Поцелуй дракона - Миранда Мартин

Достигнув головки его члена, я провожу языком по гребню.

Его член слишком велик для моего рта, я могу обхватить губами только головку. Он запутывает руку в моих волосах и шипит, подгоняемая его удовольствием, я прижимаю язык к нижней стороне и сосу.

— Оливия, — предупреждающе стонет он. Он больше не вытерпит.

Поднимаясь по его телу, я прохожу по его члену, позволяя ему скользнуть по моей киске, приоткрывая мои нижние губы.

Я двигаюсь, пока головка его массивного пульсирующего члена не оказывается у входа.

Он кладёт руки мне на бёдра, останавливая моё продвижение вниз.

Он что-то говорит, в его глазах беспокойство.

Закусив губу, я киваю, кладя руки ему на грудь.

Он ослабляет хватку, но держит руки на моих бёдрах.

Я на вершине и полностью контролирую ситуацию. Я сползаю ниже, пока его член не начал входить в меня, и первый гребень заставляет меня застонать от недоверия. Мне так приятно. Делаю паузу, я закрываю глаза и наслаждаюсь этим.

Медленно спускаюсь ниже.

Руки Рагнара на моих бедрах сжимаются, его глаза закрываются, и он выдыхает с медленным шипением. Его лицо такое красивое.

Желание заставить его потерять контроль заставляет меня потерять свой собственный.

Я настолько мокрая и настолько готова, что наклоняюсь вперёд, пока он полностью не оказывается внутри. Я невероятно наполнена, выступы его члена ласкают меня идеально, и этот нижний гребень!

О, боже мой. Он трётся прямо о мой ноющий клитор.

Я не могу не оседлать его огромный член, двигая бедра вперёд и прижимаясь к этому прекрасному выступу.

— Оливия, — стонет он.

— Да! — я плачу, кладя обе руки на его скульптурную грудь.

Он поднимается, пока не оказывается в вертикальном положении, и я оказываюсь у него на коленях, пронзенная до глубины души. Он хватает мою задницу обеими руками и доминирует над моим ртом.

Я больше не контролирую ситуацию.

Рагнар толкает бёдра и поглощает меня языком.

Он двигает нас обоих резкими, быстрыми движениями, которые не оставляют мне времени на дыхание. Мой оргазм — это приближающийся товарный поезд.

Он шарахнул по мне сильнее, чем я могла себе представить. Всё мое тело напрягается, когда моя киска пульсирует, выдаивая его потрясающий член. Он крепко сжимает мои волосы и быстро толкает бёдра, пока не вскрикивает, его семя выливается в меня.

Он целует меня. Мягкие, нежные, заботливые поцелуи, которые вызывают дрожь в моём теле, в то время как моё сердце замедляет свой ритм.

Освобождая ноги, я ложусь рядом с ним, кладу голову ему на плечо и провожу кончиками пальцев по линиям его мышц. Его отработанный член лежит между его ног, такой впечатляющий, и я взяла его. Всего.

Я не могу сдержать улыбку, играющую на моих губах.

Моя киска всё ещё пульсирует.

Его член дёргается, затем скользит вниз. Другой член поднимается и встаёт прямо и полностью готов.

— МАТЕРЬ БОЖЬЯ! — восклицаю я, садясь.

Рагнар смотрит на меня с растерянностью на лице.

Широко раскрыв глаза, я указываю на его… его… второй член!

— Что это такое, дьявол побери? — Рагнар улыбается, приподнимаясь на локте и наклоняясь ближе, пока его губы не касаются моих губ.

Этот мужчина становится всё лучше и лучше.

Глава 14

Рагнар

— Гастер, — говорю я, медленно повторяя это слово, протягивая кусок мяса Оливии.

— Гха-трр, — пытается она.

Я повторяю это ещё несколько раз, пока она не поняла правильно.

Мы провели последние несколько дней, обучая друг друга словам и спариванию. Я доволен, но Оливия становится беспокойной. Мои крылья зажили, и я могу путешествовать, но не уверен, что хочу этого. У нас есть всё, что нам нужно. Я поработал над туннелем, в который она провалилась, и устроил для нас проходимое укрытие. У нас есть еда. Я мог бы прожить здесь свои дни и быть счастливым.

Вот только она недовольна, и на неё действует жара. Она пытается это скрыть, но это мешает её движениям. Цвет её кожи имеет серый оттенок, а влажность, которая обычно её покрывает, уже не такая большая, как раньше.

Ей нужен эпис.

Я, возможно, смогу добыть эпис самостоятельно, но на Тайссе нет ничего опаснее землии. Риски слишком высоки. Если что-то пойдёт не так, Оливию будет обречена.

Я копчу мясо гастера и храню его в промасленных кожаных сумках. Из высушенной кожи я сделал новый рюкзак, в который поместится лишнее мясо и оставшиеся у нас припасы. Как бы я это не ненавидел, пришло время отправляться.

Оливия гуляет возле нашей пещеры — привычка, которую она приобрела несколько дней назад. Каждое утро на рассвете она гуляет, пока солнце не поднялось слишком высоко.

Я набиваю новую сумку мясом и складываю остатки лечебной пасты, а затем вешаю два рюкзака на плечо. Захватив копьё и направляясь вперёд, я останавливаюсь и оглядываюсь назад.

Здесь было хорошо.

Я не знаю, что ждёт меня впереди, будущее неопределённо. Что, если она бросит меня? А что, если с ней что-нибудь случится?

Я никогда раньше не думал так. Никогда не думал о жизни за пределами настоящего момента. Будущее никогда не было моей проблемой.

Я знаю почему.

У меня никогда не было будущего, которого я мог бы с нетерпением ждать. У меня не было надежды и не было смысла ради чего жить. Жизнь была привычкой, а не жизнью.

Оливия поменяла это.

У меня есть причина жить сейчас.

Ради неё.

Когда я выхожу из пещеры, она смотрит на холмистые песчаные дюны, скрестив руки на груди и держась за себя.

Подойдя к ней сзади, я обнимаю её, крепко прижимая к себе. Её сладкий, чудесный аромат наполняет мои ноздри. Её изгибы, то, как она мне подходит, идеальны. Она наклоняет голову набок, и я прижимаюсь носом к её шее. Она хихикает, когда я задеваю щекотливое место. Её руки лежат на моих, и мы стоим, держась друг за друга, глядя в то, что, как я знаю, является нашим будущим.

Тайсс прекрасен, но скучен, с холмистыми песчаными дюнами в оттенках красного и белого. Где-то там, в пустынной местности, стоит город. Возможно, его построили наши друзья.

Думаю, я знаю дорогу. Астарот указал нам направление, а я охотник. Я смогу отыскать следы и знаки. Я как-нибудь найду тот город.

Единственный способ узнать это, идти вперёд.

Солнце засветило над горизонтом, и температура мгновенно повышается. Оливия поворачивается в моих объятиях и приподнимается на цыпочках, предлагая мне свои губы.

Её поцелуй — олицетворение