Книга Трех (СИ) - Билик Дмитрий Александрович

Это короткое, но яркое, как огонь Рамика, высказывание, прервал рев. Хотя по ощущения было похоже, что кто-то с очень сильными легкими дует в огромную медную трубу. И звук, конечно же, шел именно оттуда, куда мы и направлялись.

— Это что еще такое? — чуть не встал Рамиль.

— Видимо тот, что и даст нам ключ, — предположил я.

Глава 11

Узкая кромка листвы посреди высоких острых скал смотрелась, как щербина между зубов великана. Говорят, когда-то здесь протекала быстрая горная речка, которая постепенно высохла. Но несмотря на буйную, даже для осени, зелень, место пользовалось скверной славой. Сюда будто манило дурных людей. И явившись между двух скал, между зубов Черта, все их нутро выходило наружу.

Я знал истинную причину — сила. Все пространство было заполнено ею. Только это место оказалось самым странным из всех, которые я встречал. Обычно сила клубилась, двигалась, подобно проворной реке, а здесь она буквально застыла, затухла, словно превратилась в болото.

Потоки мощной энергии замерли, будто ожидая чего-то. Если учитывать, что многие учителя говорили о разумности силы, то цель действительно была. К примеру, дождаться пары учеников и испытать их.

— Не нравится мне здесь, — сказал Рамиль, проходя мимо чернеющих в приближающихся сумерках скал.

— Ты в этом не одинок, — ответи я, останавливаясь и доставая из инвентаря рубаху банника.

Ее я надел под пиджак. А что, на всякий случай. И пусть, что с мертвеца. Когда речь идет о жизни, становишься не таким брезгливым. Если она меня спасет, то предыдущий ее хозяин умер не зря.

Ущелье постепенно расширялось, точно мы оказались внутри прожорливого монстра — прошли через рот и теперь шагали по чреву. Внешне все выглядело чинно и благородно. Многочисленные деревья, усыпанные листвой, густые кустарники красного, точно кровь, шиповника, а в одном месте встретился даже дикий виноград с мелкими темными плодами. Пробовать я его не рискнул, да и, если честно, как-то не до еды сейчас было.

Мы двигались к самому средоточию силы. Его эпицентру. Мне казалось, будто я снова очутился в Башне и сейчас испытывал то самое наложенное видение. Окруженное скалами, Чертово Ущелье замерло, недобро посматривая на нечаянных гостей. Более того — сила начала просыпаться. А я подобно камертону чувствовал ее отзвуки в себе. И радовался лишь тому, что Рамиль не настолько заполнен магической энергией, иначе бы ему стало совсем не по себе.

А еще — я чувствовал его. Сотканное из тысячи нитей силы создание, отблеск когда-то существовавшей особи, его фантом в нашей реальности. И чем дальше мы заходили, тем явственнее был этот образ. Пока мы не вышли на будто специальную расчищенную площадку, чудовищно диссонировавшую с виденным ранее. Голый камень под ногами, присыпанный песком, редкие проблески растительности и он. От такого красавца трудно оторвать взгляд. Расходящиеся в полумесяцем рога на бычьей голове и увитое мускулами обнаженное тело нависали над нами подобно неприступному утесу. В глазах, которые в сумраке точно жили своей жизнью, горел сам ад со всеми многочисленными обитателями. И его рев возвестил о том, что скоро именно в это место мы и должны отправиться.

— Это же… — прошептал побледневший Рамиль.

— Минотавр.

— Они, вроде, вымерли.

— И этот умер. Это лишь созданный образ. Часть испытания. Я отвлеку, а ты заходи справа.

Тут произошло самое неожиданное. Рамиль сделал шаг назад, потом второй, растерянно глядя на меня. Что-то неотвратимо выталкивало его прочь из этой площадки. И лишь спустя несколько коротких секунд я понял. Испытание только для избранного. Того, кто явился в нужное место в нужное время. И поговорил с Древним. Рамиль может присутствовать только в роли зрителя.

