Бесобой - Кутузов Кирилл

— Насквозь ты меня видишь, Данила, — Шмыг признал поражение.

Бесобой продолжил отстрел демонов. Его присутствие на заводе к тому времени перестало быть тайной, и рогатые твари разных форм и размеров побросали мешки и начали искать нарушителя.

— Вон он! Наверху!

— Чур, его потроха — мои!

— А я пушки заберу!

Каждая из этих фраз стала для демонов последней. Три выстрела, и тремя кучками чёрного песка на бетонном полу стало больше. Затем Бесобой одним прыжком соскочил с металлического помоста и, воспользовавшись нечеловеческой силой, которой его наделяли зачарованные татуировки, сорвал свисавшую с помоста металлическую лестницу. Её черные прутья тут же покрылись светящимися линиями узора с татуировок — обычный кусок металла мгновенно обернулся оружием, способным разить демонов.

Тут же представился случай испытать боевую лестницу в деле: несколько чертей с кривыми копьями бросились на Бесобоя в атаку. Тот разогнался и со всей дури сбил лестницей паривших в воздухе чертей на пол. Шмыг хотел было пошутить про то, что приходит чёрту в голову в последнюю очередь, когда он на полной скорости врезается в лобовое стекло, но решил, что это даже для него баян.

Валявшихся на бетонном полу чертят Бесобой припечатал лестницей сверху, и их маленькие тела тут же обратились облачками чёрных пепельных хлопьев.

— Ты там лестницей маши пореже только! Во-первых, меня зашибёшь ненароком, а во-вторых, весь песок сдует. Я не буду тут из-под верстаков веником потом его выметать!.. — крикнул Шмыг.

Это и правда был Бесобой. Вот только ряды демонов и чертей так стремительно редели, что попытка совладать с ним, не вызывая подкрепления, из дерзкого подвига превращалась в форменное самоубийство. Приняв истинную форму, можно было бы уничтожить Бесобоя за пару секунд, но тогда наверняка выгорит весь цех вместе с товаром. Отец придёт в ярость, и окажется, что всё было зря. Нужно быть умнее, нужно каким-то образом, оставаясь в теле Бондарева, сбить спесь с этого ничтожества со светящимися руками. Сбить…

Бандит добежал до фуры, на которой развозили «Врата Ада», сел в кабину и завёл мотор. Бесобой в это время старательно и увлечённо крушил адских грузчиков и фасовщиков. Едва ли он успеет что-то противопоставить десяти тоннам металла на колёсах. Конечно, как следует тут не разогнаться, но удар всё равно должен выйти внушительным.

До столкновения оставалось всего несколько метров, как вдруг Бесобой развернулся, отбросив что-то увесистое в сторону. Что это было вообще?.. Лестница? Ладно, теперь-то какая разница? Его же сейчас по бамперу размажет…

Бесобою всё никак не подворачивался случай испытать, есть ли предел у тех сил, которыми наделяют его татуировки, поэтому в какой-то степени демон, решивший сбить его фурой, оказался даже кстати, хотя сам Бесобой едва ли пошёл бы на такой рискованный тест. Он крепко вцепился в обшивку кабины нёсшегося на него грузовика и отбросил его в сторону. Прицеп сорвался с креплений и полетел в другую сторону, задавив парочку незадачливых демонов, решивших спрятаться от Бесобоя под грудой мусорных мешков.

Бесобой сорвал с петель дверь перевернувшейся кабины.

— Ну как, живой? — с вызовом спросил он демона, всё ещё остававшегося в человеческой форме. — Мог хотя бы своего носителя пощадить. Он шею свернёт — тебе станет хуже. Замучишься новый сосуд искать. Я понимаю, вам на людей плевать, но хотя бы инстинкт самосохранения вас должен заставлять головой думать…

Тело Бондаря, избитое, переломанное, истерзанное, вылезло из кабины. Каким-то чудом, несмотря ни на что, в зубах у него всё ещё держалась сигара. Демона не интересовал никотин — его успокаивала близость крошечного тлеющего огонька. Он вынул сигару изо рта всего на миг, чтобы выплюнуть парочку зубов, и ответил:

— Ладно. Чего-то ты всё-таки стоишь.

Тут же буквально из ниоткуда нарисовался мелкий синий чёрт. Вроде среди грузчиков и фасовщиков такого не было… Странно. Но слова, сказанные чёртом, были ещё страннее:

— Дань, я его разглядел. И поверь, лучше добить беднягу — носитель после таких травм всё равно не выживет.

