Одного поля ягоды - Рита Браун

- Ты сможешь выплачивать мне мою половину помесячно. А вот она из чистой вредности заставит тебя заплатить ей всю сумму сразу, потом пойдет, накупит целый грузовик побрякушек и нацепит их на себя сразу все.

- Ты, кажется, не очень удивилась тому, что я хочу вернуться в Раннимид.

- Я видела, что к тому идет. Ты как раз в подходящем возрасте, кстати.

- Какая ты умная…

- Ну, кое-в чем я соображаю, - Джатс бросила собаке мячик, и пес рванулся за ним. - Эта моя сестрица превращается в настоящий выпердыш пианино, когда на нее находит.

- Боже, мама, где ты набралась таких выражений?

- Не знаю, - удивленно ответила Джатс. - Ты имеешь в виду "выпердыш пианино?"

- Ну, хотя бы.

- Может, я стала ее так называть, когда она ударилась в музыку. Я не помню.

- Ты поможешь мне ее уломать?

- Да, я тебе помогу, но мы не можем слишком ее раздраконить, а не то она в гневе посдирает с окон занавески и вырвет из стен телефонные провода. И тогда телефонная компания откажется ее обслуживать.

- Спасибо, мама. Ты, давай, начинай думать, как нам ее уломать, а я пока пойду лужайку подстригу, - я распахнула заднюю дверь.

Мама кратчайшим путем подлетела к телефону и набрала номер так быстро, что совсем забыла о своем артрите.

- Привет, Ив! Как ты там нынче поживаешь? Ив, ты мне нужна, у нас секретное задание. Мы с тобой против Луизы и Орри, еще разок!

14 июня 1919 года

Трепещущая Луиза в белом выпускном платье восседала на табурете за пианино и ожидала своей очереди. Церемония была отрепетирована бесчисленное количество раз, поскольку Карлотта Ван Дазен желала впечатлить родителей настолько, чтобы у тех не оставалось сомнений, отправлять ли им младших дочерей в Академию благородных девиц.

Кора с Джулией Эллен были одеты в свои лучшие наряды и тихонько сидели на стульях для пикников вместе с Селестой и Рамелль. Орри Тадья тоже была здесь. Луиза применила весь свой дар убеждения, чтобы раздобыть приглашение и для нее, потому что ужасно хотела ошеломить подругу своим положением.

И Селеста, и все остальные в свою очередь были ошеломлены Орри, чьи волосы полыхали уже даже не рыжим, а подозрительно красным оттенком.

Орри больше не была толстенькой коротышкой, теперь она превратилась в толстую дылду - дылду, облитую дешевыми духами. Орри свято веровала в идею "нанесите капельку L'Heure Bleue на те места, где прощупывается пульс - и вас ждет чудесная жизнь!"

Война закончилась, но мирный договор еще не был подписан.

Многие мужчины все еще пребывали "там". Ни Кертис, ни Перли Трамбулл еще не демобилизовались. Селеста оправилась после смерти Спотти, но как-то притихла, и даже когда шутила, то сама смеялась редко.

К сцене подошла Карлотта.

- Добро пожаловать на церемонию вручения дипломов классу выпуска 1919 года! Сегодня нам выпала честь услышать, как к выпускницам обратится с напутственным словом герой внутреннего фронта, человек, чьи труды здесь сделали возможными ратные подвиги там. Присоединитесь же ко мне и поприветствуйте Брутуса Райфа!

Селеста была шокирована, обнаружив, что Брутус входит в программу вечера.

- Эта женщина невыносима! Интересно, во сколько ему обошлась эта "честь"?

- Селеста, не беспокойся из-за этого, - похлопала ее по руке Кора. - В конце концов, он еще не умер.

- Одна надежда, что это вскоре произойдет, - ответила Рамелль.

- Брутус пожертвовал школе здание, - влезла в разговор Джатс.

- Откуда ты знаешь? - шепотом спросила Селеста.

- Луиза. Проповедница ей обо всем рассказывает. Лисси у нее в любимчиках.

Орри делала вид, что слушает, как Брутус бубнит о мире на Земле, купленном ценой крови наших мальчиков. Потом он увязал это с экономикой и перешел на описание открывающихся возможностей.

Селеста наклонилась к Джатс.

- А Луиза знала, что Брутус будет произносить речь?

- Ага. Но она взяла с меня честное слово не говорить об этом, потому как боялась, что вы с мамой не придете.

- Черт бы подрал мою сестрицу!

Рамелль потянула Селесту к себе, чтобы та выпрямилась. Брутус глядел прямо на нее. Селеста уставилась на него в ответ. Она его на дух не переносила. Неприкрытое двурушничество сестры, нарушившей неписаные правила высшего общества Раннимида, привело ее в ярость. Она снова склонилась к Джулии.

- А Луизу совсем не беспокоит, что этот человек убил Эймса? Как она может там сидеть?

