Сладкий грех. Искупление - Лина Мур

и ноги закованы в кандалы, а под этим жутким металлом видны ещё не зажившие раны. Его голова опущена, и он только в одних трусах. Он ждёт, когда его зверь проснётся. Слэйн смирился и просто ждёт. От этого у меня щемит в груди.

— Он уже вырывался? — едва слышно спрашиваю.

— Нет, мисс, — так же отвечает мне один из охранников.

— Хорошо. Я прошу вас всех уйти отсюда. Я понимаю и чётко осознаю всю опасность, но это моё требование. Если вы здесь для того, чтобы помочь, то уходите. Пожалуйста, — произношу, уверенно смотря в каждое удивлённое лицо.

— Это глупо, — шепчет другой мужчина.

— Нет. Доверьтесь мне, прошу вас. Он не агрессивен сейчас. Он сломлен. Ему нужна помощь, и уж точно сырое подземелье ему никак не поможет. Я пока точно не знаю, что буду делать, но вы все видели, что я могу подавить агрессию Слэйна. Я могу. У меня есть власть, и я буду пользоваться ей. Уходите. Не приближайтесь, даже если услышите его рёв. Я справлюсь, — произношу и решительно вхожу в темницу.

Как только раздаются мои шаги, Слэйн сразу же поднимает голову. Он шипит и дёргает руками, отчего цепи звенят.

— Убирайся отсюда, мать твою. Пошла вон, — рычит Слэйн.

Я продолжаю идти к нему, затем опускаюсь на колени напротив него. Слэйн тяжело и шумно дышит. Он принюхивается, а потом снова рычит. Его руки сжимаются в кулаки. Я понимаю, что мои действия сейчас он тоже воспринимает, как угрозу. Только не для себя, а для меня. А зверь, живущий внутри него, странным образом защищает меня. Это жестокая война против самого себя.

— Я никуда не уйду, — шепчу, придвигаясь к нему ближе. Кладу ладонь на грудь Слэйна, слыша, как быстро и громко бьётся его сердце.

— Я убью тебя. Ты идиотка? Пошла вон, — рычит он, дёргаясь всем телом, но я хватаю его другой рукой за затылок.

— Посмотри на меня, Слэйн. Посмотри мне в глаза, — требую я.

Он нехотя подчиняется. С его губ срывается обрывистое дыхание, испарина появляется на лбу.

— Всё хорошо. Я сделала свой выбор и останусь рядом с тобой. Если ты предпочитаешь сидеть здесь всю ночь, то я тоже буду здесь, вместе с тобой. Мне не страшно. Мне больно за тебя, — мягко произношу.

Зрачки Слэйна настолько расширены, что невозможно разглядеть радужку глаз, лишь только темноту и мрак его души.

— Ты не понимаешь, я болен. Я хотел сдохнуть, а ты спасла меня, Энрика. Я же, блять, животное! Посмотри на меня! — Он хватает мою футболку пальцами и стискивает её настолько сильно, что раздаётся треск ткани.

— Я смотрю на тебя, и мне нравится то, что вижу. Но мне не нравится то, что ты здесь. Это лишнее, понимаешь? Тебе не нужно ждать, когда агрессия вернётся вместе с твоим животным. Ты не должен думать об этом, а просто жить дальше. Да, ты хотел умереть, но разве это правильно? Нет. Своей смертью ты причинишь боль мне. Я не готова терять тебя, Слэйн. Я всё понимаю. Буквально всё. И я хочу знать больше. Хочу знать, как это с тобой сделали, и что ты делал потом. Как ты жил. Сколько людей пострадали из-за тебя. Почему никто не помог тебе. У меня сотня вопросов и ответить на них ты сможешь, только будучи живым. Поэтому я здесь, рядом с тобой, потому что люблю тебя, — глубоко вздыхаю, набираясь храбрости, чтобы продолжить.

