Восхождение в бездну - Дмитрий Ласточкин

Колосса я вытащил и положил к подножию Атоса. Надо бы и Портоса с Арамисом угостить, но мне не хотелось заниматься расчленёнкой. А так всё похоже на несчастный случай. Портосу я пообещал завтра притащить гориллу, а Арамису — что следующая добыча будет полностью его.

Кстати, в мешочке на шее Эспера я нашёл парочку «гранаток». Естественно, забрал их себе — мой трофей, так-то. Честно выстраданный. Мне же теперь ночь не спать, усмирять свой душевный раздрай. Потому что если кто думает, что это так легко — чувствовать себя причастным к убийству человека, то он глубоко ошибается. Это очень тяжело. Даже если это не первый убиенный с твоей помощью подлец. Всё равно тяжело.

Комбез на ночь я стащил с себя и поместил в лоханку с водой. Пусть так полежит, а не то пересохнет и станет жёстким, как латные доспехи рыцарей из древности. По утру обработаю мездру внутри комбеза глицерином, я прихватил с собой немного специально для таких случаев.

От Эдика у мня осталась его бутылочка с настойкой или вытяжкой, уж не помню, как он называл тот напиток. Накапал себе граммулек пятьдесят, хлестанул. Малёхо отпустило, и я уснул.

Утром, разумеется, от эспера ничего уже не осталось. И слава Богу. Потому что лишь только я успел разделаться с обработкой комбеза и облачиться, как ко мне снова заявились гости. На этот раз Юлия вела себя пристойно, не вопила и не обзывалась. Просто стала требовать вернуть ей её Витеньку. Живого или мёртвого.

Я не стал раскрывать всех карт, а просто впустил её внутрь своего жилища и сказал: «Ищи сама». Она обошла все комнаты, заглянула и в шкафы, и под кровать.

— И что ты с ним сделал?

— Я??? Ты же сама видишь, что тут никого нет. И, кстати, из дома есть ещё один выход, — я показал ей выход на утёс, где у меня был оборудован трон. — Может быть, он сбежал через него?

Ну да, знаю, что врать грешно. Но в данном случае мне вовсе не светило признаваться в злодеянии, в котором я как бы и не виноват, и как бы виноват одновременно. Пусть лучше считает своего Витеньку подлецом и трусом, чем оплакивает его гибель и винит себя в ней. Это же она приволокла парня в Сферу, она позвала на грабёж, она же и послала его на верную погибель. Так что я своей ложью даже облегчаю ей дальнейшее существование. Доброе дело, по сути, творю.

Кстати, про туалет. Раньше, когда я ощущал себя здесь этаким одиноким Робинзоном, он мне казался чрезвычайно комфортным. Всё время, когда я им пользовался, вспоминались строчки из детского стишка: «Лучше нет красоты, чем…» Хотя, почему это детского-то? Историю о происхождении этих строчек я слышал по радио.

Якобы ещё в 1785 году Жан Пьер Бланшар и врач-американец Джон Джеффрис испытывали воздушный шар. В какой-то момент их летательный аппарат стал резко идти на снижение. Воздухоплавателям пришлось выбросить практически всё снаряжение, рулевые крылья и даже якоря, затем снять с себя и отправить за борт даже одежду. Но только после того, как они оправились, шар снова стал набирать высоту. И, типа, этот эпизод послужил отправной точкой для сочинения двустишия.

Может быть, конечно, это всё выдумки корреспондентов и редакторов передачи, но вот что слышал — за то и продаю. Правда, меня смущает факт, что сами воздухоплаватели были, вроде бы, французами. С чего бы это им стихи слагать на русском-то? Да и фиг бы с ними, со стихами. Просто теперь, зная, что в любой момент за мной кто-то может наблюдать, я вряд ли смогу чувствовать себя на этом утёсе защищёно и расслаблено.

Пришлось наложить на свой трон заклинание невидимости. И почему это я раньше до такого не додумался?

Когда мы с Юлией вернулись на поляну к парням (Ксении с ними не было почему-то), один из них, который представился Кириллом, предложил мне отойти в сторонку и посекретничать. Ага, щая вот прям! Естественно, я отказался.

— Тут, как я понимаю, твои друзья. Говори при них. Лично у меня от вас секретов нет, — сказал.

Кирилл как-то натянуто улыбнулся и… вдруг ударил меня ножом, лишь я повернулся к нему спиной. Ожидаемо, нод скользнул по непробиваемой шкуре, не оставив на ней даже царапины, хотя под лопаткой наверняка теперь будет большой синячина.

— А ты подлец, Киря, — укорил я его и ударил в ответ кулаком в нос.

Деревья зашумели, компашка взвизгнула и разбежалась. Теперь мне стало ясно, почему Ксюша отказалась участвовать в этом водевиле. Нет, они когда-нибудь оставят меня в покое или нет? Я уже сто раз проклял себя за то, что бросился их спасать от тех чокнутых обезьян!

После завтрака я пошёл прогуляться и присмотреться, не забежал ли на мою территорию какой монстр. Работа же прежде всего, тем более только она может отвлечь от дурных мыслей и бесполезных переживаний.

Где-то в радиусе пары километров отсканировал поток магической энергии. Опять стая каких-то монстров пытается зажрать тех, кто их слабее. Не, я так-то не против: законы природы не мною установлены, не мне их и править. Просто моя обязанность уменьшить количество этих самых монстров. Вот этим я сейчас и займусь.

«Всадник ветра» доставил меня на место битвы довольно быстро. Происходящее было более чем тривиально: прайд львобуйволов окружил двух свиней с поросятами, напоминающих бородавочников, туловища которых были покрыты пластинчатым панцирем. Огромные загнутые вверх клыки не оставляли сомнений в том, что встретив на своём пути человека, эти типа травоядные вряд ли пощадят его. Так что пусть сейчас львобуйволы порезвятся. Хотя вот поросят было малость жаль.

Я, как обычно, уселся неподалеку и стал наблюдать за ходом битвы. Вообще, ничего особо интересного не происходило, всё шло по обычному сценарию: львобуйволы нападали, бородавочники защищались. Но тут вдруг на поляну выскочило такое… такое…

Огромный змей метра три в диаметре передвигался какими-то дикими прыжками: он поднимал переднюю половину своего туловища над землёй, резко выбрасывал вперёд голову, удлиняясь в этот момент раза в два, затем опускал башку к земле и быстро подтягивал остальную часть туловища. Происходило это так быстро, что казалось — змей прыгает, как лягушка, с каждым прыжком оставляя за собой десять-пятнадцать метров.

От увиденного в оцепенении застыли и львобуйволы, и бородавочники. Змей же, достигнув нужного места, разинул пасть, которая стала напоминать въезд в подземный гараж. И тут стало происходить и вовсе невообразимое. Сначала в этот «гараж» без