Разрушитель кораблей - Паоло Бачигалупи

— Она знает о его планах?

— Она не дура. Даже такая богачка может понять, что к чему.

Голубоглазая прервала их разговор, присев рядом.

— Хорошо болтаем?

— Она просто спросила, как я себя чувствую, — ответил Гвоздарь.

— Ладно, — холодно улыбнувшись, сказала Голубоглазая. — А теперь заткнись и ешь.

Сидящий на пне Тул улыбнулся, обнажив клыки.

— Хороший совет, — рыкнул он.

Пима кивнула и молча отошла.

Это значило многое. Она боялась. Глянув на ее руку, Гвоздарь увидел, что сломанные пальцы прибинтованы к деревянным щепкам. Неизвестно, в них причина страха Пимы или в чем-то другом, что произошло за последние три дня.

Нита кончила есть.

— Хорошо научилась есть руками, — сказала она, ни к кому не обращаясь.

— А чем же еще есть? — спросил Гвоздарь, глядя на нее.

— Ножом, вилкой, ложкой, — ответила Нита, едва улыбнувшись. — Забудь.

— Чего? Ты над нами смеешься, Везучая Девочка?

Лицо Ниты стало непроницаемым, почти испуганным, и он был рад этому. Скорчил мину.

— Нечего смотреть на нас сверху вниз, если мы не обучены вашим богаческим штукам. Мы можем тебе пальцы обрезать, и тогда тебе с твоих проклятых ножей, вилок и ложек толку не будет. Так ведь?

— Извини.

— Ага, извиняешься, уже сказав.

— Заткнись, Гвоздарь, она извинилась, — сказала Пима.

Тул глянул на Ниту желтыми немигающими глазами.

— Может, не настолько хорошо извинилась, как должна была бы. Так, парень?

Он наклонился вперед.

— Хочешь, научу твою богачку хорошему поведению?

Теперь Нита действительно испугалась, сильно. Гвоздарь тряхнул головой.

— Нет. Забудь. Она уже поняла.

— Со временем все понимают, — кивнув, ответил Тул.

Гвоздарь вздрогнул от этих безэмоциональных слов получеловека. От безразличия в его голосе. Он впервые оказался так близко к этому созданию. Но уже был наслышан о нем. О том, откуда у него появилась паутина шрамов на лице и груди. О том, как он бродил по болотам, охотясь на питонов и аллигаторов. Говорили, что он ничего не боится. Что его создали нечувствительным к страху и боли. Единственный, о ком его отец отзывался уважительно и с осторожностью, а не пренебрежительно и высокомерно. Получеловек и вправду страшен, а видя, как он смотрит на девочку, Гвоздарь вдруг понял, почему именно.

— Забудь, — повторил он. — Уже все в порядке.

Тул пожал плечами и снова принялся есть. Все сидели молча. За пределами круга света от костра ничего не было, только стрекот и жужжание насекомых да голоса зверей. Чернота джунглей и болот и духота. Судя по тому, как слабо доносился сюда шум прибоя, они в миле от берега, не меньше. Гвоздарь лег и принялся глядеть на колеблющееся пламя. Хорошая еда, но он снова чувствовал себя очень уставшим. Отпустил мысли на свободу, размышляя о том, что может планировать отец. Почему Пима так встревожена. Что творится в голове у Везучей Девочки. И выключился.

— Проклятье, парень, мне сказали, ты очнулся.

Гвоздарь открыл глаза. Рядом сидел отец, улыбаясь. Покрытый драконами, с глазами, горящими от «кристал слайда» и амфетамина.

— Я знал, что ты выберешься, — сказал отец. — Знал, что ты крутой, как и твой старик. Гвозди бы делать из этих людей, а? Не зря я тебя так назвал. Не зря ты такой же, как я.

Он рассмеялся и ткнул его кулаком в плечо. Даже не заметил, как Гвоздарь вздрогнул от боли.

— Выглядишь получше, чем пару дней назад.

Кожа у Ричарда Лопеса была бледной и влажной от пота, отблескивая в свете костра, его ухмылка была широкой, как оскал хищника.

— Тогда я не был уверен, что нам не придется отдать тебя на корм червям.

Гвоздарь попытался улыбнуться и одновременно предугадать, какое сейчас у отца настроение, с учетом его «кристального» сознания.

— Рановато оказалось, — сказал он.

— Ага, ты живучий.

Ричард поглядел на Ниту.

— Не нравится мне эта богачка. Давно бы уже сдохла, если бы я не взялся спасать ее холеную задницу.

Улыбнулся ей.

— Я уже почти что надеюсь, девочка, что твой отец не объявится.

Гвоздарь сел и подобрал ноги.

— Ее люди так и не появились?

— Пока нет.

Отец отхлебнул виски и протянул бутылку Гвоздарю.

