Лютая (СИ) - Шёпот Светлана Богдановна

Выточить что-то из дерева оказалось не проще, чем из камня. Расческа получилась слишком толстой, но это не так страшно. Больше всего Сашу не устраивали всевозможные заусенцы, из-за них причесаться было нереально, волосы цеплялись за них и путались.

Вообще, назвать то, что получилось у Александры, громким словом «расческа» было очень сложно. На знакомый ей по прошлой жизни предмет вышедшее из-под ее рук изделие мало походило.

Впрочем, Саша не сильно расстроилась, понимая, что с каменным ножом это на данный момент лучший результат, на который она может рассчитывать. Чудо, что она вообще смогла что-то сделать. Но расческу нужно было каким-то образом лишить всех заусенцев.

Вспомнив, как она обжигала копье, так и оставшееся на дереве где-то на равнине, Саша решила обработать огнем и свое новое творение. К делу приступила со всей осторожностью. Сначала обожгла ручку, внимательно следя за тем, как сгорают лишние элементы. Потом уделила внимание «хребту», из которого торчали зубья. В самом конце принялась за сами зубья. Дав им разгореться основательно, Саша вытащила расческу из костра и потушила огонь, набросав на изделие земли. После этого она самым аккуратным образом обтесала ножом каждый зубец, заострив его.

Закончив, Александра протерла предмет, руками проверяя, не осталось ли где-нибудь заусенцев. К ее удовольствию, поверхность стала более гладкой, правда, это не придало ее творению красоты и изящества. Но Саша все равно была рада даже такой, кривой, грубой расческе.

Александра зачесала челку назад, открывая высокий лоб, а волосы на висках заплела в косички, связав их сзади вместе кожаным шнурком.

Хатия восхитилась новым предметом и сразу повторила за дочерью, правда, волосы затем заплела в косу, делать которую уже научилась. Сейчас, причесанная и чистая, Хатия выглядела намного лучше, чем в тот момент, когда Саша увидела ее впервые. Сверкающие глаза и редкая улыбка давали всем понять, что женщина счастлива.

Они едва успели к месту сбора. Подходить близко не стали, укрывшись в тени. Саша понимала, что тоже должна пройти призыв, но не знала, как сказать об этом. К тому же существовала вероятность, что ее душе не положен зверь. Кто знает, что сделают аборигены, когда поймут, что у нее нет тотема и ни одно животное не желает им стать. Проверять не хотелось. Оставалось только надеяться, что зверь найдет ее и за пределами круга.

Языки пламени взметнулись в небо. Люди столпились вокруг, закрывая им с Хатией обзор. Сложив руки на груди, Саша привалилась спиной к дереву, наблюдая за происходящим. Люди с задних рядов вытягивали шеи, желая увидеть, что творится в центре круга.

Вскоре над лесом разнесся зычный мужской голос. Чем-то песня призыва напоминала Саше песнопения древних северных народов из ее мира. Стоит признать, что шаман пользовался своим голосом умело. Слов в этой песне не было, только звуки, которые то замирали, то взмывали вверх, распугивая и так притихших в лесу птиц.

Александра даже немного жалела, что не может увидеть танец призыва. Должно быть, он выглядит весьма занимательно. Впрочем, она немедленно обратилась к доставшейся ей в наследство памяти. Амия несколько раз видела работу шамана с достаточно близкого расстояния. Всё-таки она была дочерью вождя, поэтому имела на таких мероприятиях одно из самых выгодных мест. Кроме того, она проходила призыв.

Местного шамана звали Корги. Правда, большинство даже не знало его имени, настолько редко оно произносилось. Сама Амия один раз стала случайной свидетельницей разговора отца и шамана. Из него она и узнала, что пугающего Амию старика звали Корги. Достаточно жуткое имя для человека этого времени, ведь Корги означает «вдыхающий смерть».

Сколько лет было шаману, никто не знал. Даже самые взрослые представители племени утверждали, что в их детстве шаман выглядел точно так же, как сейчас. Саша в этом сомневалась, считая, что все дело в восприятии. В конце концов, когда люди малы, им даже пятнадцатилетний юноша покажется взрослым. 

