Леди никогда не лжет - Джулиана Грей

Но потом он посмотрел на нее с высоты своего роста, и под напряженным взглядом его потрясающих зеленых глаз у нее неожиданно задрожали колени; и она была вынуждена прислониться к машине, чтобы устоять на ногах. Александра почувствовала себя запятнанной и корыстной, жаждущей чего-то в высшей степени соблазнительного, но недоступного. Желание не исчезло и сейчас. Оно стискиваю горло, мешая говорить.

Уоллингфорд с большим достоинством выплюнул пух.

— Прекрасно. Вы принесли почту? Теперь можете идти.

— Послушай, Уоллингфорд, — хмуро сказал мистер Берк, — может быть, хватит? Намерения леди Морли были самыми честными.

— А твои? — Уоллингфорд казался величественным в гневе, насколько величественным может быть человек, осыпанный гусиным пухом.

Александра видела, как губы мистера Берка дрогнули в усмешке, осветившей все его красивое лицо, и боль, стиснувшая горло, стихла, уступив место веселому ошеломлению.

— Судя по твоему виду, друг мой, мои намерения были намного честнее, чем твои, — усмехнулся Финн. — Бедный старый гусь! Надеюсь, ты был не слишком жесток.

Физиономия Уоллингфорда стала малиновой, и Александра почувствовала глубочайшее удовлетворение.

— Да, ваша светлость, расскажите нам о гусе. Если же история слишком постыдна для женских ушей, я буду рада подслушать ее с другой стороны двери.

— Не было никакого гуся, леди Морли, — прорычал Уоллингфорд.

Он запустил пятерню в свою густую шевелюру, чтобы отряхнуть волосы, и потрясенно уставился на моментально окружившее его белое облако. Потом устремил ненавидящий взгляд на Александру:

— Это все ваша проклятая сестра! Снова она!

— Что? Вы совратили мою сестру?

— Ты сказал снова? — добавил мистер Берк. — Послушай, Уоллингфорд, ты ведешь себя безнравственно!

Рот герцога открылся и сразу закрылся. Александра услышала, как клацнули его зубы.

— Да пошли вы оба! — заорал он и бросился прочь из мастерской.

— Подождите! — Александра, смеясь, побежала за ним. — Я требую, чтобы вы рассказали подробности.

— Подробности — не ваше собачье дело!

— Что за язык, Уоллингфорд!

Герцог остановился, развернулся на каблуках и ткнул пальцем в направлении Александры.

— Ваша сестра — всего лишь грубая и плохо воспитанная девица, вредная… — Он замолчал в поисках подходящего слова.

— Сорвиголова? Чертенок? — услужливо подсказала Александра.

— Сорванец? — предположил мистер Берк.

— Ведьма! — завопил Уоллингфорд. При этом он задрожал от ярости, и с него опять посыпался пух. Губы герцога нервно задвигались — он явно стремился найти подходящий эпитет, но успеха не достиг.

— Возможно, мне следует уточнить детали у бедняжки Абигайль? — полюбопытствовала Александра, пряча улыбку.

— Так сделайте это! — взревел герцог, который, судя по цвету его лица, был близок к апоплексическому удару.

Он повернулся и нетвердой походкой зашагал между оливковыми деревьями к блестящей глади озера.

— Интересно, он собирается купаться? — проговорил мистер Берк, остановившись рядом с Александрой.

— Надеюсь, что да.

Она покосилась на Берка. Просто удивительно, как улыбка изменила его лицо, осветила все вокруг. Если бы к ним в этот момент явился джинн и предложил исполнить только одно желание, она бы захотела, чтобы мистер Берк всегда улыбался.

Но только джинн не появился, и парой секунд позже Финн повернулся к ней, и его улыбка исчезла без следа.

— Полагаю, мы услышим подробности за ужином, — сказал он.

— Я все вытрясу из Абигайль, — пообещала Александра. — От меня она ничего не сможет скрыть.

— Нисколько не сомневаюсь.

Финн поднял руку, и ей на мгновение показалось, что он собирается обнять ее и поцеловать, но он всего лишь стряхнул с ее плеча перо и сразу отступил на более подобающее расстояние. Его обветренное лицо на солнце казалось отлитым из бронзы.

— Мистер Берк, — заторопилась Александра. — Там, в мастерской, я говорила совершенно серьезно. Мне очень интересны такие машины. Надеюсь… Мне не хотелось бы мешать… Но, возможно, я могла бы иногда заходить и помогать вам.

Финн нахмурился:

— Помогать мне? Вы?

— Но вам же иногда нужен помощник, разве нет? — Она замерла в ожидании ответа.

— Когда мне нужен помощник, я зову Джакомо. Так что у вас нет необходимости беспокоиться.

— Но для меня в этом нет никакого беспокойства! — воскликнула Александра. — Возможно, вы думаете о нашем пари, но я обещаю, что не буду считать это его нарушением. А я всегда держу слово. Можете считать меня коллегой. Если хотите, евнухом женского рода.

Финн улыбнулся, но это была совсем другая улыбка — напряженная, даже язвительная.

— Конечно. Евнух женского рода. С этим я не предвижу никаких трудностей.

— Надо же, сколько сарказма. А ведь я всего лишь предложила помощь.

Финн вздохнул, призывая себя к терпению.

— Не важно, как вы себя называете, коллегой или евнухом женского рода. Наши друзья все равно истолкуют ситуацию по-своему, и меня вынудят заплатить штраф, или, как мы его назвали… фант. Согласитесь, что это было бы унизительно, тем более что я сам это предложил.

Его улыбка стала страдальческой, и Александра обнаружила, что улыбается в ответ.

— Я буду вести себя осмотрительно, — сказала она, — и если кто-то меня обнаружит, скажу, что это моя вина. Что я проявила настойчивость, а вы оказались слишком джентльменом, чтобы отказать.

Финн смотрел на нее с такой же вымученной улыбкой, и неожиданно Александра услышала птиц, весело щебетавших в ветвях оливковых деревьев. Она почувствовала волну тепла и не сразу поняла, что ее согрело — полуденное солнце или мужской взгляд. Но когда мистер Берк наконец заговорил, его голос был сдержанным и отстраненным.

— Они ни за что не поверят, — произнес он, отвернулся и направился обратно к машине.

— Значит ли это, что вы примете мою помощь? — спросила она, глядя ему в спину.

— Не вижу способа вас остановить, — ответил он, не оборачиваясь.

Александра нашла Абигайль в кухне. Девушка сидела рядом с синьориной Морини перед огромной кучей маленьких бобов.

— Что ты сделала с бедным Уоллингфордом? — спросила Александра и села на свободный стул.

— Ты пришла, чтобы помочь нам с бобами? Это очень великодушно с твоей стороны. Их так много. Отходы можно складывать сюда. — Девушка указала на маленькую кучку бобов, признанных несоответствующими высоким требованиям синьорины Морини — слишком мелких, пятнистых или испорченных.