Агенты Синлара - Анна Тин

— По идее, — задумчиво предложила Нат, — можно поискать самое священное и запретное место.

— И мы наверняка очутимся на центральном пульте управления флотом, саркастически заметил Т-4. — Не забывай, для них война — это мистический ритуал.

— Я помню. А сам ты чего предлагаешь?

— Ничего. Я только технарь. Могу провести вас относительно безопасно в любую точку. Но искать неопределенную субстанцию с нечеткими характеристиками — не мой профиль.

Возникла пауза. Мы ждали, что скажет Стивен. Структурный маг повернулся ко мне и спросил:

— Насколько точно можно определить инсектный объект по выдыхаемой газовой смеси?

— При более-менее земном типе атмосферы…

— Таком, как здесь?

— Примерно. Главная форма Склерота испускает уникальный состав феромонов на расстояние около трех миль.

— Хорошо. Лерни!

— Ага.

— Сделай побольше «жуков» с типовыми анализаторами, характеристики которых возьми у Кенни и отправь их незаметно попутешествовать в интересующих участках. Возможно, мы отловим объект таким образом.

Техномаг кивнул, но заметил:

— 1:1 000, что найдем. А спектральная детекция излучений не обнаружила ничего?

— Нет. В том и проблема. Излучение достаточно сильное, но очень рассеянное, повсеместное, никакое направление не градуируется. Все это очень подозрительно.

— У меня еще одна идея. — Нат ткнула пальцем в какой-то подземный зал. — Вот это.

— А что там? — Стивен с полминуты пристально всматривался в эту зону, а ЭМ-СИ поясняла.

— Там находятся самые древние атрибуты культа К'Таага и самая архаичная часть настенных изображений. Если искать начало всего — только здесь. Остальное — более поздние культовые версии…

— А я бы еще одну вещь поразглядывал, — вмешался Смод. — Не понимаю, почему о ней все забыли.

— О чем? — ЭМ-СИ прервала свое предложение.

— О корабле. Том самом, благодаря которому Шенгуф и построил свой флот.

— Но это же совершенно недавнее событие… — возразила я.

— Ну и что? Но он может навести нас на очень старое.

— Лерни прав. — Стивен отодвинулся от экрана. — В этом, несомненно, есть отдельный смысл. Впрочем, в том, что предлагает Нат, тоже может оказаться много полезного. Так что используем все возможности… И я даже бы начал с Ширтахо.

Я наконец собралась с духом и высказала то, что меня беспокоило:

— Может, это и преждевременно… — Коллеги дружно обернулись и посмотрели в мою сторону: — Но меня волнует одна деталь. Хорошо, найдем мы склеротов. Но ведь здесь идет речь не о биороботах, а о разумной особи, причем гигантских размеров. Во-первых, она попадает под конвенцию о разумных расах, то есть убивать ее мы не имеем права, и вообще все манипуляции строго ограничены. Кроме того, как вы предлагаете транспортировать это существо на Склерот? В «Тихо Браге» оно, конечно, поместится…

По выражению лица Стивена я поняла, что туристическая поездка на его корабле склеротянскому монстру не грозит. Но продолжала:

— Во-вторых, десять из десяти шансов, что оно родилось тут, а не прилетело с клоном. В таком случае, для него Гшамм — первородный мир, и мы не имеем права его отсюда выдворять.

— Имеем, — заметил структурный маг. — По правилу соответствия программы развития. Но, разумеется, с санкции СИНЛАРа. А в остальном ты безусловно права. Но все-таки сначала надо его найти, а после уже думать, что и как с ним делать.

— В таком случае — отправляемся к разбитому кораблю, — радостно включился в разговор Т-4. Наш учитель охладил его энтузиазм:

— Не совсем. Сперва ты запускаешь «жучков», а мы посещаем тайные покои Храма К'Таага. Будь добр, нейтрализуй сигнализацию и все стреляющее там, где надо.

— Пара пустяков. Андроидов возьмете?

— Незачем. Самим надо разобраться.

Золотые слова. Гшамм уже сильно угнетал меня, хоть я старалась не обращать на это внимания.

Я никогда не была некрофилом, имперские радости мне чужды. Величие смерти (порождаемое страхом перед нею) меня не впечатляет. Так что внешне напоминая местного жреца (как и Нат со Стивеном), в душе своей я усердно блокировала настоящую свою рекцию на все увиденное. На цепочку ям, размерами со стадион, доверху заполненную костями (и засушенными частями разрубленных тел). На мозаику из черепов и гобелены, сплетенные из волос. На украшения из содранной кожи и вырванных ногтей. И повсеместно, помимо символов смерти, — каменные, деревянные, металлические изображения склеротов, усыпанные драгоценностями. Лерни рассчитал (и не ошибся), что самый доступный путь в интересующее нас помещение идет через хозяйственные постройки с заднего двора. Миновав все культовые сооружения, мы спустились в погреба, где через несколько залов попали в боковой отвилок коридора, а через него — в обширные галереи надписей. Эта часть здания представляла собой архив на стенах, визуальное свидетельство кровавой истории Гшамм на фресках, барельефах и в письменах. Как и везде в этом святилище, здесь действовала система табу, включающая кодекс молчания. Нам это было необычайно удобно. Только изредка нужно было подавать специальные знаки складывать руки в символических жестах, что служило пропуском и действовало безотказно. Все мы владели приемами мимикрии, позволяющими имитировать внешность гуманоидов других, нечеловеческих рас. Мне (как и другим) приходилось делать это так часто, что вошло в привычку, и наличие, например, сейчас у меня четырех, а не пяти пальцев, ощущалось вполне естественно.

Здесь было безлюдно, помещения казались давно необитаемыми, хотя чистыми и благоустроенными. Было совершенно темно, никакого освещения, и мы включили гравивизоры, заменяющие электромагнитное зрение наших глаз. Тяжелая, некротическая аура только усилилась, скоро стало понятно почему каждый боковой коридор уходил в подземное кладбище с каменными склепами. Усилилось и ощущение Склерота, но сенсоры ни у меня, ни у Стивена не показывали присутствия инсектных форм жизни.

Вход был перекрыт циклопической каменной дверью, но не охранялся. Мы долго разглядывали свои датчики и прислушивались к собственным ощущениям. Помещение внутри было пустым, и никакой агрессивной механики не просматривалось. Однако тяжелое чувство, давившее на нас, достигло апогея. Наконец наш бывший преподаватель поставил две гравитационных присоски и, приподняв, откатил плиту в сторону. Если бы не фильтры с кислородными добавками, я задохнулась бы от смрада, пахнувшего из овальной, грубо обработанной дыры. Вниз уходили огромные, оплавленные ступени, покрытые прахом, напоминающим пепел. Из темноты веяло диким, невыносимым страхом, когда-то и кем-то здесь пережитым. Но нас это не касалось.