Бывший, собака и прочие ужасы нашего городка (СИ) - Анна Вячеславовна Савина

отчаялись увидеть ответ, гадали, как ещё можно найти человека по электронному адресу, как вдруг…

– «Хорошо, приезжайте прямо сейчас, я работаю охранником в средней школе номер тридцать восемь. И у меня как раз обеденный перерыв. Да и детей летом в школе нет. Нам никто не помешает».

– Я должна поехать, – проговорила я, поднимаясь из-за стола.

– Я с тобой, – заявил Валентин Иванович.

– Нет, Сашку мы одного оставить не можем. И взять с собой тоже.

– Да как же всё-таки не вовремя Анна взяла выходной, – который раз повторил Валентин Иванович. – Я так привык, что она всегда рядом, что без неё как без рук.

– Значит, поеду я. И не возражайте. Я еду в среднюю школу, а не на псарню. Вернусь засветло, обещаю.

Вместо ответа Валентин Иванович несколько секунд пристально смотрел мне в глаза, а потом неожиданно обнял и тихо проговорил:

– Будь осторожна. Если не ради Романа и меня, то ради Сашки.

– Буду. Обещаю, – проговорила я, твёрдо намереваясь на этот раз сдержать обещание.

Наш город не очень большой, но и не посёлок. Чтобы добраться до средней школы тридцать восемь, расположенной на противоположном конце, мне потребовалось около получаса. А когда я остановилась на пустынной парковке напротив небольшого двухэтажного здания, которое летом действительно пустовало, у меня зазвонил телефон.

«Номер неизвестен», – появилось многообещающая надпись на экране.

– Да, – бросила я в трубку.

– Лена, — раздался голос Матвея, — Я забыл попросить у тебя номер телефона и поэтому, пришлось напрячь своих подчиненных…

— Надеюсь, ты не сказал им, что недоволен моей работой? — в шутку спросила я.

— Что ты, наоборот, сказал, что очень доволен и впредь буду работать только с тобой, — Он замолчал на полуслове и чувствовалось в этой паузе какое-то беспокойство. Он явно позвонил не для того, чтобы пригласить меня на свидание. А жаль. — Я… Я был в больнице у матери и… – судя по звукам, носившимся из аппарата, Матвей куда-то шёл. – Знаешь, мне не давала покоя та история про горничную и пожертвования, что ты сегодня мне рассказала. И я после того, как навестил мать, пошёл к главврачу, а тот…

– Послал тебя к чёрту, – вставила я, когда пауза затянулась.

– Угадала. Во-первых, это было более тридцати лет назад. Во-вторых, медицинская тайна, а в-третьих, как оказалось, я больше не брат мэра и больше не могу самодурствовать. Вот. – Он вздохнул, словно уже скучая по старым добрым временам. – Единственное, что я узнал, это то, что горничную привезли в травму. Так что речь-то шла не о болезни, а, боюсь, о каком-то несчастном случае. Как бы нам узнать, о каком? Есть идеи?

– Может быть, попросить ваших слуг? Кто-нибудь из них проработал у вас в доме достаточно долго?

– Нет, я уже думал об этом, и самый старый – это садовник, но он был нанят около пятнадцати лет назад, так что с тех времён у нас никого не осталось.

– А твоя мать? Она может помнить ту горничную?

– Может. Да я более чем уверен, что помнит, только вот говорить со мной отказывается. Не только об этом, а вообще в принципе. Как не вовремя она решила обидеться. А как у вас с сыном дела? – спросил Матвей после паузы. – Готовитесь к празднику? Я могу приехать?

– А что, думаете, Санька пригласил вас для красного словца?

– Ну, он всё-таки ребёнок, мало ли, времена сейчас такие, что вы вполне могли отменить праздник.

– Нет, всё в силе, если у вас есть желание, то, конечно, приезжайте. Многого не обещаем, пиццу да селёдку под шубой – максимум, ну и какое-то мудрёное вино, которое одобрил свёкр.

– Обожаю селёдку под шубой, но, увы, не пью вина, ни мудрёного, ни какого остального, – рассмеялся Матвей, когда я заглушила машину и вышла на улицу. Где-то над головой пронзительно и тоскливо закричали чайки.

– Лена, ты где? – тут же спросил мужчина. Несколько секунд я раздумывала, а потом поняла, что не вижу ни одной причины скрывать от Матвея наши с Валентином Ивановичем изыскания, и рассказала про странный имейл, и переписку с ним, и чем она закончилась.

– Стойте, – проговорил мужчина в трубку, и я услышала звук заведённого двигателя. – Я от вас буквально в десяти минутах. Лена, очень прошу, подождите меня, я очень хочу услышать, что скажет этот охранник. Если вы не против, конечно?

– Вы задаёте этот вопрос мне уже второй раз. Я не против, Матвей, приезжайте, жду.

И я действительно дождалась его. Дождалась, когда красная спортивная машина выскочит из переулка, заложит крутой вираж и остановится рядом с моей малолитражкой. Как говорила когда-то моя мама, в такой машине только длинноногих девчонок катать. Впрочем, может, он и катает, какое мне до этого дело? Но неприятное чувство всё же осело льдинкой внутри. По всему выходило, что есть дело. И я пока не знала, как к этому относиться.

Матвей вышел из машины, всё в тех же светлых брюках и льняной рубашке, в которых был в торговом центре. Ну почему же мне так хочется провести рукой по его плечу?

– Спасибо, – с улыбкой проговорил он и добавил: – Идёмте, послушаем этого охранника.

14

Да, летом школа пустовала. Дети не носились по коридорам, не швырялись рюкзаками, не кричали, не хлопали дверьми, не оставляли тёмные полоски на линолеуме и не смеялись так, что дрожали окна. Я поневоле задумалась, что через год Санька отправится в одну из таких. И, чует мое сердце, разнесет все на своем пути. Сейчас же без учеников двухэтажное здание выглядело даже немного сиротливо, как и пустой холл, как и пустые коридоры. Не пуста была лишь будка охранника, в которой сидел полностью седой мужчина в чёрной форме с нашивками какого-то охранного предприятия.

– Вы Елена Колосова? – спросил он, едва увидев меня, а я кивнула. Тогда он перевёл взгляд на Матвея и вопросительно поднял брови.

– Матвей Самарский, – ответил мужчина, а я удивилась тому, что он не спешил представляться Литовым. – И эта девушка без меня не ходит на свидания к незнакомым мужчинам. – Вроде бы в шутку попенял Матвей, а получилось всерьёз.

– Да, – неожиданно согласился охранник, –