Любовная неразбериха - Джилл Гарриетт

— Привет! Ты потерялась? — весело спросила Хилари.

— Прости меня, пожалуйста. — Алисия чуть не плакала. — Такая глупость. Я никак не могла справиться с молнией на джинсах. Мне они так понравились, что я не учла, как трудно их будет снимать и надевать. Не джинсы, а какой-то пояс верности.

— Алисия, ты прелесть, — засмеялась Хилари. — Емкое определение. И сколько же ты с ними возилась?

— Пятнадцать минут, — вздохнула девочка, обрадованная тем, что сестра не сердится. — А куда мы пойдем?

— Дело в том, что мне надо купить пару новых платьев перед поездкой, — ответила Хилари, направляясь к выходу. — И для тебя что-нибудь присмотрим. Не век же тебе мучиться с твоим поясом верности.

— Да у меня полно обновок, — отмахнулась Алисия. — Мы с Мишель в первый день купили все, что нужно.

— Женщины покупают вещи не потому, что они им нужны, — наставительно сказала Хилари. — Болтовня в магазинах повышает настроение, улучшает цвет лица, возбуждает аппетит… Ну и так далее. Поняла?

— Поняла, — кивнула Алисия. — Значит, мы будем улучшать цвет лица…

— А еще мне надо поговорить с тобой об одном важном деле, — лукаво улыбнулась Хилари.

— Ты волнуешься перед поездкой? — спросила Алисия, и Хилари в который раз поразилась проницательности девочки.

— Волнуюсь, — вздохнула она. — И хочу, чтобы ты мне помогла.

— С удовольствием. А что я должна сделать?

— Я хочу попросить тебя отправиться со мной в это путешествие, — как можно спокойнее ответила Хилари.

— С тобой?! В Париж?! — воскликнула Алисия. — Об этом можно только мечтать!

— Ну вот и хорошо, — удовлетворенно сказала Хилари. — Основной вопрос сегодняшнего вечера мы решили. А теперь в магазины!

— А папа? — остановилась Алисия. Она в первый раз так назвала отца и смутилась.

— Папа? — Хилари сделала вид, что ничего необычного не произошло. — Думаю, он не будет против.

И они отправились на «оздоровительную прогулку». Вечер удался на славу. Для Хилари после долгих примерок они выбрали очень простое, но элегантное платье для коктейлей. Оно выгодно подчеркивало точеную фигуру девушки, позволяя видеть прекрасные стройные ноги. Платье требовало аксессуаров, и девушки отправились выбирать шляпку и сумочку. Алисия не отказала себе в удовольствии перемерить все шляпки, которые были в отделе. Хилари с удовольствием смотрела на сестру, которой любая модель была хороша.

— У тебя счастливое лицо: тебе идут любые шляпки и очки, — заметила она, и Алисия покраснела от удовольствия.

— А тебе вообще можно не одеваться, ты и так хорошенькая, — ответила она.

Хилари испытывала настоящее удовольствие, обходя с сестрой отделы магазина. У нее не было близкой подруги, с которой можно было совершать подобные прогулки, поэтому она почти забыла, как это приятно, когда тебе говорят комплименты не продавщицы. Когда-то они ходили по магазинам с мамой. Но тогда Хилари только слушала и наблюдала, как мать выбирает вещи, говорит с продавщицами. Вирджиния умела располагать к себе людей: ее не просто обслуживали, а действительно старались предложить все самое лучшее. Сегодня она выполняла роль советчицы…

Хилари настояла, чтобы они выбрали платье и Алисии. Девочка не стала спорить, чтобы доставить удовольствие сестре. Она тоже перемерила с десяток платьев, пока они обе не согласились, что белое атласное платье с аккуратным бантом под грудью и широкой струящейся юбкой сшито специально для Алисии. Потом они подобрали белые туфли и маленькую сумочку, вышитую бисером.

Обе были готовы покорять Париж. И обе были довольны друг другом, сегодняшним походом и теми неизвестными событиями, которые еще им предстоит пережить.

Алисия с аппетитом ела яблочный пирог. Все-таки она еще очень маленькая, с нежностью подумала Хилари. Сама она отказалась от сладкого. Несмотря на то что с фигурой у нее никогда проблем не было, она не забывала, что двадцать семь — это время, когда уже надо все время заботиться о своей внешности.

Впервые в жизни ей хотелось нравиться. И не вообще, а конкретному мужчине. Это пугало больше всего: С чего она взяла, что Фортье оценит ее усилия? Ему очень хочется, чтобы его роман вышел в свет во всей красе. И ради этого он готов пойти на некоторые жертвы, но никто не говорил, что он готов бросить все ради ее прекрасных глаз. Кстати о том, что они едут втроем, Хилари еще Алисии не сообщила.

— Мне надо сказать тебе еще одну важную вещь, — небрежно заметила она, отпивая глоток чая. — Нас будут сопровождать.

— Кто? — не удивилась Алисия, а всего лишь уточнила.

— Рауль Фортье, автор романа, к которому я делаю иллюстрации, — как можно спокойнее произнесла она имя, которое обжигало ей сердце.

— Отлично, — кивнула Алисия. — Он француз?

— Он американец. Живет в Новом Орлеане. Но предки его, конечно, были выходцами из Франции. Думаю, поэтому он и жил некоторое время в Париже. Голос крови.

— Тогда все прекрасно, — уверенно заявила Алисия. — Он покажет нам ту Францию, которую мы никогда не увидим, если будем путешествовать как обычные туристки. Знаешь, мне всегда казались смешными эти любопытные толпы туристов, которые хотят за свои деньги узнать все и сразу. Для того чтобы понять что-нибудь о другом народе, надо с ним жить. Чтобы понять любой город, надо пройти его весь ногами. А что видят туристы? Думаю, египетские пирамиды настолько всем известны, что на них вживую даже неинтересно смотреть.

— Откуда ты это знаешь, если за всю свою жизнь нигде не была? — удивилась Хилари. — Ведь поездка в Нью-Йорк — это первое твое путешествие.

— Первое, — не смутилась Алисия. — К счастью, не последнее. Кто бы мог подумать, что ты захочешь взять меня с собой! А что касается моего знания, то я делаю выводы из массы наблюдений. Мне кажется, что я ничего не смогу рассказать о лондонском тумане, если когда-нибудь не вдохну его…

— Вот-вот, — засмеялась Хилари. — Рауль мне сказал то же самое. Его претензия состояла в том, что мой Париж очень похож на картинки из атласа путешествий.

— И ты совершенно зря обиделась, — покачала головой Алисия. — Дело не в том, что ты плохо сделала свою работу, но ты ведь действительно не знаешь того, что попыталась изобразить.

— Какая ты умная, — нахмурилась Хилари. — Это я твоя старшая сестра, а не наоборот. Изволь уважать меня.

— Не сердись, Хилари. Я говорю то, что думаю. Ты моя старшая сестра, и я очень рада этому. Ведь тоскливо быть одной на свете.

— Знаю, — кивнула Хилари. — Я ведь тоже всегда была одна. Я не буду больше обижаться на тебя. Ты права. Очень трудно принять то, что тебя критикуют. Наверное, потому, что родители всегда меня только хвалили.