Тафгай. Том 9 - Владислав Викторович Порошин

class="p1">— Мне нужно, — уверенно произнёс я, снова раскрыв газету «Боевой путь», — точнее говоря для нашего общего дела нужно… мммм. Дайте мне месяц на разработку проекта, который наш завод либо озолотит, либо впишет золотыми буквами в историю советской промышленности. А там уже здравствуй Москва, Большой Кремлёвский дворец, аплодисменты, переходящее трудовое красное знамя и ваша скромная необременительная должность с хорошим окладом в министерстве путей сообщения.

— Даю неделю, — недовольно проворчал товарищ директор, но в его глазах на какую-то долю секунды мелькнул озорной огонёк ловкача, проныры и махинатора.

«Гуцул, он и на Урале гуцул», — подумал я.

* * *

Не знаю почему, но покинув проходную завода, я почувствовал себя почти полностью свободным человеком. Передо мной устремлялась вдаль центральная улица Ленина, воздух был морозен и чист, а мысли туманны и неопределённы. Какой денежный проект можно предложить директору маленького захолустного заводика я не имел ни малейшего представления. «Жаль, что мне не дали месяц на разработку финансовой комбинации, а ещё лучше год», — буркнул я под нос и пошагал в местный кинотеатр.

Кстати, кино в этом городке крутили сразу в двух местах, кроме кинотеатра иногда сеансы встречи с чудесным миром киношных грёз устраивали прямо во Дворце культуры. На это я обратил внимание ещё в день прибытия и постановке на учёт в отделение милиции, где должен был отмечаться два раза в неделю. И вроде бы сегодня в ДК предлагали к просмотру вестерн киностудии ДЕФА с коротким и говорящим названием «Апачи» с Гойко Митичем в главной роли.

— Иван! — внезапно меня окликнул знакомый голос, который принадлежал старшему тренеру Толь Толичу.

Маленький квадратный мужичок, похожий на сказочного гнома отделился от компании нескольких мужчин и поспешил в моём направлении.

— Ты что, Ваня, заболел? — запричитал он. — У нас скоро чемпионат.

— На первенство областной водокачки, — проворчал я. — Толь Толич, всё окей, я в форме. Кстати, почему у нас форма такая драная?

— А почему ты не на работе? — ещё сильнее встревожился мой новый наставник, пропустив мимо ушей вполне справедливый вопрос.

— Директор Григорий Филиппович дал специальное поручение, — соврал я. — Не хватает нашему «Машзаводу» научной организации труда. А я в этом деле, по своей первой специальности, большой специалист. Сейчас засяду в библиотеку и к следующему понедельнику такой план мероприятий накатаю, ахните.

На этих словах ко мне подошли ещё трое мужчин.

— Ну-ну, — недоверчиво буркнул Толь Толич и представил своих спутников. — Это товарищ Бушуев, комсорг цеха №7, это товарищ Никулин, комсорг цеха 19, а это корреспондент из газеты, товарищ Селиванов.

Я по-быстрому, можно сказать, по-хоккейному пожал руку каждому из товарищей и тут же поинтересовался в свою очередь:

— Товарищи, я конечно здесь человек новый, однако не могу не спросить, а почему вы в рабочее время не на своих рабочих местах?

— Кхе-кхе, — смешно закашлялся Толь Толич. — У нас городской рейд совместно с газетой. Смотрим, в каком состоянии находятся детские хоккейные площадки.

— Поэтому я на самом что ни на есть рабочем месте, — хохотнул корреспондент. — Кстати, дадите мне небольшое интервью? Ещё никогда не общался с Олимпийским чемпионом.

— Спрашивайте, — буркнул я, пожав плечами.

— Давайте поговорим по дороге, некогда, — заворчал Толь Толич, и вся наша компания двинулась вперёд по центральной улице города.

— Скажите, Иван, а где лучше развит хоккей, у нас или там за океаном? — спросил газетчик Селиванов.

— Ясное дело мы сильней, — прохрипел кто-то из комсоргов. — Мы эту Канаду дважды шарахнули, значит за нами сила.

— Чтобы оценить уровень развития хоккея, одних результатов сборной не достаточно, — ответил я. — В Северной Америке хоккей — это целая индустрия, которая развлекая людей, зарабатывает большие деньги, которые потом тратятся на зарплаты, на налоги, на поддержание детского и юношеского хоккея, на производство хоккейной амуниции. Поэтому в США и в Канаде нет проблем ни с клюшками, ни с коньками. Поэтому там огромных крытых хоккейных арен в разы больше, чем у нас. Да что говорить, у нас кроме Лужников и нет ничего.

— А мы их всё равно шарахнули, ха-ха-ха! — загоготал один из цеховых комсоргов.

— Большая беда нашего хоккея в том, что он сидит на государственной шее, — продолжил я, проигнорировав боевого комсорга. — Игра в наших маловместительных дворцах спорта не окупает все расходы по содержанию команды мастеров. Да и чемпионат наш организован бездарно.

— Для окупаемости у нас есть профсоюз, — проворчал Толь Толич.

— Вот я и говорю, что советский хоккей плотно сидит на шее всего трудового народа, — немного резко рыкнул я. — Или у нашего профсоюза больше нет забот, чем содержать почти что профессиональные хоккейные команды? Придёт время и такая финансовая безответственность и безалаберность горько аукнется всему нашему хоккею, и не только ему.

— И какой из этого следует вывод? — спросил корреспондент Селиванов, по усмешке которого я понял, что он мне не верит.

— Вывод самый не утешительный, — рубанул я. — Мастера спорта в нашем хоккее есть, и обыграть Канаду в отдельно взятой игре мы можем, но в Северной Америке создаётся лига, которая вскоре станет номером один во всём мире. И в неё со всего земного шарика поедут и побегут лучшие мастера. А где-то с 90-х годов, натренировавшись в НХЛ, чемпионаты Мира начнут на регулярной основе выигрывать и чехи, и финны, и шведы и канадцы.

— Ну про финнов ты, Иван, загнул, — захохотал Толь Толич. — Никогда эти чухонцы не выиграют чемпионат Мира. Всё, мы пришли.

Наша компания остановилась рядом со зданием школы №6 около неплохой хоккейной коробки, у которой были прочные деревянные борта, добротная заградительная сетка и освещение в виде висящих на проводах ламп. А вот зрительских трибун эта ледяная площадка не имела совсем. Из чего возникал резонный вопрос: «Для кого играют здесь хоккеисты? Для людей или для галочки?».

— Про финнов вы, Иван, конечно, пошутили, — одёрнул меня за рукав газетчик Селиванов.

— Ничуть, — буркнул я, — следующий год у нас ведь 1975? Значит, ровно через двадцать лет сборная Финляндии в первый раз станет чемпионом мира.

— Товарищ Селиванов! — выкрикнул Толь Толич, выйдя на площадку, которая кое-где была завалена снегом. — Напишите в газете, что чистить лёд некому. Непорядок! Кстати,