Панк-рок. Предыстория. Прогулки по дикой стороне: от Боба Дилана до Капитана Бифхарта - Кузищев Михаил Юрьевич

Сообщники неожиданно нашлись среди новых друзей, которых Джим завел, работая в музыкальном магазине Sam Goody’s. Знакомство с Кесслером и Торнтоном оказалось для Маккарти своевременным еще и потому, что он переживал не самый легкий период в жизни. «Меня только что выписали из больницы, я приходил в себя от гепатита. Кроме того, я расстался со своей девушкой и временно вселился к Кесслеру»[4], – вспоминал Джим.

Стоит отметить, что на тот момент дела у самого Кесслера, напротив, шли неплохо: он внезапно «пошел на повышение». Дело было в следующем: до сотрудников магазина на 49-й улице дошла информация, что Бернард Столлман, босс лейбла ESP-Disk, подыскивает себе менеджера по продажам. Ларри решил ловить удачу за хвост, сходил на собеседование, сумел обаять потенциального начальника и получил заветную должность. Карьерные успехи Кесслера ничуть не помешали дружбе, и три товарища продолжали зависать на квартире у Ларри. И все же, судя по всему, настроение в их компании царило невеселое. Продолжая продвигать чужую музыку, Кесслер, Маккарти и Торнтон все более отчетливо ощущали, что собственные могучие творческие силы гуляют по их организмам, не находя выхода. Исторический момент возникновения группы The Godz произошел как раз в ту секунду, когда творческие силы трех друзей выплеснулись, наконец, наружу – самым что ни на есть спонтанным образом. Много лет спустя Джим Маккарти вспоминал этот момент так, как будто он случился только вчера: «[По комнате] были разбросаны перкуссионные инструменты, и от полной безнадеги я вскочил и начал трясти тамбурином, или чем-то похожим. Так оно все и началось. Мы все вскочили и как начали шуметь – словно кучка маньяков – выражая все, что у нас накипело!»[5].

Первым, кто смог прийти в себя и осмыслить значимость происходящего, был Ларри (тот самый, который пошел на повышение, устроившись менеджером на лейбл ESP-Disk). Кесслер был полон решимости использовать служебное положение в личных целях и объявил остальным, что их трио обязательно должно пройти прослушивание у Бернарда Столлмана, чтобы заключить с ним контракт на выпуск пластинки. Маккарти и Торнтон между собой согласились, что их друг просто съехал с катушек, но на всякий случай возражать не стали. Для пущей уверенности Ларри даже позвал в состав коллектива еще одного сотрудника ESP-Disk – Джей Диллон занимал должность арт-директора и куда лучше умел управляться с карандашом, чем с гитарой. Тем не менее арт-директор отважно взялся за автоарфу[37] – очевидно, чтобы Джон Себастиан не считал себя центром вселенной.

Готовясь к прослушиванию, ансамбль продолжал репетировать и совершенствовать свой фирменный саунд. Можно сказать, что суть этого саунда заключалась в полном отсутствии оного. Маккарти объяснял характерное звучание группы следующим образом: «Из-за того что мы развлекали себя разнообразными веществами, наша музыка имела очень смутную структуру. Поэтому, хотя кое-кто из нас и умел играть на музыкальных инструментах, звучали мы не очень. Но мы с самого начала решили, что это не главное. А главное заключалось в том, чтобы выражать наши чувства немедленно и с максимальной точностью»[6].

В процессе домашних репетиций стали рождаться первые музыкальные произведения. Этот процесс носил черты стихийности – как можно судить по одной из историй, рассказанных Джимом Маккарти: «Однажды после обеда мы пытались исполнять музыку в спальне у Ларри, в его квартире в Нижнем Ист-Сайде. Однако мы были вынуждены терпеть отчаянные вопли Эйши – его сиамской кошки, которой очень приперло. Я не помню, что мы пытались исполнять, но дело дошло до того, что ее мяуканье стало громче моего пения, поэтому я решил ее поддержать. По-моему, от такого поворота событий она обалдела и на некоторое время заткнулась. Короче, эта композиция стала нашим гимном»[7]. Вслед за произведением, получившим название «Мяу», на свет появился целый ряд других номеров, и вскоре у группы собрался репертуар, насчитывавший около десятка авторских композиций.

