Газда - Александр Евгениевич Владыкин

– Вы бы свою обезьяну в туалет выпустили!

Пети не любил мальчишку, он его в первый же день знакомства, укусил за палец. Я малайца вёз в подарок отцу. Малец прибился к экспедиции и прикипел ко мне, а отец, уже десять лет страдает хандрой, после смерти матери, может отойдёт с мальцом, не в приют же сдавать! Я послушал ворчливого друга. Путь утомляет, а ему, через два дня – на Подол. Служба! Я отпустил малого для оправления естественных нужд. Он убежал в сторону кустарника и пропал. Уже денщик устранил поломку телеги, мы перерыли всё, действительно, имение было за бугром, но пацанёнка не нашли. Я отцу рассказал про подарок, он послал конюха в соседнее село, чтобы организовать людей на поиск, три дня искали, со смольём, с приворотами и заговорами, но не нашли. Пропал малаец.

***

– Но там же мы были все, и не раз. Мы ничего не видим, и полиция всё перерыла. Как ты смог увидеть. И Друз двадцать девять, шмыгая носом, достал из тайных мальчишечьих карманов ещё один раритет зоны – гляделку, те самые слайдовые очки, подаренные Властелину секундантом в начале работы в зоне. Где этот шалопай их нашёл, не знаю, но я в следующий момент, применил все способности, привитые мне бабушкой, и перемахнул через забор без применения шеста. Всё-таки я выглядел, наверное, странно, в этих квадратных очках, с голым торсом неандертальца, возле решётки опять стали собираться ротозеи из лаборатории. Я их нашёл, всех троих. Они были живы, но спали, очень крепко спали. Я кивнул жене через решётку, Роз всё правильно поняла. Через час здесь были все: и активисты, и полиция, и учёные и представители местной власти. Я понял, почему мою жену кармелиткой называют. Если её разозлить, она перевернёт весь мир. Забор рухнул под напором активистов. Полицейские загородили проход, и давали мне коридор, когда я по одному выносил детей и осторожно клал их на кровати в скорой помощи. Мои очки кочевали в толпе, каждый хотел удостовериться, что дети живы, ведь с момента пропажи Лили, минул уже почти месяц. Я промолчал, малаец проспал более четыреста лет, а девочка, в штанишках из шкур и непонятном малахае, отдыхает здесь с татаро-монгольского ига. За работу взялись учёные. Сразу всё засекретили, лабораторию закрыли, людей разогнали, всё оцепили колючей проволокой и вдоль границы условной зоны установили военизированную охрану с собаками. В нашем мире это любят, хотя достаточно было оградить только кустарник и не поднимать шум. Мы, к тому времени, все были в Варшаве, кончился наш отпуск, пора отрабатывать по контракту. Жена через год побывала в Хайфе, привезла оттуда интересные новости: на «местном Привозе» торгуют, по секрету, шпионскими страстями – волшебными иглами Чернобыля. Стоит человека, после захода солнца, уколоть такой иголкой, как он до утра становится невидимым. Я с собой привезла несколько штук.

– Иголки, как иголки, я не специалист, но, наверное, это с акации, её в Израиле хватает. И почём продают?

– Дорого! У-у, как дорого.

***

Сара родилась в Хайфе, прожила всю жизнь, почти не выезжая из города, поверила этим русским и Чернобыльскому колдовству, с невидимостью. Как тут не поверишь, когда по интернету такие страсти рассказывают. Хотела любовника спрятать. Это вам не strings в пакете с едой! Приходит Абрам, а Изя в моей постели лежит голый, и Абрам его, совсем не видит.

– Ну и что?

– Получила дважды: сначала от любовника, когда ему эти колючки загоняла, потом от мужа, за жизненный футуризм с реализмом. Вы знаете, коллега, а русские не врут, только эффект от колючек совсем обратный

– Это не Абрам ничего не видит, а я, и она старается прикрыть гематомы под глазами.

Врачи гарантируют действие этого чудесного русского средства на пару недель. Приходите ко мне в гости, коллега, у меня так в квартире хорошо: никто не курит, не храпит, не портит воздух. Я вас угощу настоящим еврейским чаем. У меня дома ещё осталось три чудесных колючки. Я, сегодня, таки щедрая, я вам их, о, Вей! Подарю! Презент! Испытаешь на своём Гиви.

***

Очки в толпе так и пропали. Я пожаловался по говорилке секунданту. А, он признался, что пошутил тогда, решил разыграть не понравившегося зазнайку Властелина. Это обыкновенные очки для быстрого просмотра слайдов, просто взял со стола, первое, что подвернулось под руку, сам не ожидал, что такой эффект выйдет: – и тогда, и сейчас. ОК позвонил, как только появился в гостях у пресс-секунданта. Он по старой офисной привычке, не любил сокращать наименования должностей, как объяснял, чтобы не допустить путаницы. Но я в его бюрократические дебри не лез. ОК сказал, что в больнице у кроватей пострадавших, постоянно дежурил штат учёных из тонких миров. Они больше наблюдали за материальными, и если вмешивались в лечебный процесс, то совсем чуть –чуть. Этот кустарник оказался с секретом – природный невропарализатор. Колючка впрыскивает яд, и ты застываешь на месте

– Это, если тебе повезло. А если не повезло, то обломав колючку или веточку этого нелицеприятного мутанта из растений, ты получаешь в лицо целую струю сонного газа и превращаешься в живую невидимую мумию.

Учёные двух миров бились полгода, чтобы вернуть пациентам видимость, и целый год, чтобы оживить их. Так, что Лиля пошла в школу с опозданием, вместе с бабушкой, вышедшей на пенсию. За остальные находки, честное слово, не знаю, знаю только, что их появление в историческом сообществе, было, как шило в филейной части новейшей истории Украины. Я расстался со своими приятелями, не знаю, надолго ли?

***

– Я не Роза. Я не Роз. Уйди от меня, вонючий, не прикасайся ко мне, ты не сааль. Кто это?

– Друз двадцать девять, наш сын.

– Он тоже не сааль.

С Польшей пришлось попрощаться. Болезнь жены внесла свои коррективы и прервала наш контракт на невыгодных для семьи условиях. Друз двадцать девять перешёл в четвёртый класс гимназии, при украинском посольстве. Пришлось всё начинать сначала и обратиться к счетам, оставленным моей бабушкой. Мы переехали в Израиль, судя по состоянию Роз, надолго. Недоволен был я, недовольна жена, больше всех недоволен сын, только друзы, встречающие нас в аэропорту, светились от счастья. Они в Тель-Авиве собрали целый кортеж из машин, и привезли нас в замок, где на входе на повороте дороги, стоял указатель, на котором, на трёх языках было отмечено – жилище бога. Блин, тут жена больна, пацана в школу устраивать надо, а эти адепты с