Стрела Купидона - Сара Крейвен

— Почему вы не спускаетесь вниз, там уютнее?

— Мне хорошо здесь, спасибо.

— Фиби. — Его голос звучал почти с мольбой. — Я ведь дал торжественное обещание. Вы не должны прятаться.

— Здесь мое место, — сказала она. — Место, которое я определила для себя. — Она помолчала. — И прошу вас, начните давать объявления. Я хочу быть свободна к началу января.

— Не волнуйтесь, — бросил он ей. — Я заинтересован в этом не меньше, чем вы.

Давление со стороны Хейзл Синклер, нет сомнений! — со злостью подумала Фиби, желая, чтобы он ушел и оставил ее наедине с ее мыслями, какими бы печальными они ни были. Но вместо этого он взял крышку от коробки с головоломкой и стал ее рассматривать.

— Я помню эту игру. Моя крестная подарила ее мне на день рождения. — Он улыбнулся своим воспоминаниям. — Как-то я гостил у нее во время школьных каникул и разбил окно. Думаю, она хотела отвлечь меня от футбола и засадить за какое-то более спокойное занятие.

— Мне и в голову не пришло, что игра ваша. — Фиби прикусила губу. — Надеюсь, вы не возражаете — просто она была там, в шкафу.

— Конечно, нет. Но имейте в виду, — добавил он, глядя на картинку, — закончена легкая часть. Дальше будет все труднее и труднее.

Можете не рассказывать, сама знаю, подумала Фиби, когда он вышел из комнаты. Она услышала, как он спускается по лестнице. Нестерпимо хотелось плакать.

Странно, думала она, как быстро все вошло в свое русло.

Когда Тара была в школе, у нее было довольно много времени для себя. И имея под рукой такую роскошь, как автомобиль, она отправлялась изучать окрестности.

Несмотря на холод, большую часть дня светило солнце, и, колеся по дорогам, она чувствовала запах дыма — сжигали листья.

Конец года, размышляла Фиби, а для нее финал целого куска жизни. И кто знает, что ожидает ее впереди? Ничего не оставалось, как заставлять себя с надеждой смотреть в будущее.

Она очень редко виделась с Домиником, и это было к лучшему. Утром он уезжал по делам в Мидбартон и возвращался вечером очень ненадолго — пообедать — и снова уезжал. Несомненно, он принял ее отсутствие за обеденным столом как должное.

И конечно, казалось, что он и Хейзл Синклер почти неразлучны, хотя эта женщина не совершала больше беспечных набегов на дом.

Возможно, она ждет своего часа, решила Фиби. Слишком долго она была здесь хозяйкой всего того, что попадало в ее поле зрения, имела полную свободу вносить любые изменения, как и когда пожелает.

Кэрри была осмотрительна и сдержанна, но Фиби видела, что и она беспокоится о будущем. Тем более что почти не возникало сомнений: Тара будет отправлена в школу-интернат.

Приготовления к Рождеству шли полным ходом. Тара усердно совершенствовала свое исполнение «Давно в яслях». К музыке она уже добавила слова, и при звуке ее высокого, нежного голоска у Фиби комок подступал к горлу.

Кексы и пудинги были уже готовы. Тара и Фиби, размешивая оставшееся тесто, загадали свои желания.

— Я очень хочу, чтобы на Рождество приехала мама, — торжественно раскрыла свой секрет Тара. — Но не надеюсь, что мое желание сбудется.

И я тоже, подумала Фиби.

Однажды днем, когда Фиби забирала Тару из школы, девочка подошла очень расстроенная.

— Дорогая, что случилось? — испуганно спросила Фиби.

— Наш класс готовит рождественскую пьесу к последнему дню четверти, — задыхаясь от рыданий, ответила Тара. — Сегодня днем миссис Фрэнкс раздавала роли всем ученикам, и я должна была играть роль непорочной девы Марии. Мне пришлось спеть «Давно в яслях», и миссис Фрэнке сказала, что я повела себя нечестно, потому что знала эту песенку слишком хорошо. И теперь у меня вообще нет роли — только у меня одной, — добавила она, все еще всхлипывая.

— Сиди здесь, — решительно распорядилась Фиби. — Я пойду разберусь с этим.

Увидев Фиби, миссис Фрэнкс кисло улыбнулась.

— Могу я вам чем-нибудь помочь?

— Да, — решительно проговорила Фиби. — Я хотела бы узнать, почему Тара Эштон, моя подопечная, была исключена из рождественской пьесы.

— Это была дисциплинарная мера, — холодно произнесла миссис Фрэнкс. — Какой именно рождественский гимн будет исполняться, намеренно держалось в секрете, чтобы предоставить каждому ребенку равные возможности, и все-таки Тара ухитрилась отшлифовать исполнение. Она разузнала все, разучивала его заранее и нечестным путем добилась преимущества. Сейчас ей придется усвоить, что такими методами она ничего не добьется.

— Тара учила «Давно в яслях», — подтвердила Фиби, стараясь сохранять спокойствие, — но на своих занятиях по музыке в качестве рождественского сюрприза для своего папы. Тот факт, что этот отрывок исполняется в вашей пьесе, — совершенно случайное совпадение.

— Ну что же, я только сейчас об этом узнала. — Миссис Фрэнке поджала губы. — Но это не имеет значения. Тара — эгоистка. Мы слышим слишком много о карьере ее мамы в Голливуде, — добавила она с неприязнью. — Возможно, это научит девочку не слишком задаваться.

— Это, — едва сдерживаясь от негодования, воскликнула Фиби, — одно из самых жестоких и бессердечных заявлений, которые я когда-либо слышала! Прощайте.

Тара не хотела ехать на занятия по музыке и просилась домой.

Фиби сделала остановку у дома миссис Блейк, чтобы все ей объяснить.

— Маленькая бедняжечка, — сочувственно сказала миссис Блейк. — Но я не удивляюсь. Никогда не питала любви к этой школе. Она ориентирована на определенную социальную группу. — Она помолчала в нерешительности. — И у Тары могут быть очень плохие оценки из-за того, что она дочь Серены Вейн.

— Вы полагаете, она правда эгоистка? — взволнованно спросила Фиби.

— Нет, дело не в этом. — Селия Блейк сокрушенно покачала головой. — Но несколько лет назад мисс Вейн устраивала здесь этакие веселенькие разгульные оргии-вечеринки, на которые некоторые мужчины, не брали жен. Многие местные мужья серьезным образом подпортили свою репутацию, и это не прощено и не забыто. Полагаю, проблемы Тары могут быть связаны не с ее одноклассницами, а с их мамами.

— Возмутительно! — с негодованием воскликнула Фиби. — Но Тара во всем этом никоим образом не виновата!

— Нет, но полагаю, она жертва предвзятого отношения, только и всего, — Селия вздохнула. — Жаль, что мистер Эштон не отдал предпочтение поселковой школе в Фиттон-Магне. Я езжу туда преподавать пение, и, хотя она маленькая, у нее прекрасные традиции и по-настоящему благоприятная атмосфера. И никаких социальных давлений «Парковой школы», — сухо добавила она.

— Я поговорю с ним сегодня вечером, — решительно сказала Фиби.