Петля, Кадетский корпус. Книга одиннадцатая (СИ) - Алексеев Евгений Артемович

В общем ребята поют и играют, а я пока сижу в сторонке, анализирую, запоминаю общий рисунок, прикидываю, как и что делать, задача не простая, хорошо хоть есть кое какие наметки. Дополнительно выяснил, где и в каком зале будет происходить конкурс, и при содействии хозяйки замка осмотрел соседние помещения. Все действо затеяли на ужине, ну оно и логично, как говориться, выпьем, закусим, а потом станцуем и споем. Время пролетело незаметно, на вечернюю трапезу идем тесным строем как на битву, от былой расслабленности не осталось и следа.

Ребята напряжены, османы напротив до омерзения довольны собой и расслаблены, ну да теперь у них на два балла больше. Кязым-паша и его свита громко разговаривают, оживленно жестикулируют, вволю пьют и едят. Зал условно разделился на две неравные половинки, с одой стороны подданные падишах-султана, с другой Багратионе и хозяева Нахичевани. Местные уже прониклись выбором Гончай-бегим и страстно желают нашей победы. Ситуация на самом деле непростая, если дать волю эмоциям, то все может быть сведено к ссоре и тогда Стамбул получит повод для военного вторжения.

Такой расклад тоже можно считать победой противника, так что надо как-то сдержать народ. Наше поражение в скачках и стрельбе из лука подталкивает горячие головы на обострение ситуации, а это не есть нехорошо. В военном противостоянии у Стамбула будет явное преимущество, Багратионе не сможет оперативно помочь Нахичевани, ему помешает география и янычары у его границ, корпус генерала Паскевича, во-первых, не успеет, а во-вторых, без тылов, в горах не сможет оказать должный уровень оппозиции османам, которые будут оперировать практически у себя дома.

— Гончай-бегим, Ираклий надо не допустить ссоры, — предупреждаю друзей, — Турки явно будут провоцировать ваших вассалов, надо сдержаться, иначе дело закончиться плохо.

— Принято, — кивнул Багратионе, оценивая обстановку.

— Поняла, — княжна выразила согласие.

Ребята встали из-за стола и прошли по залу с кубками вина, поднимая здравницы и тихонько общаясь с вассалами. Проводят профилактические беседы, настраивают глав родов на нужный лад. Дальше старейшины разберутся с молодежью, наиболее горячих под благовидным предлогом отошлют домой, оставшимся запретят много пить, теперь будут делать вид, что опустошают бокалы. Умеренность наше все. При этом конфликт Кязым-паше сейчас нужен постольку поскольку, у него есть все шансы добиться своего без грязных уловок, поэтому главное, чтобы сдержались наши сторонники.

— Ваше сиятельство, прошу отметить, что мы стараемся всеми силами не допустить конфликт, — я в свою очередь направился к столику жюри, — Возможны провокации, поэтому хочу зафиксировать желание нашей стороны закончить все в рамках конкурса.

— Понимаю вас, — благосклонно кивает благородный Гастон де Фуа-Грайи, — Если вдруг мы станем очевидцами подобных действий любой из сторон, то засвидетельствуем свою официальную позицию в арбитраже.

— Благодарю, — киваю всем трем судьям, достойное у нас жюри.

Вовремя предпринятые меры ощутимо охладили ситуацию, горячие горцы больше не бросают вызывающие взгляды на незваных гостей, разговоры стали тише, ровнее, это не может не радовать. Свита бейлербея шести вилайетов в свою очередь не проявляет желания обострять конфликт, так что первая часть банкета проходит пусть и напряженно, но без эксцессов. Нам бы теперь хоть немного сравнять счет, тогда сторонники Гончай-бегим и Ираклия успокоятся.

— Динь-динь-динь!!! — граф де Лонгвиль, привлекая внимание, постучал столовым ножом по хрустальному бокалу, — Дамы и господа, сегодня нас ожидает еще один конкурс, который представит маркиза Марконе, Мария прошу вас.

— О, спасибо Гастон, — очаровательно улыбнулась итальянка, — Не скрою это мое любимое состязание, сейчас мы будем оценивать умение молодых людей развлечь себя и благородную публику, приветствуются пение, танцы, игра на музыкальных инструментах…

— Да!

— Отлично!