В воспоминаниях Амии шаман выглядел как седой, морщинистый старик. Если опираться на то, с какой скоростью тут стареют, то Корги могло быть лет пятьдесят. Следующим по старшинству был вождь.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Шаман одевался как и положено человеку его профессии. По крайней мере, Саша примерно так его и представляла. Его тело покрывали белые узоры, на голове находился зубастый череп, а на плечах шамана лежала накидка из светлой шкуры. На шее висели бусы из всевозможных клыков. Ничего сверхъестественного, можно было еще что-нибудь придумать. Например, сделать браслеты на руки и ноги. Во время танца ими можно было греметь. Из перьев сделать головной убор, как у индейцев. На ноги какие-нибудь мохнатые унты. В общем, нарядиться с большей фантазией.

Саша понимала, почему шаман прожил так долго по сравнению с остальными людьми. Хорошая еда, безопасность, отсутствие волнений – все это должно положительно сказываться на здоровье. Кроме того, несколько раз Амия видела, как Корги трет какие-то травы в каменной ступке, только не понимала, что он делает. А вот Александра догадывалась. Видимо, шаман знает о лечебных травах больше, чем все остальное племя, и по какой-то причине не собирается делиться своими знаниями с остальными. Впрочем, кое-какие мысли у нее в голове были. Есть вероятность, что шаман искусственно поддерживает определенное количество людей в племени. Не совсем понятно только, зачем это делать. Хотя, возможно, Корги считает, что им не хватит пищи, если племя начнет разрастаться.

Пока она размышляла, песня стихла. Над поселением повисла тишина. Первые минуты ничего не происходило, а потом Саша краем глаза заметила какое-то движение. Повернувшись в ту сторону, она дернулась, когда заметила спокойно проходящего мимо нее зверя. Безобидным он не выглядел.

Александра рефлекторно потянулась к ножу, но Хатия придержала ее за руку. И только тогда Саша увидела, что со всех сторон из леса выходят животные. Выглядели они вполне обычными, если не считать того, что они спокойно проходили сквозь деревья, растения и людей. Все они стремились к центру.

Она внимательно переводила взгляд с одного животного на другое. Все они чем-то напоминали зверей ее прошлого мира. Например, тада выглядела как простая земная мышка, а диста напоминала лису. Саша не знала, что лиса может делать в тропическом лесу. Вполне возможно, что тотемом мог стать совершенно любой дух, даже тот, что раньше принадлежал животному, обитающему на другом конце континента.

На самом деле Александра до сих пор плохо понимала все, что связано с тотемами. Действительно ли все эти звери – духи? Или же они лишь плод их воображения, чем-то искусственно навеянный? Но ведь она трогала зверька Хатии. И она совершенно точно ощущала под рукой теплое тело.

Если это духи, то почему они не уходят после смерти в свой звериный рай, а предпочитают бродить по миру? И зачем они привязываются к людям? Какая им от этого польза?

Пока Саша думала, в толпе возникло какое-то волнение. Она моментально вернулась в реальность, наблюдая, как люди расступаются в стороны, будто пропуская кого-то. Александра напряглась. В голове проскользнула мысль, что вождь или шаман сейчас выкинут какую-нибудь неожиданность по отношению к ним.

Она не угадала.

Когда люди освободили дорогу, Александра увидела большого пятнистого зверя, который мягко ступал в их с Хатией сторону. Почему-то вместо того, чтобы поразиться красным глазам или внушительному размеру, Саша умилилась от вида мягких лапок. На миг ей показалось, что зверь слегка запнулся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Люди вокруг жались друг к другу. Они смотрели на шествующее животное со смесью страха и восхищения. У некоторых на лицах было написано недоумение или явная зависть.

Когда дух подошел ближе, то остановился в паре метров от Саши, глядя на нее так, будто чего-то ждал. Александра смотрела на зверя, он смотрел на нее, все смотрели на них. И молчали.

В этот момент к ним буквально подскочил шаман. Встав между зверем и Сашей, он вскинул руки вверх и запричитал: