Милан. Том 2 (СИ) - Arladaar

Заходил на прыжок долго, с середины арены, и, судя по этому, прыжок тоже планировался четверной. Но не получился и он. Раскрутившись пируэтами, Дима присел, лезвиями оттолкнулся от льда, закрутился против часовой стрелки, скрутил три с половиной оборота и приземлился на ход вперёд, как сверлом, вонзившись переплетёнными ногами в лёд.

Это падение вышло ещё более серьёзным, чем первое, с лутца, так как в этот раз упал на живот и ударился подбородком о лёд. Встав, потирая ушибленное место, парень зашёл на дорожку шагов, которая получилась уже совсем плохо. Даже Люда видела, что шаги он делал с отрывом лезвия от льда, облегчая их выполнение, часто не менял рёбра, и катался на плоских. После дорожки шагов исполнил два вращения — комбинированное и либелу, которые технически получились прекрасными.

Закончив прокат, Дмитрий остановился в центре арены, постучал себя по голове, словно укоряя за сделанные ошибки, и покатил к калитке, потирая подбородок, на котором краснело пятно — след контакта со льдом. На его лице не отображалось ничего ни радости, ни досады, ни сожаления. Ну не получилось, так не получилось. Похоже, первый не сделанный прыжок, четверной лутц, развалил его полностью, и после этого Дима не смог собраться. Люда, несмотря на свой малый опыт соревнований, видела, какой бесшабашный и хореографичный катальщик был до падения с первого прыжка, и как сильно он потерялся и просел в прокате после того, как его не сделал. Сразу же куда-то улетучилась и хореография, и артистизм, и мастерство катания. Из программы он чисто сделал только три вращения, остальные элементы у него не получились ни один. Это был безусловный провал, и для группы Бронгауза, наверное, считался нонсенсом, о чём говорил сильно удивлённый вид тренера.

— Вы что, сегодня все сговорились, что ли? — недовольно спросил Бронгауз. — И что нам сейчас делать? Я хотел сегодня закончить с этими программами, завтра ещё шлифануть ошибки, и перейти к произвольным программам. Ребята, время поджимает. Я сильно разочарован.

Из группы Бронгауза чистые прокаты получились только у девчонок-юниорок Агаты Ивановой, Ксении Котовой и маленькой Лизы Хромовой. Девчонки вышли, без всяких эмоций и истерик сделали своё дело, выдав нормальные чистые прокаты. Конечно, были какие-то ошибки и шероховатости, но они были связаны исключительно с моментами, присущими их возрасту: юниоры по молодости лет были ограничены в мастерстве скольжения и в артистизме. Хореография у них была уровня «лишь бы была», а с сугубо технической частью они справились полностью. Тренер тут же привёл девчонок в пример.

— Из-за вас я их задерживать не буду! — заявил Бронгауз уныло уставившимся на него ученикам. — Все, кто сегодня исполнил чисто короткую программу, завтра начинают катать произвольную. Те, кто ошибся, будут катать короткую программу до тех пор, пока ошибки не будут исправлены полностью. Сделанными будут считаться абсолютно чистые прокаты. Сейчас все свободны. Спасибо вам за работу, хотя вы на него сегодня и не заработали. Завтра все на тренировку вовремя, без опозданий. Начинаем работать более плотно.

…В женской раздевалке сегодня царило небольшое уныние. Сашка переодевалась молча, не разговаривая ни с кем, что для неё было крайне необычно. Но всё-таки перед тем, как выходить на улицу, нарушила молчание. Ей нужно было высказаться и поделиться наболевшим хоть с кем-то.

— Ничего не понимаю, — призналась она. — Всё делала как обычно, и такой провал. Я чуть с катка не ушла, обматерив всех.

Люда хотела было сказать, что такое настоящий провал. Это когда ходишь на тренировку после школы, занимаешься только по два часа, и то через день. Катаешься вообще без всякой надежды на результат даже в родном городе. Когда ничего нет в магазинах: ни хороших спортивных костюмов, ни коньков, ни бутылок для питья, ни одноразовых салфеток. Ни-че-го!

