Военная история русской Смуты начала XVII века - Олег Курбатов

Вообще, в тактическом плане Клушинскую битву правильнее рассматривать как очередное звено в цепи столкновений польской и шведской армий начала XVII в.: русские, не желавшие больше погибать за Шуйского, почти не приняли в ней участия. Говоря о причинах своего успеха, Жолкевский заметил, что для иноземцев-ветеранов «дело шло о славе и жалованьи, для нас — о нашей судьбе. Тут во всем была необходимость, надежда была в доблести, спасение — в победе, а для бегств места не было»…[158]

Делагарди и Горн с небольшим отрядом (400 шведов и финнов) ушли через Торжок к Новгороду.

7.4. Свержение царя Василия Шуйского и правительство Семибоярщины. Оккупация поляками Москвы 1610 г

1610 г., 4 февраля — договор «тушинской» части московской знати с королем Сигизмундом о призвании на русский престол королевича Владислава и унии двух государств.

Около 27–30 июня — после битвы под Клушином на похожих условиях капитулирует Валуев под Царевым Займищем.

2 июля — армия Жолкевского вступает в Можайск; гетман начинает переговоры о свержении царя Василия и признании царем королевича Владислава.

1610 г., июль — последний поход Лжедмитрия II на Москву.

Начало июля — войска Лжедмитрия II и гетмана Я. П. Сапеги выступают из Калуги на Медынь и Козельск.

5 июля — после героической обороны перед их войсками пал Пафнутьев-Боровский монастырь.

10–15 июля — войска самозванца атакованы на р. Наре под Боровском крымско-татарским войском Богатырь-Гирея, но сумели отбиться в «таборах».

16 июля — Лжедмитрий II подходит к Москве по Коломенской дороге (в Коломенское).

17 июля — в результате мятежа царь Василий Шуйский свергнут с престола.

1610 г., 17 июля — 1 октября — правительство Семибоярщины и оккупация Москвы поляками.

20 июля — армия С. Жолкевского выступает из Можайска в Москве.

24 июля — коронная армия подходит к стенам Москвы. Начало переговоров об условиях избрания на царство королевича Владислава.

1–2, 11 и 14 августа — бои под стенами Москвы с войсками Лжедмитрия II, которые попытались захватить город.

18 августа — договор боярского правительства Москвы с гетманом Жолкевским о призвании на московский престол королевича Владислава.

27 августа — узнав о готовящемся нападении поляков и русских на его войско, Лжедмитрий снова бежит в Калугу.

1 октября — польские войска вступают в столицу; гетман Жолкевский уходит к Смоленску.

Поражение под Клушином имело главным следствием падение власти Шуйского. С одной стороны, на особых условиях, оговаривающих приглашение на царство королевича Владислава, Валуев капитулировал и присоединился к Жолкевскому[159]. Следом сдались полякам («целовали крест» Владиславу) Можайск, Ржев, Боровск, Иосифо-Волоколамский монастырь, Погорелое городище. Жолкевский из Можайска предложил москвичам признать Владислава русским царем.

С другой стороны, Лжедмитрий II при известии о разгроме русско-шведских войск срочно выступил к Москве. Собрав с верных ему земель «особый и очень большой налог», он вновь привлек к себе казаков и сапежинцев, с которыми выступил в поход. По дороге его войска сломили сопротивление гарнизона и мирных жителей, укрывшихся в Пафнутьев-Боровском монастыре: воевода князь Михаил Никитич Волконский был убит прямо возле раки с мощами преподобного Пафнутия[160]. В этой резне погиб и бывший настоятель Троице-Сергиева монастыря (в период его обороны 1608–1610 гг.) архимандрит Иоасаф, переведенный на покой в свою родную обитель.

В этот самый момент царь Василий узнал о появлении под Серпуховом союзного отряда крымского князя Богатырь-Гирея, приглашенного на помощь против поляков и мятежников. Посол кн. И. М. Воротынский, а также кн. Б. М. Лыков и А. В. Измайлов повезли татарам богатые дары и обязательства выплатить 30 тыс. рублей за помощь в боевых действиях, а потом посылать ежегодные «поминки» в Орду. Взяв аванс — 7 тыс. рублей, мурзы выступили против войск Лжедмитрия II и вскоре осадили их на реке Наре недалеко от Боровска. Атаку поддерживала прибывшая с царскими вельможами артиллерия и 370 человек стрельцов. Однако штурм позиций поляков и казаков, продолжавшийся до поздней ночи, не достиг успеха, и крымцы предпочли отказаться от продолжения осады[161]. Похоже, они неплохо сориентировались в сложившейся обстановке и решили не ждать новых милостей от царя, доживавшего на троне последние часы. Вместо этого они двинулись в обратный путь, безо всякого сопротивления захватив громадный полон — боярам же едва удалось спасти свою артиллерию от пришедших в себя сторонников Лжедмитрия II.

