Ледыш и Недотрога - Ольга Ивановна Коротаева

потому что страх заполз под кожу, холодя оголённые нервы. Что, если ей не понравится? Я так и представлял, как Недотрога иронично фыркнет и скажет вернуться к первой композиции.

И тут услышал сильный и глубокий голос своей девушки.

Скрываясь в тумане снов

Сгорая в пламени слов

Смиряясь в объятьях оков

Лечу к тебе ветром.

Любви мотив не нов

Но сквозь аромат цветов

Поверх кружащих снегов

Настигнет он пеплом…

На второй строчке к вокалу присоединилась гитара Вороны. На новом куплете мотив подхватил Минотавр, и его барабаны наполнили зал, а вскоре включились все инструменты. Я прикрыл веки, впитывая свою музыку кожей, ощущая её сердцем. Да, песня ощущалась так же, как рука или нога. Она была мной!

Когда всё стихло, я едва мог дышать. До этого дня я никогда не думал о том, как люди воспримут моё творчество, но сейчас с замиранием сердца ждал отклик Недотроги.

— Это было невероятно! — прогремел знакомый голос, и настроение рухнуло в пропасть. Аид хлопнул в ладоши, крикнув: — Браво!

Глава 28. Виолетта

Это было похоже на сказку! Я будто оказалась в неведомом Зазеркалье, где холодный красавчик внезапно превратился в страстную творческую натуру, а его стихи пробрались в моё сердце, чтобы навеки оставить там отпечаток. Сказочный мир, в котором Троцкий признался, что я ему нравлюсь, мне понравился.

Взглядом. Словом. Песней.

Авантюриновые стены ночного клуба Черных таинственно мерцали, матовые зеркала при каждом движении множили яркие пятна тусклых светильников, отчего казалось, что вокруг летают фантастические светлячки.

Казалось, что Ледыш стал частью меня, ведь я за мгновение запомнила стихи, которые Троцкий написал сегодня. Каждое слово стало для меня особенным, и было невероятно приятно исполнить песню, где каждая нота сочилась нежностью первой привязанности.

Не знаю, что будет завтра. Возможно, судьба разведёт нас с Ледатом в разные стороны. Троцкий останется в провинциальном городке, а я вернусь в столицу, когда папу освободят. Но даже в таком случае я навеки сохраню это чистое, как бриллиант, мгновение.

Когда затих последний аккорд, я повернулась и поймала взгляд, полный благоговения. Ледыш смотрел на меня, как на богиню. Мир вокруг будто перестал существовать, и в плавающем тумане оказались лишь мы вдвоём. Песня объединила наши души, и мы смогли читать в сердцах друг друга без слов. Так мне казалось…

И вдруг взгляд Ледата скользнул через моё плечо и изменился. Потемнел, как море в неожиданно налетевший шторм, и во мне завихрилось предчувствие беды. Стремительно развернувшись, я увидела Егора Никитича.

— Браво! — похлопал Черных и опустился в одно из мягких кресел, расположенных у сцены. — А теперь исполните какой-нибудь современный хит. Я послушаю.

— Мы ещё репетируем, — ледяным тоном произнёс Троцкий.

— Сегодня клуб открывается раньше, — глянув на часы, лениво ответил Егор Никитич. — Зал полностью арендован для праздника. Впрочем, у меня и свои музыканты имеются, так что можете выметаться. А ты, девочка, переоденься!

Он подал знак мужчине, который тихой тенью застыл за спиной босса, и тот стремительно приблизился к сцене и передал мне пакет. Раскрыв его, я удивлённо посмотрела на серебристую тряпочку.

— Что это?

— Посетители были недовольны как скучным нарядом певицы, — пояснил Черных. — Так и репертуаром. Поэтому с сегодняшнего дня я сам позабочусь о новенькой.

Ворона заглянула в пакет и присвистнула:

— Это только кукле подойдёт.