— Ооо! — отреагировали присутствующие, предвкушая развлечения, не каждый день услышишь поющих вельмож.

— Первыми предлагаю выслушать сторону досточтимого Кязым-паши Карабекира, — предложила маркиза, видимо исходя из преимущества османов в баллах, — Господа, чем вы нас порадуете?

— Мы споем, — уверенно ответил бейлербей шести вилайетов.

Блин монстры какие-то и из луков стрелять могу, и на конях скачут, а теперь вот собрались хором петь. А ведь дядькам уже прилично годков, серьезные государственные мужи, но пади ты, вшатали нас молодых и сейчас спуску не дают. В общем османы встали в ряд и бодро затянули какую-то явно воинскую песню, при этом не забывали постукивать по барабанам и бренчать на струнных инструментах.

Возможно, тематика не слишком подходила к сватовству, однако неплохие голоса, брутальный вид старых вояк, некоторая душевность и несомненное старание оставили в целом приятное впечатление. Воины как будто говорили у вечернего костра, чествуя героев и вспоминая павших. К тому же присутствующие янычары ритмично били кулаками по доспехам, что стало лучшим аккомпанементам для боевого ритма.

— Вау, это было восхитительно! — искренне похвалила маркиза Марконе, — Давайте поблагодарим Кязым-пашу и его друзей!

— Да!

— Хорошо!

— Неплохо! — в основном кричали янычары, но и наша сторона справедливости ради была вынуждена отметить неплохое выступление.

— Теперь черед команды князя Багратионе! — Мария Марконе, как заправский конферансье, анонсировала следующее выступление.

— Просим!

— Дайте жару!

— Мы с вами! — горячо подержали зрители, блин надо их не разочаровать.

— Тин-та-та, ту-ту-ту, — принц Персии начал солировать на гитаре, потом в дело включилась нежная флейта Гончай-бегим и в унисон ударил по клавишам рояля князь Багратионе

— Для тебя живет моя душа, — солидным баритоном начал Ираклий.

— Для тебя бьется мое сердце, — звонко на контрасте ответила княжна Нахичевани.

Пара выводила кружева словно два соловья, а в паузах Сункар-батыр вносил свою лепту, его горловое пение для многих стало открытием. При этом ребята не забывали виртуозно играть на флейте и пианино. Уверен, мы бы победили и так, публика завороженно замерла, слушая подлинную историю любви. По сути, Ираклий и Гончай-бегим раскрывали свой путь друг к другу и, судя по возгласам, многие узнавали знаковые события, а когда дело дошло до дней сегодняшних…

Но, учитывая ситуацию, не стал рисковать, надо было добиться стопроцентного результата, нокаута. В общем до того снял слепки аур всех музыкантов, вплел в песню ноты магии, ну и в довесок сочинил легкое ментальное давление, для этого мангусты тайно пробрались в ранее намеченные мной помещения. Дабы сохранить секрет, просто пришлось попросить Гончай-бегим дать мне ключи от нескольких подсобок, остальное умные зверьки сделали сами.

В общем музыка вскоре на самом деле стала магической, отдельные ноты зазвучали не громче, а как бы проникали в мозг, эмоции Ираклия и Гончай транслировались широким фронтом, их искренние чувства, борьба за счастье, препятствия и возможная разлука заставляли то радоваться, то грустить. Черт, кажется, проняло даже матерых мужиков, показалось, что сам Кязым-паша украдкой смахнул слезу. Вот это мы мощно пробили по эмоциям, женщины не скрываясь рыдали навзрыд, маркиза Марконе сидела с распухшим, красным носом и уже даже не вытирала мокрые глаза.

— О тебе думаю день и ночь!

— Люблю тебя! Люблю тебя! — пара переплетая голоса завершила песню, причем для самих исполнителей происходящее тоже стало полной неожиданностью. Понятное дело заранее предупредил ребят о сопутствующем эффекте, но такого явно никто не ждал, поэтому команда косилась удивленными взглядами, сами реально прифигели.

— Да что это вообще было? Я не могу говорить, — как то по-бабьи всплеснула руками маркиза Марконе и взглядом попросила помощи у барона Тургау.

— Кхм… — откашлялся могучий Хартман и смущенно прогудел, — Ей богу до сих пор комок в горле, чего уж там говорить о женщинах! В общем давайте поблагодарим исполнителей и подведем итоги конкурса талантов.