Последний министр (СИ) - Гуров Валерий Александрович

— Так, а мы на что? — усмехнулся Протопопов.

— Эм… — замялся сыщик.

На самом деле министр не хотел привлекать к себе ненужного внимания. Автомобилей в те годы на улицах Петрограда было совсем немного, а в таких незлачных местах, где располагался офис «Печати», так тем более. Хотя Александр Дмитриевич нисколько бы не удивился, узнай он, что сотрудники акционерного общества имеют личные автомобили. С такими деньгами, которые крутятся внутри этого общества, да еще без присмотра — грех не иметь.

Но вылезши из автомобиля, проблема привлечения внимание не решалось. В сумерках пятеро мужчин привлекали к себе посторонние взгляды своим числом. Поэтому Александр Дмитриевич скомандовал разойтись и идти к искомому зданию окольными путями и с разных сторон.

— Расходимся и встречаемся на месте.

— Уверены, господин министр, местечко то дюже не спокойное, говорю же, — снова заговорил один из сыщиков, тот самый, который переживал за машину.

— Я все не пойму никак, чего оно беспокойное то?

— Тут у нас банда одна орудует, — охотно ответил сыщик.

— Ты за себя беспокоишься? Я бы побеспокоился на твоем месте, уважаемый, ты сыщик, а начальству докладываешь про банду, которая не обезврежена до сих пор.

— Не за себя… — смекнув куда клонит Протопопов, сыщик не договорил. Раз господину министру беспокоиться не о чем, то ему тем более. Ну а бандиты… так бандитов словим.

— Вот и отлично. Смотрим оба, если кого из сотрудников «Печати» увидите — хватайте. И тащите обратно.

— А если они идти не захотят? — растерянно спросил Кирпичников, который понимал, что то, что приказывает министр не совсем, скажем так, законно. Где это видано хватать граждан без обвинений и куда то без их на то воли тащить.

— Не хотят — заставим, — ошеломил всех присутствующих Протопопов. — Как заставлять, полагаю, мне вас учить не надо? Кирпичников ты же говорил, что это у нас лучшие бойцы?

— Лучшие, Александр Дмитриевич, сделаем все. Только как мы узнаем, что человек сотрудник «Печати»?

Протопопов задумался. Ориентировок у них не имелось, только имена — списком сотрудников. Такой список у каждого был. Только кто же тебе будет свое имя по темноте называть.

— Всех тащите, не думаю, что вы на улицах много народу повстречаете по такому морозу, — решил он.

— Может тогда документацию соответствующую оформим? Жаловаться ведь побегут, а нам будет чем защититься.

— Господин Кирпичников, вам когда приказы поступают от начальства, что с ними надобно делать?

— Выполнять.

— Так вот приступайте к выполнению. Пока мы будем с вашей документацией возиться, все разбегутся. А с остальным я сам как-то без вас разберусь.

Все пятеро, не задавая больше вопросов, разошлись по разным улицам. Рабочий день «Печати» заканчивался в 19.00, но народ, как это часто бывает, мог разойтись раньше. Идея Протопопова заключалась ровно в том, чтобы если такое вдруг случится, то их группа сумеет загнать всех обратно в здание и там уже помимо обыска, устроить допрос с пристрастием. Да и припугнуть сотрудников акционерного общества тоже не мешало, чтобы наверняка «до верху» дошло. Ответ на убийство Амфитеатрова должен быть такой же жесткий и решительный.

Никаких промедлений.

Протопопов, как лицо наиболее узнаваемое из всех, решил добираться до здания по закоулкам, совсем не освещенным, там где вероятность встретить кого-либо падала до нуля. Кутаясь в пальто, подняв воротник, прячась от ветра, Александр Дмитриевич шёл по тёмной улице, когда увидел со стороны одного из ещё более темных переулков интересную картину.

Неожиданно.

Трое мужчин крепких таких по комплекции окружили одного мужчину куда менее внушительно выглядящего и натурально грабили. Мужчина что-то отвечал грабителям, причём с небольшим кавказским акцентом и слегка истеричными нотками в голосе.

Голос высоковат.

У каждого свои дела, конечно и каждый в такое непростое время выживает как может. Возможно, что Александр Дмитриевич не стал бы вмешиваться в происходящее и прошёл дальше, но в этот момент один из бандитов заприметил его.

Раздался свист.