— Я боюсь своих чувств к тебе, ты причинил мне ужасную боль. Ты предал моё доверие. Ты предал всё. Я не могу верить тебе, как раньше, но хочу верить тебе в будущем. Не знаю, как сложится наша дальнейшая жизнь, но я тебя не оставлю. Ты мой зверь. Ты моё животное. И мы справимся, слышишь? Мы справимся с этим вместе. Но я должна знать, с чем мне придётся столкнуться. И тебе придётся рассказать мне всё, если ты, правда, хочешь будущего со мной. Мы должны выжить. И мы выживем. Я обещаю тебе, что мы выживем. Ты человек, и я научу тебя заново, как это быть человеком, мужчиной, любимым. Только не отталкивай меня, не выгоняй, не требуй, чтобы я держалась подальше от тебя. Это принесёт боль и проблемы. Ты готов идти дальше со мной? — говорю всё спокойным голосом, чтобы он не подумал, что я настаиваю или требую что-то. Стараюсь не дать ему разозлиться и начать воевать со мной. Пытаюсь быть той, кто покажет ему, что его любят.

— Ты должен понять, что имеешь право быть любимым и любить. Ты должен осознать, что можешь быть другим и счастливым. Ты не обязан быть вот таким, Слэйн. Это не твой выбор, а эгоистичного ублюдка. Не ты решил быть злодеем и животным. Тебя заставили привыкнуть к такой жизни и показали только плохое. Но в мире есть и другое, Слэйн. Есть радость, счастье, нежность, забота и любовь. Каждый человек имеет право в любой момент изменить себя, и ты тоже можешь. Но всё это получится лишь в том случае, если ты хочешь этого. Не все люди предают. Да, зачастую так и получается, но есть те, чьё сердце открыто для тебя. Моё сердце открыто, и мне тоже нужны ласка, нежность и забота с твоей стороны, чтобы залатать раны, которые ты нанёс мне. Любовь — это не боль. Боль в любви появляется только тогда, когда мы идём против своих чувств, выбирая ложь, жестокость и насилие. Любовь не прощает приказов. Она мстит за них. И вот она мстит нам. Но мы можем всё изменить, если исправим все прошлые ошибки. Я готова это сделать. А готов ли ты, Слэйн?

— Моё прошлое уничтожит тебя, Энрика. Я стараюсь спасти тебя от смерти, а ты сама идёшь ко мне в руки, — бормочет он, отодвигаясь от меня и избегая моих прикосновений.

— Но ведь ты не хочешь меня убивать, не так ли? — прищуриваясь, спрашиваю его.

— Сейчас не хочу, но у меня есть план. У меня есть цель, и пока не выполню её, я не смогу жить дальше.

— И ты будешь сидеть здесь, приковав себя к стене?

— Если это поможет, то да. Чёрт, ты же видела, каким я могу быть, Энрика. Зачем тебе это дерьмо? — взрывается он.

— Потому что это и моё дерьмо тоже. Ты сделал из меня жертву, но жертвой быть я не хочу. Поэтому я хочу знать, как часто это с тобой происходит? Было ли уже что-то подобное? Хочешь ли ты встречаться со мной… в общем, в чём смысл того, что ты делаешь сейчас? — Да, я стушевалась, чтобы напрямую спросить его о чувствах ко мне. Он упоминал только о том, что Каван думает о них, но не сам Слэйн. Конечно, я нервничаю.

— Со мной такого никогда не происходило, — тяжело вздохнув, говорит Слэйн. — Ни разу я не превращался в животное. Только в прошлом, когда учился быть им. Обращение из человека в животное было сложным, страшным и болезненным. Сейчас физическая боль сильнее. Я всегда добивался своей цели, поэтому не знаю, что будет дальше. Я опасаюсь самого себя. А смысл в том, что я делаю, очевиден. Я уже говорил о нём — не убить, а спасти тебя.

Горько усмехаюсь, разочарованно качая головой. Слэйн не верит в любовь. Он не знает, что это такое. Я же говорила о том, что долго думала над всем и поняла, что его, в принципе, никто не любил, даже Сальма. Они все играют свои роли на людях, а внутри презирают Слэйна, ненавидят его, и на самом деле есть за что. Но он не по собственному желанию стал таким. Не сам он выбрал это животное. Не он выбрал эту дорогу. Всё уже выбрали за него и заставили его быть таким. Если бы хоть кто-то дал ему надежду…