Теперь музыкантам оставалось лишь найти своему ансамблю подходящее имя. «Мы пытались придумать название, которое звучало бы так же круто, как и The Beatles, – объяснял Джим Маккарти, – и мы перебрали немало вариантов. Но именно Ларри предложил: "Твою мать, чего бы нам не назваться The Gods (‘Боги’)"» [8]. Вариант был утвержден большинством голосов, а вскоре приобрел характерный «пацанский» оттенок, когда «s» в написании сменилось на «z»: The Godz («Бохи»).

С таким названием (и максимальной точностью самовыражения) можно было уже смело покорять Вселенную и не размениваться на мелочи вроде прослушивания у Бернарда Столлмана. Как вспоминал сам Столлман, однажды он обнаружил в своем офисе четверых молодых людей (включая штатного менеджера по продажам и арт-директора), которые просто пришли поставить его перед фактом: «Они все были у меня в офисе, и Ларри сообщил: "Ну, мы завтра записываемся". Я такой: "МЫ записываемся?!" А он в ответ: "Да, моя группа. The Godz". Я говорю: "Группа под названием The Godz? " А он: "Да, мы отправляемся на запись в студию Херба Эбрамсона". – "И кто же такие The Godz!?" – "Ну, с нами Джимми, а еще Джей, я и Пол". Я говорю: "Ого, а вы не хотите, чтобы я вас послушал перед тем, как вы отправитесь в студию?" Он говорит: "Да, мы как раз сегодня у Наташи репетируем". Наташа, мой личный ассистент!»[9].

Заинтригованный, Столлман отправился на квартиру к ассистенту Наташе, где при выключенном свете (потому что было невыносимо жарко) квартет The Godz исполнил для босса ESP-Disk свой опус под названием «Мяу»[38]. Опус вполне соответствовал своему названию: участники взяли не очень хорошо настроенные гитары и начали бренчать что-то не очень организованное, попутно мяукая на все лады. Затем, не переставая мяукать и бренчать, они стали наращивать драматизм и тональность исполнения, постепенно подводя свое исполнение к прямо-таки душераздирающему крещендо, звуча при этом как целая орава ошалевших мартовских котов.

Бернард Столлман был покорен: «Я услышал это, и мне было достаточно. Пускать их на этом основании в студию было абсурдным решением, но я не мог отказать. Я решил, каким-то образом, – что-то на уме у них есть. И я прикинул, что поскольку они такие роскошные индивидуалисты, то нет опасности, что они сотворят что-то обыкновенное»[10]. Тем не менее Столлман счел, что название «Мяу» звучит слишком банально и предложил дать композиции более программный заголовок "White Cat Heat" («Угар белого кошака»[39]).

28 сентября 1966 года The Godz отправились в студию, чтобы с благоволения Столлмана записать свой первый сингл. На эту ответственную задачу ансамблю было выделено два часа студийного времени. Однако в процессе записи музыканты так увлеклись, что два часа потихоньку превратились в шесть – они просто продолжали играть одну за другой песенные заготовки, которые имелись у них в изрядном количестве, – и первый сингл The Godz плавно превратился в первый альбом. Именно здесь, вероятно, впервые проявила себя магическая сила музыки этой группы. Ларри Кесслер вспоминал: «Звукоинженеру мы очень понравились, и он действительно сыграл на записи. Он никогда не видел ничего подобного и захотел поучаствовать, поэтому прямо во время записи выбежал [из микшерской] в студию и чем-то пошумел, чтобы тоже попасть на пленку. Я думаю, в этом заключался эффект, который The Godz оказывали на окружающих – люди хотели принимать участие, и простота музыки позволяла им это сделать»[11].

Даже если Бернард Столлман был удивлен тем, что The Godz представили ему целый альбом вместо сингла, то не показал виду. Он послушал пленки, пришел в восторг, и в том же 1966 году долгоиграющая пластинка под названием "Contact High With The Godz" пополнила пестрый и причудливый каталог лейбла ESP-Disk.