Та тяжко вздохнула, крепкие косяки хрустнули, и она с грохотом свалилась на землю.

Я глянула внутрь. На нас с круглыми от удивления глазами уставился Неммерль.

— Г-госпожа Ольха?

— Привет, старик, давно не виделись, а? — Йен мгновенно оказался рядом, зажал ему рот, когда тот попытался позвать на помощь, и сжал шею.

Глаза Неммерля закатились, и он плавно сполз на землю.

— Ты же обещал никого больше не убивать! — мои руки при виде мертвого и ни в чем неповинного дворецкого охватил тремор.

— Не бузи, девчонка, он всего лишь в отключке. Поспит пару часиков. Здоровый сон еще никому не вредил, а особенно в его-то возрасте. Можешь не беспокоиться.

Из коридора под лестницей послышался топот.

— О, вот и наши дорогие стражи. Бежим, я со всеми не справлюсь!

Мы ринулись к лестнице.

Добежав до третьего этажа, Йен внезапно свернул к двери и проскользнул в комнату с портретами, исчезая в тенях.

— Эй, нам на четвертый! — крикнула ему я, но он не ответил. — Черт!

Мне пришлось идти за ним.

Я нашла Йена в оружейной. Он бегал по ней, словно сумасшедший, и бил пятками по полу, громко матерясь и причитая, какие, однако, тупые бывают тайники, что их невозможно найти.

Я оглянулась. Четверка стражей уже поднимались по лестнице, и один из них на ходу заряжал увесистую аркебузу.

— Йен, надо торопиться!

— Сейчас-сейчас… — он собрал пальцы в кулак и сплюнул. — Да где же ты, твою мать?

— Что ты ищешь?

— Нашел! Вот говнюк, решил мое добро прикарманить…

Он схватил со стойки ятаган и вонзил его острие между двумя половицами у окна. Напрягшись, он потянул рукоять на себя и дождался, пока дерево хрустнет, а потом голыми руками отодрал еще три, и я увидела то, что он так долго искал.

— Палка? Ты издеваешься?

— Не шебурши, девка, — он вытащил из-под пола длинную и, судя по всему, бамбуковую палку, обмотанную плотной серой веревкой, и поставил ее тупым концом вниз, судорожно осматривая оружейную.

— Что еще?

Страж с аркебузой уже целился в нас, а трое других с криками мчались сюда, размахивая смертоносными палашами, чьи острые клинки отсвечивали серебром. И, честно говоря, я не собиралась погибать из-за того, что спятивший проводник собирается сражаться с ними одной палкой.

— Извини, девчонка, но никого не убивать у меня не получиться.

В следующую секунду он внезапно размахнулся и кинул бамбуковую палку вперед как копье, целясь в ближайшего стража.

Палка промчалась в нескольких сантиметрах от меня и резко ударилась заостренным концом в крепкий кожаный нагрудник мужчины, не причинив ему ни йоты вреда.

Я хотела прикрикнуть на Йена, но вдруг нечто громыхнуло.

Из конца копья вырвался сноп искр, а следом — огромная красная струя чистого пламени, растянувшаяся на целый метр, а то и больше. Огонь вырвался оттуда, непонятным образом не нарушив целостность бамбука, и полностью охватил вскрикнувшего стража.

Он страшно завизжал, бросая оружие, и стал кататься по земле в попытке сбить бушующий на нем пожар, но тот только разгорался.

Мы застыли, с ужасом наблюдая, как он стремительно погибает в кошмарных корчах и агонии, а его тело продолжает трястись, танцуя на полу дьявольскую джигу.

Йен, не теряя времени, ринулся вперед, легко обходя двух других воинов. Он подхватил с пола свою палку и без остановки снова бросил ее в стража с аркебузой.

Тот с криком отшатнулся и закрыл лицо, ожидая, что сейчас его тоже охватит колдовское пламя, но копье не сработало. К счастью, заметил он это слишком поздно, и через миг уже валялся недалеко от обожженного трупа своего товарища со свернутой шеей.

Оцепенение со стражей прошло.

Один из них тут же кинулся на меня, замахиваясь палашом, и я приготовилась встретить удар, однако тут по комнате прогрохотал выстрел.

Страж, так и не добежав до меня каких-то пару шагов, свалился, разбрызгивая вокруг мозги вперемешку с кровью.