Ледат быстро приблизился и вынул платье, которое скорее напоминало расшитый пайетками купальник. Полина с Викой ахнули в изумлении, Минотавр что-то проворчал себе под нос.

— Ты это называешь нарядом? — Троцкий тряхнул тряпочкой. — Виолетта не будет это надевать!

— Тогда будет петь без платья, — оскалился мужчина, которого прозвали Аид. — Гостям понравится ещё больше. После вчерашнего её выступления я получил десяток заказов на приватное исполнение в VIP-комнате.

У меня похолодела спина, и ноги будто стали ватными.

— Что?..

При знакомстве Черных показался мне приятным человеком и хорошим бизнесменом. Я искренне не понимала, почему Ледат ненавидел Егора Никитича, ведь он любезно предоставил нам место для репетиций, а мне предложил высокооплачиваемую работу. Но в этот момент с лица Черных будто упала маска доброжелательности, и я увидела истинную сущность мужчины.

Роскошный блеск заведения, в котором я согласилась работать, мгновенно стал казаться дешёвым. Как если бы кто-то включил свет, и бриллиантовое колье превратилось в стеклянную бижутерию. От пошлых намёков меня передёрнуло, и я твёрдо заявила:

— Не собираюсь этого делать.

— Отказываешься исполнить контракт? — Аид выгнул бровь и взмахом руки позвал своего подчинённого. Тот подал чёрную папку и снова отступил в тень. — Что же, я предусмотрел и это. Штрафы, неустойки… Всё включено!

— Прекрати, — тихо, но отчётливо процедил Ледат. — Она ведь ни при чём. Это между нами.

— Девочка подписала контракт добровольно, — Егор Никитич резко захлопнул папку и жадно подался вперёд. — Как она может быть ни при чём?

— Тебе нужен певец? — Троцкий медленно спустился со сцены и приблизился к креслу, в котором будто король царства мёртвых восседал Черных, и бросил платье ему в ноги. — Бери меня, а её оставь в покое!

Сверкающая пайетками тряпочка застыла на полу серебряной лужицей.

— Вот как ты заговорил? — вкрадчиво протянул Аид и, нагнувшись, свободной рукой подцепил платье. Покачивая его на пальце, глянул на Троцкого исподлобья. — Подпишешь со мной контракт вместо неё?

— Да, — обречённо выдохнул Ледат.

— Сначала прочти, — Егор Никитич передал парню чёрную папку. — Здесь есть кое-что интересное…

— Откуда у вас это? — нахмурился Троцкий.

— Потом расскажу, — обманчиво мягко пообещал Черных. — Теперь переверни лист. Вон там, где подчёркнуто. Видишь? Возможно, ты передумаешь спасать девушку из беды.

Ледат скользнул взглядом по записям и застыл, словно забыл, как дышать. Заметив, как побелело лицо парня, я шагнула к краю сцены. Будто ощутив это движение, Троцкий вскинул голову, и я наткнулась на колючий взгляд.

— Ты…

Вокруг нас опять сгустился туман, но теперь он ничем не напоминал сказку. Скорее, в нём затаились ужасные чудовища, чьи горящие глаза наблюдали за мной из матовых зеркал. Казалось, они вот-вот набросятся на жертву и разорвут её в клочья.

— Коршев Игорь Константинович, — голос Троцкого царапал нервы ледяными нотками, — твой отец?

Глава 29. Ледат

Разве это могло быть правдой? Звуки долетали до меня будто сквозь вату, Аид продолжал что-то говорить, но я не понимал ни слова. Смотрел на Недотрогу и не мог поверить. Виолетта ненавидела несправедливость, не задирала нос и стремилась помочь тому, кто оказался в беде. Неужели эта добрая и отчаянная Девушка, от улыбки которой сжималось в груди, действительно дочь того человека?

Тёмный пол под ногами не дрогнул, хрустальные лампы продолжали излучать рассеянный свет,