Убедившись в отсутствии опасности со стороны крымцев, Вор продолжил поход и сумел появиться под стенами Москвы задолго до подхода гетмана Жолкевского. Он остановился в Коломенском, надеясь на восстание посадских людей Москвы в свою пользу. Тем временем столица уже бурлила, подстрекаемая сторонниками Прокопия Ляпунова к свержению царя Василия Шуйского и возведению на престол кн. Василия Васильевича Голицына.

Царь Василий Шуйский в польском плену. Гравюра польского «летучего листка», 1610 г.

Сейм короля Сигизмунда. Гравюра начала XVII в.

Земский собор, довольно стихийно собравшийся 17 июля у Арбатских ворот Москвы, принял решение о «сведении с престола» царя Василия Шуйского. Через несколько дней, после попытки вернуть трон, его постригли в монахи и заточили в Чудов монастырь. Тем временем из Можайска ускоренным маршем подошел к столице гетман Жолкевский, и поставить князя Голицына на царство сторонникам Ляпунова не удалось. Боярам, принявшим на себя временно все бразды правления, москвичи «целовали крест» в том, чтобы «государя на Московское государство выбрати с нами, со всякими людьми, всей землей, сослався с городы». В страшной тревоге за дальнейшую судьбу государства посадские и ратные люди, московские чины и рядовые помещики несколько дней метались между боярами, патриархом, сторонниками «Дмитрия Ивановича» и королевича Владислава и настаивали на скорейшем принятии политического решения. Страх перед репрессиями и грабежами со стороны войск Калужского вора и опасность захвата ими столицы, а также дипломатические усилия гетмана С. Жолкевского склонили их симпатии в пользу королевича. Они лишь с волнением спрашивали у гетмана, действительно ли он сказал боярам, «что королевич не будет нашей веры»? Отвечая с позиций гуманиста своего века, сановник заявил, что это дело совести самого королевича, и если он «привыкнет к вашему богослужению… может, Господь Бог так направит сердце его, что он примет вашу веру». Вряд ли такой ответ был по нраву русским людям, но гетман, пожалуй, не лукавил[162].

Бояре кн. Ф. И. Мстиславский, кн. И. Н. Воротынский, кн. А. В. Трубецкой, кн. А. В. Голицын, И. Н. Романов, Ф. И. Шереметев и кн. Б. Н. Лыков составили правительство, известное под названием Семибоярщина. «Посоветовав» со стихийно собравшимся в Москве Земским и Освященным собором, они наконец выработали условия, по которым королевич Владислав призывался на московский престол. Договор, с которым тот приглашался на царство, по определению С. Ф. Платонова, «отличался явным национально-охранительным направлением». Королевич должен был принять православие, править в совете с боярами и Земским собором, вообще сохранить весь прежний строй московской жизни и ни в чем не возвеличивать приезжих иноземцев перед русской знатью. Это было частью хорошо продуманной, оформленной еще прежде договорами «тушинских бояр» с Сигизмундом (в феврале 1610 г.) программы преодоления Смуты и восстановления общественного порядка. Само собой, при этом отец нового царя, польский король, прекращал все враждебные действия против верных Москве земель (в первую очередь Смоленска) и содействовал разгрому войск самозванца.

Собравшиеся в столице войска было решено немедленно направить для подчинения мятежных территорий. Ради того, чтобы не допустить мятежа в Москве в пользу Лжедмитрия II или кого-либо из московской знати, бояре поспешили, сразу по заключении договора с гетманом Жолкевским, пригласить в столицу коронные войска. Еще ранее первым положительным следствием вступления этих частей в бой на стороне правительственных войск стало поспешное бегство самозванца обратно в Калугу. В итоге с 19 по 30 сентября 1610 г. в стенах Москвы поэтапно разместился польский гарнизон. Без сомнения, это была элита находившихся в смоленском походе польско-литовских войск: в составе 4 конных полков (5–6 тыс. человек) числилось целых 27 гусарских рот — против 9 казацких и татарских[163]. Еще два полка — Струся и самого гетмана — заняли Верею, Борисов (Московского уезда) и Можайск. Все 2,5 тыс. иноземных солдат, перешедших на сторону поляков в Клушинской битве, были тщательно «разобраны» Жолкевским, который оставил на службе всего 800 человек во главе с полковником Борковским и капитаном Жаком Маржеретом. Они и составили пехотную часть гарнизона вместе с 400 гайдуков[164].