Левая рука Бога - Алексей Олейников

Щербаков шел по узким дорожкам, где сквозь широкие щели в разбитом камне поднималась трава, сквозь темные коридоры разросшейся сирени, которую никогда не обрезали. Из-за высоких заборов над головой протягивали ветви вишни и абрикосы, качали сжатыми соцветиями. Он думал обо всем сразу – о хитрожопом Армене, о маме с ее глазами, о работе, с которой все так удачно складывается. Даже о гимнасии.

Они стояли на углу Глухова и Котовского, там, где светились окна пристройки – круглосуточной лавки, он вышел прямо на них – слева забор, справа кусты, никуда не денешься. Да и нельзя – его срисовали сразу.

– Ярик!

Ярослав, не торопясь, подошел. Нельзя суетиться, нельзя бежать, даже если хочется. Особенно когда тебя подзывает Саня Мергель.

– Откуда гуляем, Ярик? – Саня сидел на стуле, на котором обычно сиживал хозяин магазинчика Ашот. Сейчас Ашот прислонился к стенке, сосредоточенно плевал шелуху от семечек в кулак и не выглядел особо веселым.

Общество Сани Мергеля вообще не располагало посторонних к веселью. Полукругом, на корточках, расположились Мергелевы бойцы, ближний круг – Акула, Бритый, Болт, Указка.

– В мастерской задержался, – сказал Ярослав. – Срочный заказ.

– А. Рабочая кость, – сказал Саня, почесал голое колено. – Поднял немного на Армене, да?

Ярик неопределенно пожал плечами. Может, заработал, может, нет.

– Ты, Ярик, пацан правильный, все сам знаешь.

Конечно, он знает. Вся Федотовка знает Саню Мергеля. Мергель – это камень такой, слоистый. Из него все окрестные горы сложены. Заводы вгрызаются в горы, скребут по скальному нутру, строительный раствор делают. Камень серо-желтый, рассыпается на тонкие пластинки, если молотком ударить. Саня колол такие булыжники ладонью.

– Я пустой сегодня, – сказал Ярик. – Армен на мамкин пластик зарплату сбрасывает. Могу с проездного слить.

Саня благосклонно кивнул, Акула, низенький, крепкий парень, поднялся, лениво принял потертый пластиковый прямоугольник, приложил к своему умнику. Скривился.

– У него тут триста рублей.

Саня задумчиво отхлебнул пива. Запрет на прилюдное распитие его особо не волновал.

– И те на проезд, не снять, да?

Акула кивнул.

– А когда Армен на пластик перешел? – задумался Саня. – Он же всю жизнь с наликом работает. Все проводки по пластику налоговая срисует в миг.

Акула хмыкнул:

– Армена за жопу возьмут сразу, за левак.

– Вот и я про тоже, – продолжал Саня. Он сделал еще глоток, разглядывая Ярослава. – А тут заказ, срочный, ночной. Ему тоже небось не с руки светиться. Не складывается, Ярик.

Ярослав пожал плечами.

– Почем я знаю, как заказчик с Арменом рассчитывается?

Саня перевел глаза на Акулу. Тот почесал щеку, шагнул к Ярику – почти вплотную. От Акулы несло пивом и сладкодымом, на губах у него белел серебристый налет – верный признак, что перекурил.

Зрачки у Акулы были узкие, как острие иголки.

Он неторопливо охлопал Ярика, улыбнулся и вытянул из заднего кармана пятиалтынник. Аккуратно вложил в нагрудный карман Ярославу его проездной.

– Опа! – Акула продемонстрировал смятую купюру Мергелю.

– Нехорошо, Ярик, – вздохнул Саня. – Я с тобой, как с человеком, а ты без уважения. Нехорошо.

Ярославу стало тоскливо и тошно. Надо молчать. Черт с ними, он еще поднимет, машины каждый день бьются, но Ярик уже расписал этот пятиалтынник, уже прикинул – матери хватит на два приема в ж/д-лечебнице, там хороший глазник. И ему еще останется.

Молчи…

– Еще раз скрысятничаешь, плохо будет, – предупредил Саня. – А сейчас вали. Мама ждет.

Спину Ярику пробрало холодом – будто началась бора, ударила с хребта, пробила его навылет, каждую клеточку тела.

– Много взял, – хрипло сказал он.

Саня поставил бутылку, встал.

Глаза у Мергеля были спокойные. Совсем не злые.

В животе у Ярика взорвалась бомба, он согнулся, зашелся в сиплом хрипе. В глазах метались вспышки-чайки, пыльный подорожник дрожал под ногами. Ярослав тупо смотрел на него, и внутри все дрожало вместе с его палочками-соцветиями.

– В другой раз убью, – сказал Саня и вернулся на стул.

Ярик продышался, отплевался. С трудом выпрямился: Саня не смотрел на него. Никто на него не смотрел, словно его вычеркнули из людей, выключили из круга восприятия. Ярослав испарился, стал пустым местом. Ярик качнулся, исчез в темноте – прочь от фонаря, от магазина, вверх по Котовского, сквозь черный теплый воздух, стоячий, как вода в пруду.

