Вайандоте, или Хижина на холме - Джеймс Купер

— Все это верно, Вайандоте! (Это было одно из самых славных имен Ника, и улыбка удовольствия появилась на губах тускароры, когда он вновь услышал это имя, наводившее в прежнее время ужас на его врагов.) — Все это верно, Вайандоте! Тогда ты показал себя храбрым, как лев, и хитрым, как лисица. Этот подвиг прославил тебя.

— Тогда у Ника не было рубцов от плети! — воскликнул индеец, и голос его зазвучал так, что мистрис Вилугби задрожала.

— Скажи мне, зачем ты пришел к нам и откуда?

Несколько минут индеец не отвечал. Понемногу лицо его приняло ласковое выражение.

— Добрая женщина, — сказал он с улыбкой, протягивая руку мистрис Вилугби, — имеет сына, любит его, как грудного ребенка. Ник пришел от него.

— От моего сына, Вайандоте! — воскликнула мать. — Что ты принес мне от него?

— Принес письмо.

Женщины радостно вскрикнули и все трое невольно протянули руки. Ник вынул письмо из складок платья и передал его матери, мистрис Вилугби. Письмо было коротко и написано карандашом на листке, вырванном из какой-то книги. Вот что было написано на нем:

«Рассчитывайте только на стены и ружья. Между индейцами несколько выкрашенных белых. Кажется, они узнали меня. Они хотят заставить вас сдаться, но вы не сдавайтесь и запритесь крепче. Если Ник верен, он вам обо всем расскажет, если нет, он покажет это письмо раньше, чем передать вам. Внутренние ворота и дом защищайте лучше, чем палисады. За меня не беспокойтесь, моя жизнь в безопасности».

Все по очереди прочитали письмо. Мод последняя получила его и отвернулась, чтобы скрыть слезы. Прочитав письмо, она спрятала его на груди.

— Он пишет, что ты расскажешь нам обо всем, — сказал капитан. — Я надеюсь, что ты будешь говорить только правду. Ложь не достойна воина. Это письмо никто не читал, кроме нас?

— Вы все-таки не доверяете Нику? Нет, никто не читал.

— Где ты оставил моего сына и когда? Где теперь краснокожие?

— Бледнолицые всегда торопятся. Задают десять, один, четыре вопроса сразу. Внизу, у мельницы, полчаса тому назад.

— Я понимаю тебя; ты хочешь сказать, что майор Вилугби был на мельнице, когда ты пошел оттуда, и что это было не более получаса тому назад.

Тускарора утвердительно кивнул головой и потом посмотрел на бледные лица женщин таким выразительным взором, что у капитана опять возникло подозрение, и следующие вопросы он начал задавать индейцу таким суровым тоном, какого никто не слышал от него с самого переезда на бобровый пруд.

— Ты меня знаешь, Ник, и потому не доводи до гнева.

— Что вы этим хотите сказать, капитан? — спокойно спросил индеец.

— То, что кнут, который мне служил в той крепости, находится теперь и в этой.

Тускарора гневно посмотрел на капитана.

— Зачем говорить опять о кнуте? Даже начальник янки прячет кнут, когда видит неприятеля. Капитан никогда не бил Вайандоте!

— Значит, ты забыл!

— Никто не бил Вайандоте, — с настойчивостью воскликнул индеец. — Никто: ни бледнолицый, ни краснокожий! Били Ника, Соси-Ника, пьяницу Ника, но Вайандоте — никогда!

— Я понимаю тебя, тускарора, и доволен, что вижу у себя воина, а не несчастного Ника. Выпей стакан рому…

— Вайандоте ром не нужен. Ник просил милостыню из-за рома, Ник говорил, смеялся, кричал из-за рома. Вайандоте не знает рома.

— Это хорошо. Я очень рад, что я вижу тебя таким. Вайандоте горд, и я уверен, что услышу от него только правду. Скажи же мне, что ты знаешь об индейцах, которые у мельницы? Зачем пришли они сюда? Как ты встретился с сыном и куда хотят пойти отсюда индейцы?

— Вайандоте не газета, чтобы говорить все зараз. Пусть капитан говорит, как вождь вождю.

— Много ли белых между индейцами?

— Положите их всех в реку, вода скажет правду.

— Ты полагаешь, что их много выкрашенных?

— Разве краснокожие ходят толпой, как стадо животных? Это видно по их следам.

— Ты шел за ними издали, Вайандоте, чтобы в этом удостовериться?

Тускарора сделал утвердительный жест.

— За могавками! Был у них на мельнице. Тускарора не любит много ходить с могавками.

— Значит, краснокожих там не много?

Ник шесть раз поднял руку и показал еще два пальца.

— Выходит тридцать два, Ник!

— Это могавков, также онеидцев четыре и онондагас один.

— Всего тридцать семь. А белых сколько?

Индеец поднял две руки четыре раза, потом показал еще семь пальцев.

— Сорок семь. Значит, всех бледнолицых и краснокожих восемьдесят. Я думал, их больше, Вайандоте!

— Ни больше, ни меньше. Есть еще несколько старух между бледнолицыми.

— Старух? Ты ошибаешься, Ник! Я видел только мужчин.

— У них есть бороды, но они как старухи. Говорят, говорят, а ничего не делают. Индейцы таких зовут старухами. Жалкие воины! Капитан их побьет, если сражается так же, как в старое время.

— Гуг, мне хочется знать о Роберте, — сказала мистрис Внлугби. — Скажи мне, Вайандоте, как отыскал ты Роберта?

— Читал книгу земли, — ответил важно Ник. — Две книги всегда открыты перед вождем: книга неба и книга земли. Первая говорит о погоде: снег, дождь, ветер, гром, буря; вторая показывает след того, кто прошел.

— Что же ты узнал по ней?

— Все! След майора прежде у мельницы. След сапога, а не мокассина. Прежде подумал, что это нога капитана, но эта меньше, и я узнал ногу майора. Ник хорошо знает ее; шел от «хижины» до Гудзона и смотрел на след майора. Тускарора читает свою книгу так же хорошо, как бледнолицый свою.

Ник оглянулся вокруг и прибавил торопливо:

— Видел след его в Бенкер-Гилле и узнал между шесть, десятью, двумя тысячами воинов.

— Мне это кажется невероятным, Ник!

— Вы не верите? Почему старый солдат всегда подозревает индейца, а жена его верит? Спросите у матери! Вы думаете, что Ник не знает след ее сына, след молодого начальника?

— Я думаю, что действительно Ник мог узнать ногу Боба, Гуг, — сказала мистрис Вилугби.

— Да, Ник, если ты и дольше будешь говорить так же, то моя жена будет всегда верить тебе. Ты точно льстивый вельможа. Хорошо, ты узнал след моего сына. Потом просил ли ты свидания с ним или виделся тайно?

— Вайандоте слишком опытен, чтобы поступать, как женщина или ребенок. Видел и не смотрел, говорил без слов, слышал, не прислушиваясь. Майор написал письмо, Ник взял. Говорили глазами и знаками, а не языком. Могавк глуп, как сова.

— Могу ли я верить тебе, тускарора, или ты обманываешь меня?

— Капитан опять не верит Нику?

— Папа! — воскликнула порывисто Мод. — Я отвечаю за его искренность. Доверяйтесь ему: он нам поможет.

Капитан заметил выражение глубокой приязни в глазах индейца, поднятых на молодую девушку, и сам поверил ему.