— Врач сказал, что ему пока не стоит выпивать, — подала голос Пима.

Ричард скривился, глядя на нее.

— Опять указываешь, что мне делать?

Пима помолчала.

— Это не я, — ответила она. — А врач, которого Лаки Страйк прислал.

Гвоздарь хотел сказать ей, чтобы она помолчала, но уже было поздно. Настроение у отца сменилось, и там, где только что было безоблачное небо, начали собираться тучи.

— Думаешь, только ты слышала, что сказал этот чертов пилюлькин? — спросил Ричард. — Я этого пилюлькина сюда привел. Заплатил ему и привел, чтобы он привел в порядок моего мальчика.

Он подошел к Пиме, небрежно помахивая бутылкой с виски.

— И теперь ты будешь мне рассказывать, что он сказал? — спросил он, наклоняясь к ней. — Хочешь повторить? На случай, если я не расслышал?

У Пимы хватило соображения замолчать и пригнуться. Ричард глядел на нее.

— Вот так. Умная девочка. Я-то думал, ты черта с два заткнешься. Дети нынче пошли, никакого уважения.

Он ухмыльнулся, глядя на подручных. Голубоглазая и Моби ухмыльнулись в ответ. Тул молча глядел на Пиму желтыми собачьими глазами.

— Хочешь, чтобы я поучил ее уму-разуму? — рыкнул он. — Напомнил урок?

— Что думаешь, девочка? — спросил Ричард. — Нужен тебе небольшой урок от Тула? Может, из него учитель получше меня?

— Нет, сэр, — мотнув головой, ответила Пима.

— Только поглядите, какая вежливая, а? — улыбнувшись, сказал Ричард.

Гвоздарь попытался вмешаться.

— Почему богачка до сих пор здесь? — спросил он. — Где ее люди?

Ричард снова переключился на него.

— Хорошо бы знать, а? Девочка сказала,что ее ищут. Сказала,что кому-то на нее не плевать. Но никто не появился. Ни корабли, ни на поезде никто не приехал, чтобы осмотреть побережье. Ни один богач не объявился с вопросами.

Он облизнул губы, оглядывая Ниту.

— Похоже, на эту маленькую богатую девочку всем плевать. Может, она стоит не дороже своей почки. Как трагично, если нам придется продать нашу богатую девочку на запчасти, а?

— Может, надо попытаться связаться с ее людьми? — спросил Гвоздарь. — Найти способ сообщить им, где она?

— Если бы мы знали, где они сами. Она говорит, в Хьюстоне. Синдикат «Упадайя». Что-то вроде клана, занимающегося грузоперевозками. Лаки Страйк уже отправил людей, чтобы найти их.

— «Упадайя»? — удивленно переспросил Гвоздарь, но умолк, увидев предостерегающий взгляд Пимы. Озадаченно посмотрел на нее. Зачем Нита солгала насчет своей родни? Если она действительно из семьи владельцев «Патель Глобал», можно связаться с людьми из ее компании через тех, кто есть здесь, на берегу.

— И что ты планируешь? — спросил он отца, чтобы сменить тему.

— Сложно сказать. Я думаю, она стоит немало, учитывая, как она богата, но и думаю, что у нас с ней могут быть проблемы. Может, у этих Упадайя серьезные связи с боссами, такие серьезные, что они пошлют сюда кучу костоломов и создадут проблемы нам, людям, зарабатывающим тяжелым трудом.

Ричард замолчал в задумчивости.

— Думаю, она может оказаться настолько опасной, что нам проще будет скормить ее свиньям. Ее корабль у нас в руках, а она уже чертовски много о нас знает, — сказал он. — Чертовски много, — повторил он тише.

— Но должна же она хоть чего-то стоить.

Ричард пожал плечами.

— Может, она до черта много стоит, а может, столько, что лучше бы не стоила и ничего.

Он поднял взгляд.

— Ты умный пацан, Гвоздарь, но не забывай иногда слушать, что папа говорит. Я в этой шкуре уже пожил, и, скажу я тебе, богачи, как она, всегда источник неприятностей для таких, как мы. Они за нас куска медяхи не дадут, но за своих они держатся. Может, заплатят нам, а может, придут сюда с кучей пушек и сметут нас, как змеиное гнездо, вместо благодарности.

— Мы не станем… — запротестовала Нита.

— Заткнись, богачка, — безразлично сказал Ричард, безо всяких эмоций. Холодно поглядел на нее. — Может, ты чего-то и стоишь. Может, нет. Но то, что твой язык-помело меня уже достал, я знаю точно.

Он достал нож.

— Еще от тебя хоть слово услышу, и отрежу тебе твои красивенькие губки. Чтобы ты улыбалась даже тогда, когда тебе грустно, сопливая богачка.

Внимательно поглядел на нее.