Ликует форвард на бегу - Дмитрий Валерьевич Политов

хирургии раненый лежит, я его просто проведать пришел. И мешать мне не стоит. А, тем более, ручонки свои шаловливые распускать. Иначе обломаю под самый корешок.

— Ты того, — насупился старик. — Не очень-то выпендривайся, паря. Подумаешь, ЧеКа — я, если хочешь знать, на фронте много вашего брата перевидал. Пуганный.

— Да не пугаю я никого! — поморщился футболист. — Мне просто нужно друга навестить. Плохо ему, понимаете?

— А кому здесь хорошо? — вздохнула за стойкой дежурная. — Ладно, товарищ, отойдите пока в сторонку, я сейчас врача приглашу, он вас в палату проводит и все объяснения даст.

— Спасибо! — искренне поблагодарил ее Мельник.

В отдельной палате, где лежал Ривелино, свет был приглушен. И поэтому обстановка смотрелась довольно-таки неприветливо и даже мрачно. Негромко щелкали многочисленные приборы, зеленовато мерцали их небольшие экранчики. На небольшом круглом столике у окна ваза с букетом обычных полевых ромашек, на подносе графин с водой и два стакана. Рядом негромко бормочет что-то небольшой импортный радиоприемник с выдвинутой антенной.

Данила прошел к кровати бразильца и с сочувствием посмотрел на него. Обычно веселый и улыбчивый Одуван напоминал сейчас восковую куклу, замотанную в бинты. Неподвижные руки, лежащие поверх одеяла, были густо опутаны какими-то проводами, что тянулись к стойке с аппаратурой.

Вот судьба, подумал Мельник, сложись все чуточку иначе, не расстанься он с Малявиной и, кто знает, не лежал бы сейчас здесь вместо бразилы? Или, того хлеще, вообще в узком деревянном ящике, обшитом красной материей. Чур меня! Данила сплюнул через левое плечо и постучал костяшками пальцев по деревянной поверхности тумбочки.

— Привет, Одуван! — громко сказал он, прерывая тягостную тишину. — Развалился здесь, как фон-барон. Нехило так устроился: палата одноместная, медсестры в коротеньких халатах. Рай настоящий! А мы там за тебя корячимся, пот проливаем. Ты давай, симулянт, бросай это дело — все наши тебя уже заждались. И учти, нам с тобой еще скоро в Мексике рубиться предстоит, попробуй только увильнуть. Вот, кстати, принес тут тебе кое-каких гостинцев, надеюсь, что помогут на ноги встать. Витамины, брат, великое дело. Уж извини, но кашасу вашу не принес[1]. Нельзя тебе пока такое. Но, как только поправишься, мы с тобой по маленькой обязательно хлопнем.

Мельник не торопясь выложил на тумбочку из пакета гроздь ярко-желтых, одуряюще запахших бананов и здоровенную «бомбу» ананаса с задорно торчащей верхушкой листьев. Подумал немного, отломил один из бананов и положил его на подушку рядом с головой бразильца. Подхватил сползающий с плеч халат, собрался с духом.

— Извини, не знаю, правильно ли я все делаю, — негромко пробормотал Данила. — Но стараюсь, как могу. И это…прости, если что. Я ж не думал, что все так получится.

Мельник жадно вгляделся в неподвижное лицо Ривелино. Показалось, или чуть дрогнули ресницы? Нет, наверное, просто игра теней.

— Поправляйся! — разочарованно сказал Данила и вышел из палаты, придерживая полы халата.

[1] Кашаса — национальный бразильский крепкий алкогольный напиток.

Глава 10

1969 год. Август. Москва

— Как настроение, Малой? — старший тренер сборной команды СССР Гавриил Дмитриевич Качалин испытующе глянул на Данилу из-под кустистых бровей. — Форму-то, смотрю, не потерял. А вот настроение?

— Порядок с настроением, — усмехнулся форвард. — Вы же знаете, в последнем матче трешку положил. Так что внутри все кипит и булькает!

— Ну да, ну да, — меленько, словно китайский болванчик, закивал Качалин. — Наблюдал с трибуны за твоими подвигами. Первые два гола вообще шедевр. Давненько я такого классного исполнения от наших нападающих не видел.

— Спасибо на добром слове.

— Скажи, — сменил вдруг резко тему «дедушка Гава». — А с Метревели вы нормально общаетесь, нет конфликта после той встречи? Мне говорили, тбилисцы на тебя страшно злы были. А ты, к тому же, с ними даже говорить после матча не стал.

— Так мы не в турнире «Кожаный мяч» участвуем, — хладнокровно заметил Мельник. — На кону стоит победа в чемпионате, поэтому играть в благородство некогда. Они, знаете ли, тоже совсем не плюшевые мишутки и по ногам били будь здоров. Хотите, покажу?

Качалин отрицательно покачал головой и посмотрел на Данилу с непонятным выражением.

— Колючий ты, оказывается. Раньше думал, что помягче будешь. Ходили среди тренеров такие разговоры, мол, всем хорош, но вот боевитости тебе не хватает.

— Ага, прям Колобок, — зло усмехнулся в ответ нападающий. — Круглый, румяный и беззащитный. Но…знаете, он плохо кончил. Так что я просто в какой-то момент очень хорошо понял, что иногда нужно показывать зубы.

— Ну, характер для спортсмена всегда очень важен был, — рассудительно заметил тренер. — Главное, не перебарщивать. Ладно, ты продолжай, продолжай.

Качалин отошел, а Мельник бросил ему вслед короткий взгляд и снова вернулся к прерванной на время разговора растяжке. Игроки сборной разминались на изумрудном поле Центрального стадиона имени Ленина, готовясь к игре с командой Швеции. Матч предстоял товарищеский, но для приглашенных футболистов он имел большое значение. «Новый» старший тренер, сменивший на этом посту Якушина, с начала года искал наилучшее сочетание игроков, пытаясь выстроить, сложить из них свою идеальную модель. Сегодня, к слову, Гавриил Дмитриевич решил опробовать в деле зонную систему защиты. Во время тренировок сборники посвятили много времени отработке принципов игры в обороне по этой схеме. Хотя, на взгляд Данилы, выходило пока не очень. Но, как говорится, лиха беда начало.

Для Мельника, как на грех, в плане «прописки» в сборной команде Качалина все складывалось пока не ахти. Зимой в ее длительное турне по Южной Америке он не попал после «замечательной» командировки в воинскую часть, а потом и вовсе — то игры в Кубке Кубков накладывались, то интересы клуба внутри страны требовали присутствия и Бесков категорически запрещал молодому центрфорварду любые отлучки. Ну а две крайних игры сборной в июле — с олимпийской командой СССР и друзьями из ГДР — Данила пропустил после той скандальной истории с Айрапетяном.

Но после неожиданного возвращения в основу родного клуба на Мельника вдруг пришел вызов из главной команды страны. И в это раз, как ни ярился Константин Иванович, как ни скандалил, нападающего велено было отпустить. Голодец втихаря шепнул Даниле, что Бескову по этому поводу звонил лично генерал Куприянов — глава ЦС «Динамо». И это означало, что матч своих одноклубников с донецким «Шахтером» Мельник, скорее всего, вынужден будет смотреть с