В глубинах тьмы (СИ) - Кубрин Михаил Сергеевич

— Я не позволяю своим чувствам затуманить разум, — отрезала Селеста. — Так что не пытайтесь меня разжалобить.

— Хорошо, не буду, — все тем же миролюбивым голосом ответил я. — А в чем конкретно ты меня подозреваешь? Что я работаю на императора?

— Нет, я так не считаю — очень уж много вреда ты нанес ему и его империи. Но… Ты связан со многими событиями, в которых участвовали ситхи! Итак… По твоим словам, когда-то ты был подопытным ситха Хего Дамаска, но 'благодаря слепой удаче' однажды сумел освободиться и убить его. Потом ты пытался раскрыть личность Палпатина, как ситха, раскрыл ситхскую сущность учителя Хего Нома Руджеса, узнал, что джедай Вержер была ученицей Палпатина… Раскрыл джедаям местонахождение пророков тёмной стороны… Сообщил им о призраке Экзара Куна… Наконец, нашёл меня и талисман Карнесса Муура. Ты слишком много знаешь о ситхах и их тайнах, неизвестных никому из джедаев, даже их историкам, изучающим ситхов. Столько знаешь, сколько может знать лишь тот, кто сам один из них! И ты теперь руками джедаев уничтожаешь конкурентов!

— Интересная версия, — прокомментировал я. — Но неверная. Я не ситх. А знания о них… Можно сказать, что у меня имелось некоторое предзнание будущих событий. Имелось. Сейчас я уже почти полностью исчерпал свой запас пророчеств.

— Столь чёткое предвидение будущего?.. — Селеста всем своим видом демонстрировала недоверие. — С именами и названиями планет? Это невозможно!

— Можешь не верить, но это так. Когда я очнулся в лаборатории Хего Дамаска, я очнулся с некоторым объёмом знаний о будущем, — я говорил максимально осторожно, избегая открытой лжи, которую джедаи могут почувствовать. Но ведь и правду можно сказать так, чтобы избежать раскрытия ВСЕЙ правды. Пусть собеседники сами додумывают картину, заполняя пробелы недомолвок. — В действительности я как раз мало что знаю о ситхском учении, но… Кое-что знаю о личностях некоторых ситхов и их судьбах в прошлом и будущем. Точнее, о том, каковы эти судьбы были до моего вмешательства. И знаю не только это.

— Хо-оро-ошо-о, — наконец протянула джедайка, ещё немного посверлив меня взглядом. — Допустим, ты говоришь правду, и мы имеем дело с некой аномалией силовых способностей, возникшей в результате экспериментов Дамаска. Но вот что интересно. И эту информацию о ситхах, и некоторую другую информацию о событиях в галактике ты сообщал джедаям, только когда сам этого хотел. Или вовсе не сообщал, а сам ею пользовался. Так было со спасением мандалорца Дженго Фетта, убийством Осики Кирска, отражением нападения иногалактических пришельцев на Зонаму-Секот… Может быть, у тебя комплекс героя?! Хранишь информацию о грядущих проблемах в тайне ото всех, чтобы затем внезапно выступить всеобщим спасителем? Хочешь сам победить всех злодеев галактики и решить все проблемы?!

— Я просто делаю так, как будет для всех лучше. И я раскрываю тайны, но именно тем, кто лучше сможет с проблемами справиться. Если раскрыть их не вовремя и не тем — может стать только хуже.

— А откуда ты знаешь, что именно будет для всех лучше и кто именно лучше всех справится с проблемами?! Решаешь все это сам, ни с кем не советуясь… Похоже, я ошиблась, и у тебя настоящая мания величия!

— Это не так, — устало ответил я. — Просто иногда я действительно знаю что-то лучше. Не забывай, у меня было немного предзнания, недоступного остальным. А кроме того, как бит, я очень хорошо могу просчитывать разнообразные исходы ситуаций.

— Как просчитал с уничтожением гробницы Сорзус Син? И ещё раньше… Мне рассказали и о том, как ты перестрелял несколько миллионов имперских клонов при Раттатаке.

— Это было вызвано необходимостью. И я не получал от этого удовольствия, и не испытывал к ним ненависти или гнева. Я не пал на темную сторону.

