Газета "Своими Именами" №10 от 05.03.2013 - Газета "Своими Именами" (запрещенная Дуэль)

У меня нет и никогда не было под рукой этого романа, но есть «Двести лет вместе». Тут тоже глава о Столыпине и о его убийстве. Так вот, в этой главе, во всей книге Богров упомянут 19 раз на одиннадцати страницах первого тома: 240, 361, 440, 441, 442, 443, 444, 446, 448, 456 и 525. И ни разу Солженицын не назвал его Мордко. Ни единого! Мало того, два раза из этих 19-ти он назван Дмитрием – на стр. 442 и 525. А Сарнов упоминает Богрова раз пятьдесят и несколько раз именно у него, а не у Солженицына он – Мордко.

И вся эта невежественная бесстыдная ложь ради вот такого вывода о Солженицыне: «У него Богров убивает Столыпина как еврей. И не по (!) каким-нибудь конкретным событиям. Его толкает на убийство трехтысячелетний зов еврейской истории. Он выбирает в качестве жертвы Столыпина, потому что главная цель в том, чтобы выстрелить в самое сердце России. Столыпин выбран им как самый крупный человек России, последняя её надежда. Своим выстрелом Богров обрёк страну на все будущие несчастья. Его пуля изменила ход истории, предопределила и Февраль, и Октябрь 1917 года, и Гражданскую войну, и сталинский ГУЛаг – всё, всё было предопределено выстрелом Богрова» (подчёркнуто им).

Но вот что здесь вопиет. Такой обожатель цитат, такой любитель чужих текстов, такой почитатель сносок и указаний источников, Сарнов не привел здесь ни одной цитаты, здесь нет ни одной кавычки. С чего бы это?

Я думаю, что Солженицын был антисемитом не больше, чем, допустим, Чехов, который в1897 году (черта оседлости!) писал, что «критики у нас почти все евреи, не знающие, чуждые коренной русской жизни, её духа, её форм, её юмора, совершенно непонятного для них, и видящего в русском человеке ни больше ни меньше, как скучного инородца» (Собр. Соч. 1980. Т.17, с.224), - и в то же время Чехов дружил с Левитаном; не больше антисемит, чем Куприн, который возмущался «хлыстом еврейского галдежа, еврейской истеричности, еврейской повышенной чувствительности, еврейской страсти господствовать, еврейской многовековой спайки, которая делает этот народ столь же страшным и сильным, как стая оводов, способных убить лошадь в болоте... Можно иносказательно обругать царя и даже Бога, а попробуйте-ка еврея. Ого-го! Какой вопль и визг поднимется особенно среди русских писателей, ибо каждый еврей родится с миссией быть русским писателем» (Письмо Ф.Д. Батюшкову18 марта 1909 года), - и в то же время Куприн написал рассказы «Гамбринус» и «Жидовка», в которых с большой симпатией созданы образы еврея-скрипача и еврейской красавицы; не больше, чем Блок, который да, сказал Чуковскому: не лезьте своими одесскими лапами в нашу русскую боль, и много чего ещё в этом духе, - и в то же время вместе с другими русскими писателями выступил в защиту Бейлиса...

Можно ещё долго приводить такого рода примеры, но завершить их следует уверенным утверждением, что истинные антисемиты – это как раз такие, как ты, Беня, с твоей лживостью, злобностью, невежественной клеветой на достойнейших русских людей. Тут и такие, как, допустим, Жириновский. Правильно сказал о вас честный еврей Валентин Гафт:

Когда таким пути открыты,

Ликуют лишь антисемиты.

Владимир БУШИН

ИСТОРИЯ ОДНОГО ПРЕДАТЕЛЬСТВА

Автора ниже предлагаемой книги «КРОТ в АКВАРИУМЕ», издательства «Детектив-Пресс», Москва, 2013 г., 422 с., ил., Чикова Владимира Матвеевича, полковника КГБ в отставке, известного автора романов о советских разведчиках, представлять не надо. Его книги «Нелегалы», «Наш человек в Ватикане», «Суперагент Сталина» и другие широко известны. Романы переиздавались у нас и за рубежом. Они издаются с 1997 года и имеют популярность.

В основу сюжета новой книги Владимира Чикова «Крот в Аквариуме» положены реальные события близкого нам, но уже подзабытого времени – периода «холодной войны». Осмысливая эпоху драматического противостояния двух великих держав – СССР и США – автор опирается на достоверные факты и документы.

