Вулкан страстей наивной незабудки - Дарья Донцова

– Ясно, что ничего не ясно, – протянула я. – Откуда Пашкина в Москву заявилась?

– Из Марманска, – ответил Валера, – город за Уралом, если, конечно, можно верить паспорту, который Лариса Ольге Сергеевне отдала. Я записал данные ее прописки в Марманске. Эдита, можешь глянуть?

– Не вопрос, давай сведения, – тут же согласилась Булочкина, хватаясь за мышку.

– Ватрушки гениальные, – похвалила Аня, запихивая в рот последний кусок, – вкуснее никогда не ела.

– Суперские, – подтвердил Крапивин.

Я потянулась было к тарелке, но отдернула руку, Танюша, сладкие булочки с жирным творогом не относятся к числу твоих друзей. Если проголодалась, возьми в столовой салат из свежей капусты с морковкой. Но рука не вняла голосу разума, схватила ватрушку. «На диету можно и завтра сесть!» – сказал вкрадчивый внутренний голос.

– В городе Марманске и правда жила Лариса Федоровна Пашкина, – сообщила Эдита, – паспортные данные совпадают с данными нашего трупа, хорошая девушка, по профессии педиатр, родом из замечательной семьи. Папа у нее доктор исторических наук, мать преподаватель музыки, бабушка главврач одной из поликлиник, а дедушка капитан дальнего плавания. Деда и бабушки в живых уже нет, а родители здравствуют.

– Прикольно, – протянула Аня, – в семье не без урода. Может, она и получила диплом детского врача, но по профессии работать не хотела. Придется Пашкиным о смерти Ларисы сообщать. Можно, это не я сделаю?

– Не надо хороших людей нервировать, – протянула Эдита. – Зачем их зря волновать.

– Ну ты и сказала, – возмутилась Попова, – «зря волновать»! Хоть дочь и оторва, да своя. Предлагаешь ее за госчет захоронить? Тайком от семьи?

– Не надо Ларису в гроб укладывать, – пропела Эдита.

Аня вытаращила глаза.

– Ты совеем того, да? Оставить ее в холодильнике навечно?

– Она жива, – догадался Крапивин.

– Молодец, – похвалила Эди, – орден «Умная голова» тебе на грудь, Лариса распрекрасно себя чувствует. Она теперь не Пашкина, а виконтесса Харди и живет на краю света в Новой Зеландии. Вышла за обедневшего, но родовитого иностранца и сейчас закатывает банки с вареньем из инжира на своей ферме. Хотя, не знаю, растут ли в Новой Зеландии фиги. Несколько лет назад настоящая, еще незамужняя Пашкина подала заявление о смене паспорта. Девушка честно призналась: выбросила на помойку старые джинсы и только через пару дней сообразила, что там в кармане лежало удостоверение личности. Странно.

– На мой взгляд, нет, – возразила Попова, – просто растеряха. Интересно, как ее паспорт попал в лапы нашего трупа? И кто у нас в морге?

– Знаешь, почему ситуация показалась мне странной? – спросила Эдита. – За потерю или порчу паспорта предусмотрен штраф. Поэтому все, кто простирал бордовую книжечку в машине, утопил ее в реке или не пойми куда дел, всегда врут в полиции: «У меня сумку украли в магазине, паспорт там лежал». В этом случае ты не виноват, поэтому с деньгами не расстанешься.

– Лариса слишком честная, – поставила диагноз Аня.

– Думаю, дело в другом, – не согласилась Эдита и повернула свой ноутбук экраном к нам. – Кто на фото?

– Пашкина, – ответила я, – в смысле наш труп, только живой.

– Пашкина, – кивнула Эдита, – но не Лариса, а Ирина Федоровна, тридцати трех лет.

– Сестра Ларисы, – пробормотала я.

– Сводная, от первого брака отца, – пустилась в объяснения Булочкина. – Федор Семенович ранее был женат на Варваре Груздевой. Семья просуществовала менее двух лет, Федор подал на развод, оставил крошечную дочь и спустя некоторое время повел под венец Светлану Ивановну Морозову, та родила ему Ларису. Пара живет счастливо много лет. Ирина же хорошо известна полиции Марманска, она с десяти лет клиент детской комнаты: воровство у одноклассников, учителей. В четырнадцать девочка очутилась в специнтернате, в шестнадцать пошла на курсы, получила специальность «мастер ногтевого дизайна». Так красиво называется маникюрша. В восемнадцать девица отправилась на зону за кражу кольца и серег у клиентки, отсидела три года, вышла по условно-досрочному. Работала официанткой, кассиром на бензоколонке, продавцом в супермаркете. Пару раз задерживалась во время облавы на проституток, ее ругали и отпускали. Все. Вот уже несколько лет о ней нет никаких сведений.

– Можешь найти номер телефона старших Пашкиных? – спросила я.

– Уже набираю, – кивнула Эди, – громкая связь включена.

В комнате раздались длинные гудки, один, второй, третий, четвертый… На десятом я уже хотела отсоединиться, но тут услышала раздраженный женский голос:

– Слушаю вас.