Внутри бродила и никак не могла утихнуть бора, обжигала холодом сердце. За его спиной над Колдун-горой разгоралось марево северного сияния.

Глава восемнадцатая

Сенокосова разбудил входящий. Он впотьмах нашарил пуговицу беспроводника, вдел в ухо.

– Олег Геннадьевич, нештатная! – нехороший был голос у Паши. – Вторая ступень. Я машину уже выслал за вами.

– Твою ж мать. – Сенокосов выскочил из постели, промахнулся мимо тапочек, плюнул и взялся за штаны. – Что?!

– Шизик со своей бандой в ночь запускал какие-то тесты. И «Невод» вошел в цикл.

– Какой цикл? Что еще за цикл? – полковник торопливо застегивал рубашку.

– Шизик…

– Паша!

– Профессор объяснял, но вы же его знаете, там черт не разберется, что он несет, – заторопился Паша. – В общем, как сказал Гелий, сейчас «Невод» работает в фазе автоциркуляции, режим энергопотребления – гигаватт, наблюдается устойчивая тенденция к нарастанию потребления энергии.

– В каком смысле?

– «Невод» будет кушать больше, – пояснил лейтенант. – Выходит на разогрев. Гелий говорит, что на пиковый режим энергопотребления выйдет уже завтра.

– Какой нахрен пиковый режим?! – заорал Сенокосов, захлопывая дверь и вылетая на лестницу. – Куда «Невод» денет шесть гигаватт? Паша, шесть! Они что, кого-то ловят? Почему вне графика?

– Никого они не ловят, в том-то все и дело! – воскликнул Паша с отчаянием. – Цветкова еле откачали.

Полковник чуть не загремел по ступенькам вниз.

– «Невод» сам работает? Без оператора?

– А я о чем толкую?!

Сенокосов утер липкий пот с лица.

– Буди всех! – хрипло велел он. – Энергетиков, техперсонал, всех срочно на объект.

– Уже делаем. Все по распорядку.

Возле подъезда стоял черный «Самодержец». Сенокосов джипы не любил, слишком уж они приметные. С тех пор как УАЗ купили чины, он совсем испортился. Но сейчас – хоть допотопные жигули, хоть велорикша, что угодно, лишь бы оказаться на объекте.

Хмурый заспанный Жора открыл дверь.

– Гони давай!

Сенокосов упал на заднее сиденье, вывел светоплат из спящего режима.

– Паша, повиси пока на второй линии… – Полковник набрал Серебрякова.

– Профессор…

– Олег Геннадьевич, вы уже приехали? – отозвался Гелий.

– Еще нет, что у вас происходит?

– Трудно объяснить, – замялся профессор.

– А вы постарайтесь, Гелий Ервандович! Приложите усилия.

– Вчера вечером мы проводили серию тестов. Ничего особенного, обычный рабочий момент. Цветков заметил некоторую аномалию н-поля, возможно, остаточный след. Мы решили ее протестировать и затем провести рекалибровку. Сами понимаете, всякого рода наводки мешают чистоте эксперимента. Однако в ходе тестирования… в системе запустился самоподдерживающийся циклический процесс.

– Опять Цветков? – с чувством сказал Сенокосов.

– Геннадий совершенно не виноват, наоборот, он пытался погасить аномалию. И пострадал.

– Сильно? – заинтересовался полковник.

– Нервное истощение, тремор, галлюцинации. Сейчас в медблоке.

– То есть у нас нет рыбаков, – сразу уловил последствия Сенокосов.

– Боюсь, это не самая большая наша проблема… Дело в том, что аномалия растет. И требует все больше энергии.

«Самодержец» влетел в поворот, мотор взревел, машина полетела вверх по дороге. Мимо просвистел мобильный пост дорожной охраны, урядники проводили машину взглядами, но даже не пошевелились, увидев числовики ряда «Аз» под оскаленной решеткой охладителя.

– Так отключайте ее! – воскликнул Олег Геннадьевич. – Мне что вас – учить? В случае нештатных ситуаций – отключение энергии и экстренная рекалибровка установки. В чем проблема?

– Ее нельзя отключить.

Сенокосова подбросило на ухабе, он врезался головой в потолок и вцепился в верхний поручень.

– Н-не понял.

– Установка в режиме разогрева, если мы сейчас отключим питание, велика вероятность частичного разрушения кристаллических накопителей.

– Приехали… – Сенокосов потер макушку. Водитель недоуменно оглянулся – до первого КПП оставалось около километра.

– Да не тебе я! – раздраженно отмахнулся полковник. – Гелий Ервандович, какой прогноз?

– Пока мы пробуем раскачать ее короткими магнитными импульсами; возможно, если изменим конфигурацию кубитов в накопителях, это может нарушить стабильность аномалии… – неожиданный вал помех смял голос профессора, утопил в белом шуме. Связь прервалась.