Блюз мертвых птиц - Джеймс Берк

— Наша земля, — произнес Конт.

— О чем это ты?

— Сам знаешь.

— Нет, не знаю. Ты говоришь о названии книги?

Конт продолжал отсутствующе смотреть вдаль.

— Я никогда не умел разгадывать шарады, — сказал Клет.

Конт положит в ладонь детективу коробок спичек, на черном атласном ярлыке которого Клет увидел надпись, выведенную серебряным тиснением.

— Это место в округе Терребонн? — спросил Персел. — Это ты мне пытаешься сказать? Карузо оставила это в магазине?

Уголки рта Конта чуть шевельнулись в едва заметной улыбке.

В своем офисе Клет Персел дождался заката и отправился в глубь округа Терребонн, к югу от Ларуза, доехав почти до самого озера Фелисити, где болота Луизианы растворяются в тусклой серо-зеленой черте на горизонте, постепенно переходя в Мексиканский залив. Солнце на западе устало догорало темным апельсином за дымкой не то из труб сахарного завода, не то от горящей травы, а мох на мертвых кипарисах тихо шелестел на ветру. Забегаловка, разрекламированная на коробке спичек как ночной клуб и барбекю, располагалась на небольшом участке в конце грунтовой дороги прямо на краю залива. На деревьях вокруг нее висели разноцветные японские фонарики, и Клету показалось, что с отгороженной веранды за ночным клубом доносились звуки аккордеона, скрипки и ударных.

Персел был одет в голубой спортивный пиджак, серые слаксы, отполированные до блеска туфли из кожи буйвола и недавно прикупленную мягкую фетровую шляпу с перышком за лентой. Перед выходом из автомобиля он прополоскал рот «Листерином», выплюнув жидкость из окна. Затем он снял подплечную кобуру и спрятал ее под сиденьем вместе с тяжелой пружинной полицейской дубинкой с кожаной рукоятью, по форме напоминавшей заштопанный носок. Он зашел в ночной клуб, и его обдало ледяным воздухом от поставленного кем-то на минимальную температуру кондиционера.

Персел сел у бара, положил перед собой сигареты и зажигалку «Зиппо», заказал себе «Будвайзер» и перевел взгляд за окно на последние блики садившегося за заливом солнца и группу людей, играющую в карты в отгороженной веранде. Клет посолил пиво и принялся медленно его потягивать, наслаждаясь каждым глотком во рту и прохладой, скользящей вниз по его горлу, зажигающей внутри него такие ощущения, которые знакомы только таким же алкоголикам, как он сам. Прошло совсем немного времени, но он чувствовал, что она находится в зале. Он не мог объяснить, откуда и как он это понял, но точно знал, что она там. Персел почувствовал присутствие той, что искал, еще до того, как увидел ее отражение в зеркале барной стойки. Он почувствовал запах ее духов еще до того, как она повернулась на высоком стуле, и наблюдал, как она одну за другой бросает монеты в музыкальный аппарат. Клет бросил взгляд на ее талию, открытый пупок и женственные округлости бедер, поймав себя на иррациональной мысли о том, что ему неприятно, что их видят и другие мужчины. Его взгляд упал на ее пышную грудь, скользнул по ногам в обтягивающих джинсах и остановился на мальчишеской стрижке светло-рыжеватых волос. Вместо привычного в отношениях с женщинами эротического влечения Клет почувствовал незнакомое желание защитить ее, ему казалось, что кто-то чужой забрался в его кожу и думал мысли, ему не принадлежащие.

Персел заказал еще бутылку «Будвайзера» и виски на два пальца. Девушка сидела у бара, через три стула от него, и отрешенно постукивала пальцами по барной стойке, как будто бы еще не определилась с выбором. Клет взглянул в зеркало и одним залпом выпил свой виски, пытаясь заполнить огромную пустоту и растущий страх в своей груди. Ему показалось, что содержимое стакана воспламенилось у него внутри, он начал нервно открывать и закрывать свою зажигалку, держа незажженную сигарету между пальцев, чувствуя, как все быстрее бьется сердце.

Она слегка наклонила голову и помассировала шею, глубоко проникая кончиками пальцев в мышцы. Затем повернулась и посмотрела ему в лицо.

— Приятель, чего это ты на меня в зеркало пялишься?

— Я? — вздрогнул Клет.

Девушка не ответила, и детектив спросил:

— Ты со мной говоришь?

— А что, на твоем стуле сидит кто-то другой?

— Ты, похоже, с рук татуировки выводила, это я, наверное, и заметил. Знаю, каково это.

— У меня никогда не было татуировок. Вот ты себе воткнешь в руку иглу, которой пользовался больной СПИДом?

— А откуда тогда шрамы?