В предисловии, написанном к книге генерал-майором юстиции в отставке Александром Загвоздиным, отмечается, что «По существу изложения видно, что полковник Чиков не только внимательно читал многотомное уголовное дело, но и скрупулёзно изучал материалы следствия и предшествовавшей оперативной разработки. Он правдиво изложил и ту информацию, которую извлёк из бесед с бывшими коллегами Полякова по работе в «аквариуме» и в зарубежных резидентурах ГРУ Генерального штаба. Поэтому главное и бесспорное достоинство книги «Крот в «аквариуме» - в её достоверности, в отсутствии излишне подробных описаний, которые склонны иногда вызывать только недоверие».

Когда подлинность описываемых в книге событий подтверждена мнением профессионала-специалиста, надо поговорить о художественных и психологических аспектах книги, которую по всем признакам можно назвать увлекательным романом.

Как и предыдущие свои книги Владимир Чиков не называл романами, так и эту именует только книгой. Но такое прилагательное книге, как роман, дают сами читатели, потому что в ней есть все признаки романтизма – начиная с завязки, непредсказуемого течения с психологическими переживаниями и кончая трагической развязкой: «Да потому что в разведывательном деле не бывает мелочей! И ты это прекрасно знаешь сам. А кто из нас был сегодня прав, покажет время…». Несмотря на документальность, книга написана не протокольным, а сочным и ярким языком, увлекающим всё дальше и дальше в процессе чтения, так что не хочется остановиться на какой-то странице, а прочесть всё до конца.

Книга состоит из девяти глав, каждая со своим подзаголовком, не считая «Предисловия» и «Приложения». В первом, как я уже говорил, специалист контрразведчик даёт свои выводы о содержании книги, а «Приложение» ценно тем, что в нём даётся «Перечень наименований предметов роскоши…» и их ценность в долларах, которые Поляков получил от своих хозяев ЦРУ и ФБР. Так сказать, Иудины «тридцать серебряников». Это наверняка заинтересует современного читателя.

Но главное не в этом, а в фабуле книги, которая развивается от главы к главе, завлекая нашего «героя» - офицера ГРУ Д.Ф. Полякова всё дальше в сети предательства.

Всё началось с импульсивного недовольства руководством страны, потом, оправдывая себя, он думал, что изменил государству, а не Родине. К сожалению, эта дилемма существует и сегодня. Но раз ошибка сделана, то… «Голос разума подсказывал, что он совершил непоправимую ошибку, которой нет оправдания. Он и сам до конца ещё не осознавал, что толкнуло его к такому подлому поступку. «Ведь ничто не угрожало моему существованию и благополучию. И здесь (Нью-Йорк), и в Москве. Что же со мной происходит? Я ли это?» - не раз спрашивал себя Поляков».

Много потом бед натворит он, но подозрения его товарищей не были приняты во внимание: «…И постоянно идёт утечка из ГРУ секретной информации. А мы всё ушами хлопаем! Из-за этих провалов у нас прикрыли нелегальную разведку. И может получиться так, что один предатель сведёт на нет деятельность всей военной разведки и тогда уже ГРУ наверняка расформируют. А нам это надо?». Сегодня этот вопрос стоит уже в другой плоскости…

Почему так долго длилась разработка этого «крота», читатель поймёт, прочтя всю книгу.

Даже когда дело было передано в КГБ, там тоже не активно действовали по разоблачению шпиона – крота. И это вторая параллель в книге – разоблачить двуличного «специалиста-профессионала» - это не так просто.

Упущения в оперативной разработке, в частности, отсутствие уликовых материалов, объективно поставили перед следствием сложную задачу: при полном отсутствии доказательств, исключительно на основе предположений, а не внутренней уверенности в принадлежности Полякова к агентуре ЦРУ, постараться изобличить многоопытного и прекрасно подготовленного разведчика в предательстве.

Причины по длительной разработки Полякова (дело «Дипломат») были связаны с тем, что это был хорошо подготовленный профессионал. Он пользовался только средствами безличной связи, другие методы связи проводились только по его указанию. К слову, американцы многим методам и приёмам разведки учились у наших…

Фактически книга построена на двух параллелях – это измена и предательство одних и выявление этого преступления другими, следственными органами. Это тоже подвиг. Следователь должен уметь вытянуть истину, довести расследование до логического конца. Заставить преступника не только сознаться, но и вновь пережить свой грех – истинная цель любого следователя, с чем в полной мере справились следователи КГБ. «О чём только не передумал в те дни Поляков, находясь в полной изоляции: и о предстоящей лютой казни, и о щемящей надежде остаться в живых, и о позорном будущем своей семьи – детей и жены, от встречи с которыми он во второй раз отказался по окончании следствия…».