Как я стал боевым магом (СИ) - Игорь Осипов

— А голова на что? Репу пареную толочь? Хоть бы малость подумал. Хорошо хоть дитё пристроить додумался спросить. Этот же боярам ровня, скажет слово кому надо и порядок.

— Есть в нем что-то странное. Тебе бы посмотреть, а потом ругать.

Машина снова тронулась, а водитель бросил взгляд через плечо, хмыкнул и проговорил.

— Забавный у тебя фантом. Говорит, прям, по-настоящему, не отличить.

— Это фантомная аватарка на голосовой меседжере у меня такая, буркнул я в ответ, — там умный дед говорит, а здесь его аватарка балаболит.

— Что-то слышал такое, закрытая бета-версия пока только есть, — снова хмыкнул водитель, — как в серию пойдут, обязательно возьму на жену и детей.

Дед ещё больше насупился, но промолчал. Сравнение с балаболящим аппаратом ему не понравилось, потом он прищурился и хитро улыбнулся, замыслив какую-то гадость.

— Сдаётся мне, что жив-здоров тот стрелок, — продолжил все же домовой.

— Ты думаешь?

— А как же. Решили тебя к делу пристроить. Для этого им нужно было пужнуть, Оксану пострелять. Мол, не пойдёшь с нами, следующая пуля ровнее ляжет. А ты, такой дурень, сам девицу от пули грудью защитил. Серебра, меж тем, там совсем малость было, иначе бы она рассыпалась сразу. Стрелок тоже хорош, рука оторвана, кровина хлещет, криком диким заливается. А опричник не глупец, он сразу сиё себе на пользу сподобил. Руку-то ему отрастят по новой, сейчас чародеи-целители хорошие есть, особенно на государевой службе.

— Дед, не хочу тебя разочаровывать, но последнего царя давно расстреляли, сейчас избранный народом президент у власти.

— А по мне так все едино. Раз он правит государством, значит государь, а умных на княжение и раньше всем городом звали. Не ново это.

Я замолчал. По сути, нет разницы, как называть власть, главное, что хуже от этого не было.

— Вот он нам кнут и показал, сказал, что в темнице тебя со свету сживут без его помощи. Сейчас едем пряник смотреть. Ежели хоромы хорошие, то можно и подумать над службой по чести и совести.

Я скривился.

— Дед, ты давно такой бесстрашный стал? То ко мне в услужение просился, а теперь как барин, блин.

— А я что? Я токма добра тебе желаю, — насупился домовой.

Дальше ехали молча. Мимо мелькал город Новониколаевск. За мокрым от осенней мороси стёклами пролетали картины незнакомых улиц. Серые здания советской эпохи перемежались с новостройками, украшенными витринами магазинов, казавшимися яркими кляксами посреди типового однообразия.

Город почти не имел старинных строений. Возникнув незадолго до революции, он стал транспортным узлом на пересечении железной дороги, тянущейся с запада на восток, и судоходной реки Топь. В годы Великой Отечественной в Новониколаевск было эвакуировано много фабрик и заводов вместе с рабочими. После Великой победы далеко не все труженики горели желанием вернуться из не тронутого бомбёжками и боями сибирского города в пострадавшие порой до состояния пепелищ и руин западные регионы страны. В итоге, через некоторое время на сибирских равнинах вспыхнул яркой звездой мегаполис с полуторамиллионным населением.

Машина объехала пробки по переулкам и выскочила на Галечную магистраль, а вскоре свернула к ощетинившемуся шпилями новостроек жилмассиву. Говорят, здесь раньше был воинский гарнизон. Но части передислоцировали, а территорию застроили. Казармы либо снесли, либо приспособили под нужды мирного населения. Снесли и замшелый частный сектор, мозоливший глаза всем кому ни попадя почти в центре города.

Машина пару раз подпрыгнула на «лежачих полицейских» и подъехала к десятиэтажке, ютившейся среди тех самых редкостных в своей старине кирпичных трехэтажек, что доставшихся городу в наследство ещё от царской эпохи. Улица, на которой стоял дом вместе с подобными ему, в честь былых заслуг сохранила гордое название Военный Городок.

Подъезд нашли быстро, а потом поднялись лифтом на самый верхний этаж. Там нас встретила голыми стенами двухкомнатная квартира. Под кривые усмешки вместо кошки первой в дом пустили Ольху, которая до сих пор была в человеческом обличии. Она осторожно прошлась по линолеуму, касаясь пальцами бежевых обоев.

Следом двинулся дед Семён. Домовой деловито простукал и пощупал каждый сантиметр нового жилища. Помимо двух комнат, в квартире нашлись средних размеров кухня, раздельный санузел, обустроенный под ключ, и небольшая лоджия.

Из ванной комнаты раздалось журчание воды. Я посмотрел. Оксана в чём мать родила завалилась под холодную струю, ожидая пока ванна не наполнится до краёв.

— Закрываться не учили? — задал я свой вопрос.

— Мне всей равно, я мёртвая. Если тебя это беспокоит, можешь представить, что я аквариумная рыбка.

— Ты не мёртвая, ты циничная язва.

— Меня избили, изнасиловали, а потом утопили, связав моим же ремешком от джинсов. Я всплыла чёрт знает где, ожила, а потом блуждала в чертовом лесу хрен его знает сколько месяцев, пока не наткнулась на людей. Я не помню своего прошлого и у меня нет будущего. Да, я циничная язва, другой мне не получится быть.

Она опустила голову на дно ванны, которая уже успела набраться больше чем наполовину и уставилась на меня оттуда своими бледными глазами.

— И надолго ты так заляжешь?

Она кивнула в ответ.

— Ты только соседей не залей, хватит нам одной утопленницы.

Девушка улыбнулась в ответ.

— Полотенце принести?

Она снова кивнула из-под воды, а я вышел. Из зала выскочил домовой.

— Как тебе? — спросил я у него.

— От земли высоковато, а так добротно. Стенки тёплые, крыша не протекает, да и соседи не самые плохие.

— Уже и о соседях узнал?

— Я же домовой. В своём жилище могу очень много, а это теперь моё жилище. Печи только не хватает, — ни с того ни сего закончил фразу дед.

— Зачем тебе печка?

— Ну а где мне жить? В палатке и то была печь, никчёмная, но была.

— Ты вроде бы за холодильником жил раньше.

— Нету холодинника.

— Купим, — заверил его я, — разберёмся что к чему и сразу купим. Я так понимаю, Оксану поселим в маленькой комнате, ты на кухне, я в зале. Ольха где будет?

— А ей вроде бы светлица маленькая понравилась вон тама, — крякнул дед и махнул дед в сторону зала.

— Лоджия, что ли?

— Она самая.

Я кивнул головой, соглашаясь с домовым. Захотелось сесть на пол, прислонившись спиной к стене. Не совсем так я представлял своё будущее несколько месяцев назад. Мне тогда казалось, что я вечно буду начальником лаборатории при ГИМ, вечно буду созерцать суетящихся студентов и преподавателей, а потом уйду на заслуженную пенсию. Сейчас все не так. И странно то, что я уже не знал, хочется мне прежней жизни или нет. Даже когда я лежал в палате сомнений не было, мне хотелось все бросить и вернуть старое. Там была бы безопасная и безоблачная скука и рутина. Компьютерные игры и телевизор по вечерам, пиво с немногочисленными товарищами по выходным, редкие поездки на природу.