К сожалению, объяснить с чувством, толком и расстановкой другу свое открытие я не успел. Громадное, полное злобы и нерастраченной мощи тело понеслось на меня. Явно с какой-то не очень хорошей целью. Мышцы бугрились, перекатывались и проступали сотней крепких жгутов при каждом движении. Существо напоминало сейчас не обезображенного животной природой урода, а полубога, спустившегося с небес, в самой причудливой форме.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

На подходе ко мне рогатому пришлось приспосабливаться к неприятелю. Минотавру согнулся в три погибели, чтобы нацелиться на тщедушного противника. А мне оставалось надеяться лишь на ловкость и скорость.

Отпрыгнув и уйдя в сторону от бешеного полубыка, я пришел к неутешительному выводу. Тот не только невероятно здоровый лось, но, к сожалению, лось весьма и весьма маневренный. Минотавр припал на руку, разворачиваясь, и в следующую секунду уже несся обратно. И тогда сила внутри меня буквально взорвалась, призывая на помощь стихию. Каменная глыба позади не просто медленно сдвинулась с места, она пролетела, как поезд мимо нищего, устремившись к противнику. Теперь уже минотавр смотрелся пушинкой рядом с зависшем в воздухе монолитом. Звук удара раздался такой силы, что будто это мне делали трепанацию черепа. Однако первое, что я увидел, когда осела пыль — горящие во тьме глаза. Это что за зверь такой, если на него не действует магия земли? Как же слова Древнего про мою природу?

Судорожными движениями я собрал Каменный доспех. Именно в тот момент, когда минотавр влетел в меня. От удара перехватило дыхание, а ушибленная несколько часов назад рука взорвалась болью и повисла плетью. Я бы погоревал по этому поводу, но все разумные мысли попросту вылетели из головы, оставив одни междометия.

Полубык стал метелить меня здоровенными кулаками по корпусу. И хотя его удары превратили внутренности обычного человека в фарш с костями, Каменный доспех пока спасал меня, а я тем временем успел прийти в себя. Нет, рука по-прежнему болела, даже сильнее, чем днем. И пошевелить ею не было возможности. Однако теперь в голове принялись возникать мысли, быстро-быстро, одна за другой.

Итак, в детстве, когда это веселое создание было удивительным ласковым теленком, его мамочка (первая или вторая — неважно) сделала своему ребенку прививку от камня. Или что-то вроде того. И теперь на минотавра не действует магия земли. Это весьма прискорбно, потому что именно в ней я был неплох. Или, скажем откровенно, только в ней и был хорош.

Но если мне не изменяет память, Древний говорил о моей природе. Может, он имел в виду не стихии, а непосредственно природу магии? В принципе, это разумно. Три Башни, три мага, три подхода к изучению силы. Если следовать этой логике, то мне нужно победить минотавра как волшебнику. Вот с этим уже беда. Задавить силой вряд ли получится, в товарище напротив ее не меньше, а с заклинаниями тоже не все довольно скудно. Правда, у меня есть универсальное средство — Иглы. Ладно, Терлецкая, вот тебе очередная осанна.

Вспомнился почему-то еще миф об этом самом минотавре. В реальности, понятно, все было по-другому. В Греции подобных полубыков водилось в избытке, пока за рога и прочий ценный мех маги этих красавцев не перебили. Последнего прятали, как могли. Даже лабиринт построили, чтобы туда никто не добрался. Однако один умелец смог. Как же там Тесей минотавра убил? Мечом, что ли?

Пока я размышлял, полубык захотел мне помочь с собственным умерщвлением. Он понял, что в ближнем бою представляет довольно слабого оппонента и решил пытаться впечатывать меня и дальше в сырую землю. А что для этого надо? Хорошенько разбежаться. Минотавр проворно отступил в сумрак, а я изредка ловил в полумраке лишь отблеск его глаз. Нет, так дело не пойдет. Он же меня так уработает.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Рамиль, свет! — крикнул я, собирая перед собой каменную преграду.

Мой друг не щелкал клювом и довольно быстро оценил ситуацию. Я не знаю, как назывались его заклинания. Если честно, не сказать, что мне была очень интересна стихия огня. Да и вообще, Рамик вполне мог сейчас импровизировать. В стихийке — это любимое дело. Однако примерно на равном расстоянии друг от друга появились нечто вроде круглых жаровень. Пламя в них плясало медленно, словно нехотя, но главный эффект оказался достигнут. Немного света эти жаровни дали — голову с огромными рогами разглядишь без труда.