— Опаньки. Кто у нас обезьяну водит? Останавливаемся. Стой кому говорю!

Один из грабителей двинулся по направлению к министру. В его руках поблёскивал тусклый металл ножа.

Протопопов остановился, вымеряя идущего к нему взглядом. Выпустил в воздух перед собой пар.

— Федька, посмотри у него в гаманке сора небось немерено, пусть вытряхивает, — бросил один из грабителей вдогонку, а сам шарил по карманам мужчины с акцентом.

Искал сор там.

— Чего мы тут лантухи развесили?

Грабитель подошёл к Протопопову, устрашающе переложил нож из руки в руку, улыбаясь беззубым ртом.

— Кто будешь? — холодно спросил Протопопов, продолжая вымерять своего нарисовавшегося собеседника взглядом.

— Я? Ты че забиваешь баки? Карманы выворачивай.

— Кто будешь? — повторил министр вопрос также спокойно.

Бандит пригляделся и изменился в лице.

— Ба! Да ты ведь этот… фараон!

Он обернулся к своим, которые прекрасно слышали весь разговор от начала и до конца. В ответ один из них демонстративно провёл лезвием своего ножа у шеи, показывая, что с Александром Дмитриевичем надо кончать. Уж неизвестно, узнали ли в Протопопове министра (ведь если бы узнали, то наверняка в плен попытались взять, выкупу и императорской власти потребовать), или рожа у министра была самая что ни на есть ментовская, что опытные бандюки в раз раскусывают. Но мента в Протопопове признали.

— Передай на том свете, что тебя туда Федька Каланча отправил!

Грабитель нанёс резкий удар ножом, метя Протопопову в живот, кишки выпустить.

Сайд степ.

Мгновенный уход с линии атаки.

Протопопов схватил бандита за руку и врезал ладонью по кулаку, держащему нож. Металл звякнул об асфальт, а министр, продолжая движение, ударил ладонью второй руки в подбородок грабителя, сверху вниз.

Щелчок.

Клацнула челюсть.

Сомкнулись зубы. Наверняка пломбы повылетали.

Бандит попятился, размахивая руками и теряя равновесие. Протопопов двинулся следом, выхватывая кольт, таких наездов он не прощал никогда.

Бах-Бах-бах!

Пули, все до одной, изрешетили ноги бандита. По улице разнесся вопль. Грабитель рухнул на колени и завыл белугой, хватаясь за простреленные голени.

— Су-у-ука! Убью!

Понятно, что сделать он больше ничего не мог. Тут дай бог вообще на ноги встать, в том плане, чтобы не остаться инвалидом.

Следом Александр Дмитриевич навёл пистолет на тех двух бандитов, что продолжали грабить кавказца и не сразу переключились. Кивнул на корчащегося в муках раненного.

— Забрали и чтоб как ветром сдуло.

Бандиты подскочили к своему товарищу, схватили и поволокли, убираясь прочь с улицы.

— Ты не жилец! — прошипел один из них перед тем как скрыться за углом.

Протопопов не отреагировал. На угрозу такого толка обращать внимание не стоит. Нервы сбережешь. Он спрятал пистолет обратно за пазуху, подошёл к мужчине, одетому с иголочки и со вкусом, из-за которого и случился весь сыр бор. Мужчина был бледен, но держался достаточно уверенно.

А когда Протопопов подошёл еще ближе, желая справиться о самочувствии пострадавшего, то глаза мужчины от удивления округлились.

— Вы?! — он первым узнал министра.

Александр Дмитриевич пригляделся и нахмурился сам. Меньше всего он рассчитывал стать спасителем Николая Семёновича Чхеидзе, коим и оказался кавказец.

— И в страшном сне мне не могло присниться, что моим спасателем однажды станет Протопопов! Какой позор… — Чхеидзе растерянно принялся мотать головой. — Больше всего хочу вас развидеть!

— А как же гамарджоба генацвале? — ухмыльнулся министр, который находил вид удручённого меньшевика забавным. — Если что, я ведь могу их и назад позвать. Ваших мучителей.

— Что вы тут делаете? — проскрежетал Чхеидзе, беря себя в руки.

— Ровно тоже, что и вы. Но если вас интересует, что я делаю сейчас — я вижу перед собой испуганного до смерти мальчишку. Вам бы на фронт, Николай Семенович сходить?