- Она мне сказала, что с ним поквитается.

На лице Коры появилось обеспокоенное выражение. Она искренне ненавидела Брутуса, она была потрясена жадностью Карлотты, но совсем не хотела, чтобы Луиза в это вмешивалась.

- Что она собралась устроить?

- Она не сказала, - Джатс замолчала.

- Джулия, я же знаю, что ты знаешь, - заговорщическим тоном прошептала Селеста.

- Не знаю я ничего.

- Аминь, - улыбнулась Кора.

- Кора, а ты знаешь?

- Селеста Чальфонте, уймись. Ничегошеньки я не знаю. Я просто хочу, чтобы Джулия осталась сидеть на своем месте. Ты же знаешь, если Луиза что-то там затеет, эту девчонку мигом туда унесет. Если они не воюют друг с другом, значит, затевают свару со всеми желающими, - она крепко сжала руку Джулии. - Так вот, я не знаю, что там у твоей сестры на уме, но ты с этого места не встанешь, понятно тебе?

- Да, мэм.

- И в заключение позвольте мне поздравить этих прекрасных девушек, весь класс 1919 года выпуска! Я уверен, что вы займете подобающее место в обществе в качестве верных жен и любящих матерей. Вы - опора Америки, этой великой страны, где любой мальчик может вырасти и стать президентом. Мои вам наилучшие пожелания! - напыщенно завершил свое выступление Брутус.

Селеста окончательно вышла из себя.

- А как насчет того, чтобы наши дочери выросли и стали президентами, мистер Райф?

Пораженный Брутус повернулся спиной к подиуму. Узнав нарушительницу спокойствия, он широко улыбнулся.

- Моя дорогая мисс Чальфонте, у вас нет никаких дочерей.

Зал рассмеялся.

- У нее нет, а у меня есть! - вскочила на ноги Кора.

- Леди, я не думаю, что вправе говорить на эту тему, - замялся Брутус. Вид Коры его обеспокоил. Он ничего не имел против нее лично, но все-таки она его как-то... расстраивала.

- А я вправе! Какая же это великая страна, если половина живущих в ней не могут голосовать?! - Селеста села на любимого конька.

Разъяренная Карлотта взлезла на подиум и закричала оттуда на сестру:

- Если женщины станут голосовать, это разрушит моральные устои всей нации! Политика - грязное дело, и мы не должны пачкать о нее наши нежные руки! Оставьте это мужчинам! На нас возложена миссия нести духовное просвещение. Какая политика может сравниться с этой великой задачей?

- Деньги, власть, будущее! - выкрикнула Селеста в ответ.

Рамелль, Кора и Джулия Эллен встали по сторонам от Селесты, чтобы она ощущала поддержку, хоть и представления не имели, что вырвется из ее уст в следующую секунду.

- Моя дорогая сестра, ты просто излишне экзальтированная женщина, не благословленная собственными детьми, так что все твои страстные речи беспочвенны, - ухмыльнулась Карлотта. Она махнула Луизе, чтобы та начинала играть, но Луиза сделала вид, что не видит этой судорожной жестикуляции. Брутус уселся. Ему явно было неловко.

- Обеспокоенность судьбами будущих поколений женщин - это не беспочвенные страсти, Карлотта. Разве не для этого предназначена твоя школа - обучать молодых женщин, обострять их умы и закалять характеры? - и прежде чем Карлотта успела ответить, Селеста продолжила. - Что ж, я тоже беспокоюсь об этих юных гражданах, пусть пока они и не обладают полными гражданскими правами. Я тоже верю в то, что женщины - это наша надежда на будущее, но не только то, в котором они сидят дома и обсуждают как бы получше составить букет. Разве война прошла для вас бесследно? Мужчины утратили право нести моральную ответственность перед будущим. Оставьте политику в их руках, и так называемая "Великая война, положившая конец всем войнам" окажется генеральной репетицией следующей! Женщины должны войти в политику. Мы должны бороться за контроль над будущим, иначе никакого будущего у нас просто не будет! - Селеста остановилась, чтобы отдышаться. Единственный раз в жизни она позволила эмоциям прорваться наружу, и теперь ей было плевать, кто на нее смотрит.

Карлотта воспользовалась паузой.

- Господь сотворил человека, мужчину, по образу и подобию своему, сотворил первым! А нам должно следовать за мужчиной, как сказано в Библии. Ты ниспровергаешь Закон Божий! И кроме того, всем известно, что женщины не приспособлены для работы за пределами дома, не говоря уж о том, чтобы правительство возглавлять!

Кто-то из родителей выкрикнул с места, чтобы приободрить Селесту:

- Да женщины просто не могут сделать хуже, чем уже сделали мужики!

Карлотта, удивленная тем, что в стаде обнаружилась еще одна паршивая овца, повторила свои слова:

- Господь сотворил мужчину первым. Адам и Ева.