Я - Легион - Михаил Злобин

— Ас-саляму алейкум, Далхан.

— Уа-алейкум ас-салям, друг, спасибо, что приехал. — Хозяин дома встал, приветствуя гостя, и крепко обнял, сжав в своих еще крепких объятьях. — Извини, что не встретил тебя лично, я с того самого дня не могу найти твердой почвы под ногами…

— Не извиняйся, я все понимаю. Я и сам с трудом воспринял новость, что Аббаса больше нет, и даже не могу представить, каково вам с Хаят приходится.

— Тяжело, Алмаз… очень тяжело нам приходится. Но я позвал тебя не для того чтобы жаловаться. Скажи, ты мне поможешь?

Чемпион немного нахмурился, потому что не любил, когда обещание пытались взять вперед просьбы. Но в конечном итоге кивнул, ведь это был старый друг его отца, разве можно было ему отказать?

— Спасибо, я знал, что ты не бросишь старика…

— Далхан, это как-то связано с Аббасом? Ты что-то узнал?

— Да, — не стал отпираться горюющий отец, — узнал. Незадолго до смерти, мой сын повздорил с одним человеком. И я хочу, чтобы ты мне помог найти его.

— Я попробую, но ничего не могу обещать. Однако у меня есть знакомые в полиции, они наверняка смогут что-нибудь разыскать.

Осунувшийся и будто постаревший разом на несколько десятков лет Далхан взглянул на своего собеседника усталым взглядом, в котором помимо боли невозможно было прочитать ничего другого.

— Нет, Алмаз, не надо полиции, прошу тебя. Взгляни на это.

На стол лег мобильный телефон с включенной видеозаписью. На ней чья-то неуловимо знакомая Чехоеву фигура стояла в окружении, наверное, десятка земляков. А потом, когда началась драка, борец чуть не вздрогнул от пронзившего его мозг узнавания. Эти движения он способен узнать из сотни любых других. Так на его памяти мог двигаться один единственный человек, человек, к которому Алмаз относился не очень хорошо, но искренне уважал, как спортсмена. Известный в Москве медиум и шоумен — Сергей Секирин.

Досмотрев видео до конца, чемпион вернул телефон владельцу.

— Как давно это было?

— В середине октября. Ты ведь знаешь этого человека?

Чехоев утвердительно кивнул, не сводя внимательного взгляда со старого приятеля. Он пока еще не понимал, к чему тот клонит.

— Аббас работал на Серба…

— И почему ты ему это позволял?

В голосе борца не звучало ни удивления, ни упрека. Все-таки сын Далхана был уже взрослым мужчиной, и если он чего-то хотел, то запретить ему это не мог даже Аллах.

— Я пытался с ним говорить… — в голосе скорбящего отца явственно послышалась отравляющая душу горечь, та самая, что не переставала терзать его ни на секунду, даже во сне. — Но сын не послушал меня. И в ту злополучную ночь, Аббас получил звонок от Серба, и куда-то уехал.

— Но почему ты думаешь, что в этом замешан Секирин?

— Я чувствую, Алзмаз… своим разбитым отцовским сердцем. Оно мне подсказывает, что это он виноват в смерти Аббаса. Ведь весь этот конфликт с Секириным с Серба и начался. А насколько я знаю Вуяновича, он мстительней медоеда, и не оставил бы попыток свести счеты. Похоже, что мой сынок… — Далхан сглотнул некстати возникший в горле комок, и смахнул выступившие на глазах слезы. — Похоже, мой сынок просто попал между ними двоими и стал жертвой их междоусобицы.

— Ты говоришь странные вещи, Далхан. Я знаю Сергея, и он ни какой-то там бандит. Он простой парень, немного с причудами, но все же. Я даже знаю историю, как в прошлом году его гонял какой-то богатей по всей Москве, а будь Секирин таким, каким его рисуешь ты, разве потерпел бы он подобное?

