Германия: самоликвидация - Тило Саррацин

Эти расчёты я проделал в начале 2008 г., будучи сенатором Берлина по вопросам финансов. Берлин – столица социальных выплат Германии.

Таблица 4.3

Расходы на продукты питания личных домохозяйств и социальная норма

Ср.: Verordnung zur Durchführung des § 28 des Zwölften Buches Sozialgesetzbuch vom 1. Janaur 2005, zuletzt geändert durch Art. 17 GG vom 2. März, 2009 (BGBL I S. 416, 432), ferner die Wirtschaftsrechnungen privater Haushalte 2006, Statistisches Jahrbuch 2008 für die Bundesrepublik Deutschland. Wiesbaden, 2008. S. 549.

Перед лицом этого прискорбного положения, которое накладывало и накладывает свой отпечаток на ситуацию домохозяйств и настроение в городе, я ни во что не ставил и не ставлю сочувственную дискуссию, которая загоняет в угол бедности 20 % населения и всех их разом оплакивает. Из этого не могло и не может получиться ничего продуктивного. Я не соглашался связывать неподобающее состояние части населения – неправильное питание, пренебрежение своими родительскими обязанностями и т. п. – с доходами или долей получателей социальной помощи и хотел публично оспаривать эту связь.

Публичная дискуссия должна начинаться на наглядном и конкретном, а заканчиваться она может на общем и абстрактном. Наоборот не бывает никогда. Так я начал с самого наглядного – с питания. Поскольку у меня привычка полагаться не только на статистику, мы с женой несколько дней питались в пределах нормы социальной помощи, что не потребовало от нас никаких особенных усилий. Затем я попросил одну сотрудницу своей администрации сообразно тестовым закупкам составить меню на три дня. Оно оказалось очень сбалансированным и разнообразным и включало четыре приёма пищи в день. Правда, один раз это была жареная колбаса, так позже эта жареная колбаса стала единственным пунктом из всего меню, который постоянно цитировался.

Меню домохозяйства из одного человека

Реакция на это меню была потрясающей. В одном выпуске передачи «Воскресное слово» речь шла обо мне как образце нехристианского поведения. Многочисленные социальные функционеры публично ругали меня и стыдили. Мне приходили по электронной почте сотни писем, исполненных ненависти, от получателей Hartz IV, но были и многочисленные, частью восторженные, письма от пожилых женщин и супружеских пар, которые хотели показать мне посредством педантичных расчётов, что я прав. Один консультант по питанию из газеты Berliner Zeitung установил, что меню, скорее, избыточно по калориям и слегка перегружено мясом. Хайнер Гайслер, напротив, уверял в газетном комментарии, что от такого питания можно умереть с голоду. Ульрих Шнайдер, руководитель правления «Паритетного союза благотворителей», был того же мнения в одном из ток-шоу радио «Берлин-Бранденбург». Моё замечание, что недостаточный вес как раз не входит в число проблем получателей социальных пособий, побудило ведущего задать мне вопрос: уж не хочу ли я сказать, что получатели социальных пособий чересчур толсты?

В собственной партии у меня начались большие трудности. Мой рейтинг в Берлине на некоторое время упал до предела. Однако устойчивый резонанс по стране в целом показывает, что я, очевидно, задел нерв. Впрочем, телеоператор после одного из многочисленных интервью на эту тему признался мне, что редакция велит ему и его коллегам так вести съёмку в квартирах получателей социального пособия, чтобы не показывать их богатое электронное оснащение. Ведь судя по всем данным, получатель пособия по безработице, который принадлежит к нижнему слою, располагает электронной мультимедийной техникой в объёмах выше среднего уровня.

Но как же может быть, спрашиваю я себя, чтобы простое использование статистических фактов могло вызвать столько эмоций, причём не только у тех, кого эти факты касаются, но и у функционеров и поборников нашего социального государства в широком смысле? Я, конечно, подозревал, в чём причина, потому и затеял эксперимент, после которого уже знал ответ. Он состоит из трёх пунктов, причём третий – самый существенный.

1. Получатели социальных пособий имеют естественную и понятную заинтересованность в стабильности выплат и в их будущем повышении, поэтому нежелателен даже малейший намёк на то, что сумма достаточна.