— Назови демона по имени! — приказал Бесобой.

— Ты не понимаешь, Данила… Раньше ты щёлкал всякую мелочь. А это… Это золотая молодёжь Ада. В теле бандита сидит будущий наследник одного из легионов. Он и сам по себе на многое способен… а если ты каким-то образом умудришься его прикончить — то вляпаешься в такое го…

— Шмыг, вызывай демона. Мне плевать, сколько их придёт сюда, чтобы за него отомстить. Нам же лучше — больше песка соберём.

Шмыг всё же послушался.

— Криптос, сын Аваддона, демона войны и разрушения, взываю к тебе! Яви свой истинный лик. Ну, и если твоя возьмёт — на меня особо не серчай, — обратился он уже к Криптосу. — Сам слышал — я его переубедить пытался. То, что он упрямый как баран, — это уже не я виноват.

На этот раз потоки чёрного песка, из которых проступали очертания вызванного демона, доходили аж до потолка заводского помещения.

Бесобой задрал голову кверху.

Шмыг ответил на его немой вопрос:

— Криптос — сын главного Даштара. У них там вся семейка немаленькая.

— Больше Горимана? — удивился Бесобой.

— На порядок. И, в отличие от Горимана, Криптос — не полный идиот. Тот умел только грабить и насиловать. А этот командовал когортами отца, причём с завидным успехом. Ты, Дань, постарайся не сдохнуть. А то с тобой мы более-менее сработались, и не охота к другому охотнику на демонов привыкать. Вдруг характерами не сойдёмся?

— А что, есть другие?

— Да хрен их разберёт. Это я так, чисто предпо-ложил.

Напарникам пришлось разбегаться в разные стороны. Криптос закончил воплощение и тут же попытался придавить Бесобоя со Шмыгом тяжёлой когтистой лапой.

Сын Аваддона оказался огромным двуногим существом, похожим на прямоходящего бегемота с рогами. Во лбу у него торчал единственный глаз, а из груди выходила трубка, оканчивающаяся неким подобием мундштука. Голос у Криптоса был мощный, командирский, грохочущий:

— Твой прихвостень дело говорил, Бесобой. Нужно было его слушаться. Заставив меня принять этот облик, ты подписал свой смертный приговор!

Бесобой успел разглядеть, что в спину демона оказался вживлён огромный баллон, делавший Криптоса отдалённо похожим на гиппопотама-аквалангиста. Когда сын Аваддона втянул что-то через мундштук, а потом выплюнул изо рта огненный поток, стало понятно, что в баллоне точно был не кислород.

«Паршиво. Пробьёшь баллон выстрелом — и вся промзона взлетит на воздух. Вместе со мной, Шмыгом и окрестными домами заодно. Значит, с этим огнеглотателем-наоборот придётся драться голыми руками…»

Криптос продолжал разбрасывать вокруг себя волны пламени, поджигая и мешки с «Вратами Ада», и не успевших унести ноги демонов. Бесобой разогнался, чтобы с наскока повалить громадное чудовище на пол мощным ударом, но тот увернулся и ответил раскалённым плевком. Подпалил, конечно, только толстовку, но звоночек сам по себе был тревожный: прошла бы волна огня на двадцать сантиметров левее, и горел бы сейчас не только запас демонических наркотиков, но ещё и храбрый охотник на демонов.

Бесобой упал на пожарный щит, оставшийся с тех времён, когда завод ещё работал, и раздавил облупившееся красное ведро в форме конуса. Хорошо ещё, что не напоролся на острый пожарный багор…

Вдруг Бесобою в голову пришла рискованная идея. Шмыг бы точно не одобрил — сказал бы, что это верная смерть.

«Ну, вот и поглядим…»

— Эй, Криптос! А чего ты врёшь, что ты демон? Ты не демон, ты — живая бензоколонка. Только злобная. А знаешь, что в бензоколонках самое главное? — окликнул Бесобой противника.

Сын Аваддона никак не мог понять, куда спрятался его соперник, поэтому пытался отыскать Бесобоя по голосу:

— Ну и что?

— Табло, Криптос. Вот раньше у бензоколонок были круглые циферблаты со стрелочками, похожие на часы… — Бесобой эту картинку очень чётко себе представил, потому что видел такие в старом кино. — И вот они были классные.