— По крайней мере, ты сам в это веришь, — заключила Селеста. — Однако… Предупреждаю, отныне я буду присматривать за тобой.

Сказав так, она резко развернулась и пошла прочь.

— Этого только не хватало, — пробормотала Шара. — Что за дела!

— Ничего, пусть присматривает, — махнул я рукой. — Конечно, это уменьшит нашу свободу действий, но я как-нибудь найду выход. А сейчас знаешь, что на повестке дня?

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Что?

— Отдых. Мы хорошо потрудились, теперь можно и отдохнуть. А завтра поздравим Энакина с его новым званием и…

— И?..

— Начнём организацию соревнования юнлингов — за право стать его падаваном.

***

Я, конечно, немного преувеличил. Официально никто не должен был соревноваться за ученичество у Энакина — просто в ближайшие дни было назначено проведение обычного ежегодного турнира юнлингов, где каждый из них мог показать свои умения. Но так вышло, что… Ведь сейчас вся взрослая часть Ордена, укрытая на нашей базе, состояла всего из четырнадцати джедаев — это считая недавно пробужденную Селесту и меня самого, которые себе падаванов принципиально не брали (Селеста слишком привыкла к работе агента-одиночки, а я был слишком занят всеми своими делами по подготовке восстания). При этом Баррисс Оффи сама все ещё числилась падаваном у Луминары Ундули, а Скайуокер до недавнего времени оставался падаваном Кая Нарека. Вот так и осталось у нас лишь восемь свободных взрослых джедаев, которые быстро расхватали себе в ученики лучших из старших юнлингов ещё два года назад. А всего ведь юнлингов в Ордене — тысячи! Поэтому и корпели они все на коллективном обучении почти без надежды сделаться падаванами…

Но вот Энакин Скайуокер стал рыцарем и пришла ему пора выбрать своего падавана — первому за последние два года (ещё, правда, свободным, 'безучениковым' рыцарем при этом становился и Кай, но тот не торопился искать себе нового ученика — нужно же время, чтобы отдохнуть от прежнего!)! Так что понятно, что именно Эни сейчас стал единственной надеждой множества юнлингов. А так как он должен был выбрать своего падавана в ближайшие несколько дней, и на это же время назначили турнир юнлингов — разумеется, многие решили, что выбор он сделает именно по результатам турнира — возьмёт того, кто выступит лучше всех. Сначала такой слух распространился среди самих юнлингов, затем и старшие джедаи стали советовать Скайуокеру обратить на турнир внимание, и наконец, он и сам начал думать, что исход турнира должен стать определяющим для его решения.

Так что дети старательно готовились к этому соревнованию. А я — давно и старательно готовил к нему юнлинга Лазутчика, которую уже заранее записал в победители и ученицы Энакина — потому что это будет для него лучше всего! Правда, в реальности соревнование юнлингов могло завершиться и не так, что меня немного беспокоило. Мои наблюдения за 'фаворитами' будущего турнира и основанные на этих наблюдениях расчёты показывали, что если Лазутчик выложится по полной, использовав все свои сильные стороны, то она победит с вероятностью шестьдесят семь процентов. Больше половины, но с моей точки зрения все же недопустимо мало: один шанс из трех за поражение!

Но, увы, к моменту начала турнира больше ей помочь я уже не был способен. Я и так помогал девочке тренироваться, как только мог, указывал на лучшие пути к победе и старался вселить в нее уверенность в своих силах. Теперь все зависело только от неё.

Хотя если бы пришлось делать ставки, я все равно поставил бы именно на победу Лазутчика… А, между прочим, это идея! Ведь схожим образом и Йода в каноне сделал её чужим падаваном…

***

— Юнлинги желают большей реалистичности наших турниров, — несколько смущенно сообщил перед этим пообщавшийся с детьми К'Крук, когда все мы — старшие джедаи — собрались в последний день перед соревнованием, чтобы решить вопрос с правилами. — Чтобы все было как в жизни…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Хотят, чтобы им разрешили отрубать друг другу конечности? — заинтересовалась Селеста.

— Ну не настолько… Но дети говорят, что в реальности у них не будет возможности победить противника по очкам или 'в двух поединках из трёх'. В жизни их первое же поражение скорее всего приведёт к смерти.