2. Социальные политики, социальные объединения и вообще весь слой функционеров, учёных и публицистов, которые материально и морально кормятся с заботы о слабых, реагируют весьма чувствительно и в целом негативно на все указания и аргументы, которые так или иначе ставят под сомнение остроту этой проблемы, поскольку тем самым ставится под вопрос и их собственная роль и значение.

3. Если продуктовая норма сбалансирована, разнообразна и позволяет питаться хорошо, то получатели социальных пособий, которые кормят себя и своих детей неправильно и с любой точки зрения неадекватно, имеют проблему не с доходами и бедностью, а с собственным поведением. Тем самым требование к обществу оборачивается требованием к индивидууму, а критика общества становится критикой индивидуума.

Этот последний пункт и есть то, что вызывает агрессию и ярость, поскольку ты, таким образом, идёшь наперекор, указывая индивидууму на его обязанности, а не рассуждая о неравенстве шансов, как это вошло в обыкновение. Пример такого отклонения подаёт «Отчёт Федерального правительства о бедности и богатстве»:

«Концепция шансов на участие и осуществление, предложенная лауреатом Нобелевской премии Амартией Сеном… задаётся вопросом, насколько… различия объясняются неравными шансами на осуществление. Цель действий социального государства – в том, чтобы смягчить неравенство уже имеющихся шансов. Все должны иметь шанс реализовать свои индивидуальные возможности. Шансы участия становятся шансами осуществления, если к индивидуальным потенциалам добавятся соответственно стимулирующие общественные шансы реализации, которые действительно предоставят личности возможность пользоваться открытыми шансами участия. Решающим здесь является оформление системы социального обеспечения и системы образования, но также и положение на рынке труда и проницаемые структуры общества. По Амартии Сену, бедность при этом представляет собой недостаток шансов осуществления, а богатство, напротив, очень высокую меру шансов на осуществление»{140}.

Тут всё верно, за исключением того, что вообще никоим образом не выявляется индивидуум, его поведение и его ответственность. Кажется, что вопрос заключается только во внешнем предоставлении шансов, а за них отвечают государство и общество. Если кто-то впадает в бедность или попадает под угрозу бедности, причина не в нём самом, а в недостатке шансов. Другая точка зрения считается в Германии неполиткорректной.

Однако в связи с меню Hartz IV можно наблюдать и некоторые индивидуальные упущения, например, если:

● дети приходят в школу натощак и питаются преимущественно фастфудом и сладостями, потому что родители не умеют готовить или ленятся встать утром, чтобы приготовить детям завтрак;

● родители покупают алкоголь и сигареты вместо овощей и фруктов и не следят за тем, чтобы дети достаточно двигались, что приводит к ожирению и косвенному ущербу здоровью, чаще всего диагностируемым в нижнем слое (который частично, но не целиком идентичен получателям социальных пособий).

Для всякого индивидуального поведения можно назвать и общественные причины, однако нельзя в принципе снимать с индивидуума ответственность за его поведение. Однако в дискуссиях о бедности мы склоняемся именно к этому, и в большой части исследований бедности это обстоит именно так, а не иначе.

Но почему тогда выстраиваются длинные очереди на раздаче еды «Берлинского стола», если нормы всё-таки хватает? Ответ совсем простой: там, где что-то дают бесплатно, общий бюджет разгружается. Если бы получателям пособий бесплатно раздавали DVD, аппаратуру и развлекательную электронику, они образовали бы ещё более длинную очередь. Но в такой раздаче благотворителям недоставало бы столь привлекательной библейско-эмоциональной апелляции, какой обладает публичное кормление.

Раздача еды и бесплатные столовые преследуют благую цель и являются выражением похвального личного служения. Это ни в коем случае не должно оспариваться. Но деньги лучше было бы инвестировать в поварские курсы, курсы домоводства и тренинги поведения для нижнего слоя. Зачем семье, живущей на пособие Hartz IV, брать на себя труд планировать закупку продуктов, самим готовить и сообща есть, если всё даром приготовлено в бесплатной столовой поблизости? Таким образом, неправильное поведение закрепляется и становится постоянным, а причины его не преодолеваются. Да, есть слабые люди, которые не умеют ни планировать, ни обращаться с деньгами, ни готовить, им не хватает силы воли, и они нуждаются в бесплатном супе, тогда как остальная часть получателей пособий в этом вовсе не нуждается. Но и нестойким людям тренинги поведения помогли бы больше, чем потакание их слабостям.