Когда платье для выступлений шьёшь из тех, что продаются в обычном магазине, а не в дорогом ателье, и они выглядят, по сравнению с нынешними, чуть получше тряпки. Когда ездишь на соревнования в такие же дыры, в которых живёшь сама, не имея возможности выбраться дальше. Когда мама против того, чем ты занимаешься, а ведь поддержка родителей — это самое главное, что может быть в судьбе спортсмена. Много могла бы чего сказать, но не сказала ничего. Потому что Сашке всё это было бы непонятно и неинтесно. Когда тебе плохо, то совсем не интересует, что у кого-то ещё хуже…

— Я уверена, всё у тебя хорошо получится, — уверенно сказала Люда. — Да и вообще у всех нас. Потому что всегда надо верить в лучшее. А временные затруднения заканчиваются.

— Ага-ага, чёрная полоса и белая, да? — повеселела Смелая. — Что у тебя там с машиной-то?

— Сегодня завести не могли, потом завели, и сюда я приехала уже на своей машине, и со своим персональным воителем! — с гордостью сказала Люда.

— Значит, ты и меня сможешь увезти? — радостно спросила Смелая. — Этот паренёк из трёх иксов дорого обходится.

— Конечно, увезу, — уверенно ответила Людмила. — Мы же подруги, а подруги должны друг друга уважать и помогать во всём. Так что собирайся, поедем.

Последнее время с фанатами, караулившими Люду у спортивного комплекса, дело обстояло нормально. Их не было, и Люда привыкла к более-менее спокойной жизни, поэтому расслабилась. После раздевалки подружки вышли из дверей спортивного комплекса легко и свободно,, и тут же наткнулись на троих человек в красных футболках с чёрным портретом Арины Стольниковой. В руках они держали большие пакеты и сумки. Увидев Сотку и Смелую, фанаты радостно заголосили и бросились к ним.

— Аря, Аря, Аря, пожалуйста, не уходи! Дай постоять с тобой! — крикнул мужчина в очках, лет пятидесяти и показал игрушечную красную машину, вытащив её из пакета. — Распишись, пожалуйста, на машинке! Я тебе белый маркер дам!

— Бежим! — крикнула Люда, дёрнула за рукав смелую и побежала по асфальтированной дорожке, ведущей к шлагбауму, за которым стоял белый Мерседес Арины Стольниковой с пятью красными олимпийскими кольцами на капоте. Люда только сейчас обратила внимание на них, утром было не до этого. Сашка со всех ног припустила за ней, так быстро, что рюкзак болтался на её плечах и колотился о спину.

— Я говорил же вам, что эта машина Сотки! — крикнул мужик. — Фотографируйте!

На счастье, фанаты не стали догонять их, потому что из спортивного комплекса стали выходить другие фигуристы и частично переключили внимание на себя. Но то, как Люда и Сашка садятся в машину, фанаты успели снять со всех сторон, и много раз.

— Жди завтра заголовков, что ездишь с личным водителем, как царица! — засмеялась Сашка.

— Мне пофиг! — уверенно заявила Людмила. — Я никого не боюсь.

— Это правильно! — рассмеялась водитель Нина. — Чего бояться тому, кого возит личный водитель.

С ней произошло разительное преображение. Пока Люда была на тренировке, девушка успела переодеться и выглядела очень хорошо и очень прилично. На ней были чёрные брюки и белая блузка с острым расстёгнутым воротом. Облик источал официальность, как у деловой женщины. А ещё у неё был очень счастливый.

— Куда едем? — спросила Нина.

— Сначала Сашку отвезём, потом домой, — пожала плечами Люда. — Завтра будет трудный день.

И действительно, ехать, по сути дела, в это время было больше и некуда…

Глава 13

В гостях у Смелой

Нина с улыбкой смотрела на подружек, которые, недовольно пища, препираясь и подталкивая друг друга, садились в машину, на заднее сиденье и устраивались там. По всему видно, что ей очень нравилось возить их. Ей нравилась её новая работа!

— Саша, тебя куда везти? — спросила Нина, когда подружки наконец-то обустроились и пристегнулись.

— В Строгино, — хитро улыбнулась Сашка.

— 28 километров, — ответила Нина, набрав на навигаторе маршрут. — В это время суток порядочно времени займёт.

— Нам торопиться некуда! — заявила Смелая. — Мы всю жизнь в дороге.