Глава 20

– Светлана Ивановна? – уточнила я.

– Да. С кем имею честь беседовать?

– Вас беспокоят из Москвы, – начала я, – из…

– Полиции, – сделала поспешный вывод женщина, – понятно. Давно ждем вашего звонка. Ирина? Да? Ее арестовали?

– Нет, – возразила я, – немного другое.

– Что? – сердито спросила мачеха.

– Очень неприятно сообщать вам, – забормотала я, – к сожалению, Ирина Федоровна скончалась. Соболезную вашему горю.

– Слава богу, – донеслось из трубки.

Я промычала нечто невразумительное.

– Похоже, вы меня осуждаете, – зашипела Светлана Ивановна. – Да только вы ничего не знаете. Я жила с мерзкой девчонкой много лет, кормила ее, одевала-обувала, пыталась учить, вытаскивала из неприятностей. Мамаша этого счастья пила беспробудно, трезвой ее давно никто не видел.

Женщина закашлялась, я воспользовалась моментом, чтобы задать вопрос:

– Ирина была алкоголичкой?

Светлана справилась с кашлем.

– Нет, к водке она не прикасалась и так этим гордилась, будто нечто великое совершила. Уж лучше б пила, как мать. Варвара наливалась спиртным, ехала к бывшему мужу, звонила в дверь и качалась у нас на пороге со словами: «Федя, помоги, я твоя законная». И так лет двадцать! Ее не смущало, что они с моим супругом всего ничего прожили, что у Федора давным-давно другая семья. Считала себя единственной, потому как мой муж имел глупость с пьянчугой обвенчаться. Послушал свою мать, ненормальную святошу. Но пьянство Варвары было проблемой только нашей семьи, наружу ничего не вытекало. А Ирина воровка, проститутка, позор, несчастье и горе Пашкиных, занималась разбоем, грабила людей, и, когда ее за руку хватали, потерпевшие говорили: «Это дочь Пашкиных». Не все знали, что мерзавка от первого брака, считали ее моим ребенком. Я от стыда сгорала. Ирина вещи красть в пять лет начала, еще в садике у воспитательницы сумку сперла. Федор девчонку всегда жалел. Как же! Папа от ее мамы к другой жене ушел! Муж привел эту гадину в наш дом. О Ларисе не подумал, какой пример ей пакостница подавала! Слава богу, моя дочь генетически честный человек, к ней грязь не прилипла. Но ведь могла! Последняя радость, которую нам устроила Ирка, – кража паспорта Ларочки. Слава господу, потом она пропала с горизонта. Но от каждого телефонного звонка я вздрагиваю. Знаю, рано или поздно шалаву снова посадят.

– Вы не заявили о краже документа, – упрекнула я Светлану, – сообщили, что выбросили его с джинсами.

– И что? – взвилась та. – Выговор мне объявите? Мы не хотели разбирательства! Хватит с нас Геннадия Кривоносова, которого паршивка обчистила.

– Кто такой Кривоносов? – спросила я и услышала историю про местного бандита, организовавшего в городе агентство эскорт-услуг.

По документам девушки были студентками, а по сути проститутками, обслуживающими клиентов. Ирина стала работать на Кривоносова. Отцу и мачехе она врала, что взялась за ум, ходит на курсы стилистов. Светлана понимала, что падчерица лжет, а Федор, ощущавший свою вину перед дочерью, верил ей, радовался ее исправлению. А потом Ира пропала. Сначала Пашкины не беспокоились. Молодая женщина и раньше могла по неделе в квартире не показываться, у Иры было много знакомых, да и остаться ночевать у людей, с которыми час назад свела знакомство, для нее не являлось проблемой. А вскоре Лариса обнаружила пропажу паспорта.

– Все ясно! – закричала Светлана. – Мерзавка украла документ и смылась. Федя! Немедленно иди в полицию, сообщи о воровстве.

– Нет, нет, – испугался профессор, – девочку могут посадить!

– Так ей и надо, – пошла в разнос жена, – больше нельзя молчать. Гадина наберет кредитов, а долги банк с Ларочки будет взыскивать.

Муж растерялся, а дочь сказала:

– Мама, не шуми. Скажу, что выбросила старые брюки на помойку, забыв, что там в кармане паспорт. Если возникнет ситуация с кредитом, ко мне претензий не предъявят, я просто получу новый паспорт, а старый аннулируют.

Но Светлана жаждала мести, она хотела, чтобы Ирину нашли и наказали за кражу. В самый разгар бурной семейной сцены в дверь квартиры позвонили. К Пашкиным приехал Геннадий Кривоносов и рассказал такую историю.

Ирина, которую Геннадий отправил сопровождать некоего богатого человека, оказалась в его квартире. Клиент много выпил и заснул. Девушка отправилась гулять по комнатам, забрела в спальню уехавшей отдыхать жены хозяина, увидела беспечно открытую шкатулку с драгоценностями, взяла ее и удрала.