— В аварию попала. Мать диафрагму не в тот момент напрягла, вот я и родилась. Это ты так к телкам подкатываешь?

— Староват я для подкатов. При тихой погоде я слышу, как гниет моя печень, а вместо спорта я ползаю, когда напьюсь.

— Ага, поняла, ты говоришь, что стариканам неинтересно, что у меня под юбкой. Не гони.

— Где это ты так говорить научилась?

— В монастыре.

Бармен принес ей напиток в большом стакане, хотя она ничего и не заказывала. Девушка подняла стакан двумя руками и отпила, затем достала из напитка вишенку и положила в рот.

— Почему бы тебе следующий напиток в ведре с трубочкой не заказать? — спросил Клет.

— Неплохая идея, — ответила она. Ее щеки зарделись, накрашенные губы блестели красным блеском. — Я тебя где-то видела.

— Сомневаюсь. Я всегда в разъездах.

— Ты коммивояжер?

— Что-то вроде этого.

— Ты коп.

— Был в свое время. Ушел из полиции.

— Что стряслось?

— Несчастный случай. Пришил государственного свидетеля.

— Пришил, значит, убил, что ли?

— Если честно, то, отбросив коньки, он совершил самый благородный поступок в своей карьере. Но прокуратура разбушевалась, хотя, если честно, всем было на него наплевать.

Собеседница Клета вытащила вторую вишенку из коктейля и положила в рот, держа ее за черенок.

— Может, мне не стоит с тобой разговаривать?

— Как хочешь.

— Ты из Нового Орлеана?

— Разумеется.

— По акценту не скажешь, — ответила она и повернулась на стуле к Клету, слегка разведя бедра в стороны. Ее глаза пытливо скользнули по его лицу и телу. Она поджала губы:

— Чего тебе надо, дорогуша? Хочешь снять легкую девицу на болотах? Я не люблю людей, которые обсуждают шрамы на моих руках. Ни один из них не похож на сведение татуировки.

— Я просто пытался завести разговор.

— Ну, если это все, на что ты способен, то ты полный отстой.

— Я думаю, ты очень красивая девушка. Я никогда не сказал бы ничего, чтобы тебя обидеть.

Клет не хотел этого говорить и не знал, как это у него вырвалось. Его лицо горело от смущения.

— Иногда я неправильно подбираю слова. Я уверен, что тебе нравится бейсбол, танцы на воздухе, барбекю и все такое. Я уверен, что ты хорошая девочка.

— И ты всем незнакомым людям это говоришь?

— Ты выглядишь, как настоящая американская девчонка, вот и все.

— Если тебе так приперло девчонок в барах снимать, мой тебе совет: сядь на диету, прекрати думать своим концом и смени дезодорант. Вот увидишь, результат будет получше.

Клет наполнил свой бокал, но не выпил. Он почувствовал, как его тело наполняется неподъемной душевной и физической усталостью.

— Да ладно, я пошутила. Не все так плохо, — сказала она. — Твоя проблема в том, что ты плохой актер.

— Что-то я не понял.

— Я тебя раньше видела, — девушка посмотрела ему прямо в глаза взглядом, который заставил напрячься все его тело, — ты фанат «Ориолс»?

— Да, хорошая команда. Где бы я ни был, всегда хожу на бейсбол.

— Ты когда-нибудь на выездных играх в Форт-Лодердейле бывал? — продолжила она допрос.

— Стадион называют стадионом Литтл Янки, потому как Янки тренировались там до Ориолс.

— Вот там-то я тебя и видела, точно, — заключила собеседница Клета, смахнув прядь волос со щеки. — А может, я тебя видела где-нибудь еще. Вспомню. Я редко что забываю.

— Ты производишь впечатление умной девушки, держишь себя так и все такое.

— Боже мой, что за бардак у тебя в голове, — бросила она.

— Что ты имеешь в виду?

— Потанцевать хочешь?

— Неуклюжий я в этих делах. Что ты имеешь в виду, когда говоришь, что у меня в голове бардак?

— Не буду отвечать, пожалею старость.

Девушка подошла к музыкальному аппарату и начала одну за другой забрасывать в него монеты. Несмотря на кондиционер, по телу Клета сбегал пот, а в висках стучала кровь. Он вышел на танцпол и остановился в нескольких сантиметрах от нее. Он чувствовал тепло ее кожи и запах ее волос. Она повернулась и посмотрела ему в лицо, ее глаза в свете ламп стали фиолетовыми.

— Что-то не так? — спросила она.

— Мне пора, — ответил он.

— Может, выпьем?

— Нет, надо позаботиться об одном деле. Извини, приятно было познакомиться, — выдавил Клет.

— Приятель, лучше прикупи себе успокоительное, да посильнее, — посоветовала она на прощание.