— Я не знаю, Алмаз, мне лишь так подсказывает сердце.

— Хорошо, но что, в таком случае, ты хочешь от меня? Чем я могу тебе помочь?

— Помоги мне встретиться с Секириным.

В глазах и голосе Далхана было столько боли, мольбы и печали, что Чехоев не смог противиться и согласился.

— Хорошо… я попробую организовать вам встречу, но только при одном условии.

— Спасибо, Алмаз, спасибо тебе огромное, да сохранит тебя Аллах.

— Но ты еще не выслушал мое условие.

— Неважно, что это за условие, я согласен на все, что бы ты ни попросил.

— Нет, Далхан, мне ничего от тебя не нужно, я помогаю тебе не из корысти или выгоды. Я просто хочу, чтобы при встрече с Секириным, ты не наделал никаких глупостей. Я не хочу себя потом чувствовать виноватым, если Хаят лишится еще и своего мужа.

— Я обещаю, — старик приложил руку к сердцу и слегка склонил голову, — что не стану ничего предпринимать во время нашей с ним встречи.

— Этого достаточно, Далхан. Я позвоню, когда сумею что-нибудь разузнать.

Алмаз встал, сжал на прощание плечо человека, которому без колебаний бы доверил свою жизнь, и покинул некогда гостеприимное жилище, ставшее теперь приютом скорби и горя.

— Никита Михайлович, вы меня вызывали? — Волков заглянул внутрь секционной, где работал его начальник.

— Да, Антон, заходи! — Хомич призывно махнул ему рукой в перепачканной кровью медицинской перчатке.

Молодой судмедэксперт вошел и увидел лежачий на столе материал. Судя по внешнему виду, ему было уже не меньше месяца. С чего это вдруг Хомич решил поковыряться в этом застарелом марсианине? Марсианами они между собой называли позеленевших покойников, а этот уже столько пролежал в трупохранилище, что несмотря даже на нахождение в холодильнике, что приобрел бледно-зеленоватый оттенок.

— Узнаешь клиента?

— Не совсем, Никита Михайлович, больно много их было в этом месяце.

— А вот так? — Хомич приподнял голову покойника и разомкнул тому зубы, демонстрируя пулевое отверстие в его гортаноглотке.

— А, так это ж этот… из особняка, да?

— Молодец, Антоша! Угадал.

— И зачем вы его достали? Я думал, их всех уже погребли давно.

— Нет, Антон, они все еще здесь. Сорок пять дней не прошло, с момента установки причины смерти, а Наталья Борисовна приказала держать их по максимуму.

Старший судмедэксперт как-то ненароком обошел стороной вопрос, зачем он снова взялся за эти трупы, что немного насторожило Волкова.

— И все же, Никита Михалыч, вы не ответили, что же вы с ним делаете?

— О, а вот посмотри, — старший судмедэксперт кивнул на раскрытую папку на столе, — сразу листай на осмотр ЖКТ.

Волков послушно подошел к столу и начал перелистывать десятки сшитых печатных листов, отыскивая нужную страницу.

— Ага, вот оно! — Парень наконец отыскал то, о чем говорил начальник. — Тра-та-та, вскрытие брюшной полости… множественные повреждения внутренних органов… заполненные кровью желудок и кишечник… — Антон бегал взглядом по напечатанным строчкам, проговаривая вслух некоторые моменты, и не понимал, чего от него хочет Хомич.

— Ну ты что, Антоша, не понял еще?

— Не совсем… — рассеяно отозвался Волков. — Вроде ничего необычного не заметил.

— Хорошо, а если взглянуть на причины смерти?

— Э-м-м… ладно. — Судмедэксперт снова принялся перебирать листы, отыскивая нужный раздел. — Так, вот оно: «Причиной смерти послужили огнестрельные ранения, поразившие жизненно важные органы, а именно сердце, печень, левое легкое и др., подробное описанные в разделе «Локализация ранений».

Волков снова