Злой рок короля Генриха - Лилия Подгайская

Белинда бросила на мужчину испуганный взгляд, и он довольно улыбнулся — видимо, в его задачи входило не только доставить пленницу к королю, но и запугать её до последней степени, чтобы она совсем потеряла голову от страха. Что ж, придётся ему немного подыграть. Только где ему знать, что её испугала не мысль о том, что она может угодить в эту страшную тюрьму, а осознание факта, что именно здесь, на Тауэрском холме, расстались с жизнью дорогие для неё люди — отец и старшие братья. Какое счастье, что Джеймса не было с ними, когда всё это случилось, и он сумел спастись. Только как же ему жить на свете дальше без дома, без семьи, без средств?

Но вот завершился и последний этап пути в неизвестность, и барка причалила к берегу. Перед глазами было огромное строение, состоящее из множества башен и башенок с переходами между ними, нагромождением крыш и труб.

Они сошли на берег и двинулись к дворцу. Только вошли в него не с парадного входа, а откуда-то сбоку. Потом было множество длинных коридоров, лестниц, переходов, которые Белинде никогда не запомнить, и наконец дверь, перед которой они остановились. Рядом с дверью стоял вооружённый страж, и девушка поняла, что она отнюдь не гость в этом огромном дворце, а обычная пленница. Впрочем, если бы даже она была свободна в своих передвижениях, никогда не нашла бы дороги назад. Голова её слегка кружилась, ноги подкашивались, и хотелось только одного: покоя и тишины. Ей нужно было подумать и собраться с силами. Собраться с духом перед встречей с ожидающей её неизвестностью.

Комната была маленькой, однако в ней Белинда нашла всё, что необходимо, чтобы привести себя в порядок после дальней дороги. А вскоре появилась пожилая женщина, сурового и неприветливого вида, которая принесла ей поднос с едой. Она молча поставила свою ношу на стол и ушла, окинув девушку холодным взглядом. Белинда не стала обращать внимания на такие мелочи. До того ли ей было? Хотя, конечно, доброе слово сочувствия, несомненно, согрело бы её и придало сил.

Как это ни покажется странным, но, поев и помывшись с дороги, девушка безмятежно уснула, как будто ничего больше не опасалась в жизни, как будто ей не предстояла встреча с человеком, который волен распоряжаться её судьбой, как уже распорядился жизнями дорогих ей людей. Но видимо и тело, и нервы требовали отдыха накануне того, что должно произойти. Белинда очень хотела оказаться сильной перед лицом опасности. Это было даже странным ей самой. Ещё несколько месяцев назад она была робкой и послушной тому, кто имеет право приказывать. Но встреча с Аликс, которая не желала подчиняться чужой воле, очень изменила её. А прощальные слова леди Луизы так и стояли в ушах — чтобы выжить, женщине надо быть сильной и гибкой, как хорошо закалённый клинок из стали, но не стоит давать понять это мужчине. Что ж, она постарается. Может быть, даже сможет. Жизнь покажет.

Утро поднялось над землёй хмурое и неприветливое. Белинда умылась, оделась в лучшее из того, что было при ней, и стала ждать. Та же неразговорчивая женщина принесла ей скромный завтрак из хлеба, сыра и кружки эля. А потом снова долгие переходы по коридорам и лестницам и, наконец, небольшой, но дорого обставленный кабинет, где на возвышении в удобном высоком кресле сидел худощавый мужчина с суровым лицом и неулыбчивыми глазами. Белинда сразу поняла, кто перед ней, и присела в глубоком реверансе.

— Можете подняться, леди, — прозвучал голос, столь же холодный, как и взгляд. — Мы желаем услышать, почему вы осмелились сбежать из своего дома без нашего позволения. Говорите же.

— Я никуда не сбегала, Ваше Величество, — Белинде удалось взять себя в руки, и она говорила спокойно, хотя всё тело было напряжено до крайней степени. — Я просто была в отчаянии после гибели моих родных и смерти матери и искала утешения и временного успокоения в монастыре. Разве это грех?

— Нет, разумеется, хотя грех задавать вопросы своему монарху. Вы вправе лишь отвечать на наши.

— Простите, Ваше Величество, это от волнения.

— Забудем об этом. А теперь скажите, почему именно монастырь в Борли?

— Только потому, что там, как я знала, пребывает моя тётя, жена брата моего отца, погибшего несколько лет назад.

— Ну да, в битве с нами, не так ли? — король сурово нахмурился, глаза его опасно сузились.

— Я была тогда слишком молода, чтобы задумываться над тем, с кем воевал мой дядя, Ваше Величество. А сейчас мне просто нужно было прижаться к груди близкого мне человека, выплакать свои слёзы и получить утешение.

— И вы получили это, полагаю?

— Сполна, Ваше Величество.

— Ну что ж, теперь мы, ваш король, позаботимся о вашей судьбе. Хотя, насколько нам помнится, вы потеряли не всех близких. У вас ведь есть ещё один брат и, кажется, родной дядя.

Белинда напряглась. Это был вопрос, которого она очень страшилась. Не ответить на него нельзя, но и отвечать опасно.

— Это так, Ваше Величество, — девушка подняла на короля невинные глаза, большие, переливчатого орехового цвета и удивительно красивой формы, удлинённые, с чуть приподнятыми наружными уголками. — Но я давно не видела своего брата Джеймса, а про дядюшку вообще ничего не знаю, он ведь монашествует где-то.

Из широко открытых глаз потекли, наконец, крупные капли слёз, уже давно ожидаемые Генрихом. «А девочка довольно мила, — подумалось монарху, — хотя, конечно, хитра и изворотлива, как все эти йоркисты. Но это уже не моя головная боль».

— И что же, вы ни разу не слышали, где находится ваш брат, и в каких краях монашествует ваш дядя? Очень жаль. Мы хотели через вас передать вашему брату, что он может вернуться в свои владения. С него сняты обвинения в участии в заговоре, а земля всё ещё никому не передана. Он может стать очередным бароном Стэнхемом, если принесёт нам вассальную присягу.

«Осторожно, ловушка!» — прозвучало в голове девушки так ясно, как будто кто-то рядом с ней сказал эти слова вслух.

— Какая жалость, что я не могу этого сделать, — Белинда сокрушённо покачала головой. — Но я очень рада за брата, очень.

Король недобро усмехнулся. Девушке казалось, что он видит её насквозь, но она твёрдо решила довести свою игру до конца.

— Впрочем, это не так и важно, — равнодушно добавил Генрих, — совсем недавно нам стало известно, что ваш дядюшка, Герберт Потри, находится не так и далеко, в монастыре Клив Эбби в Сомерсете. Мы думаем, не сегодня, завтра, он будет здесь и расскажет нам всё, что знает. Но сейчас нам нужно поговорить о вас, леди. Монастырь не для вас. И мы решили найти вам достойного супруга. Думаем, вы будете довольны и благодарны своему королю за заботу.

Генрих Тюдор снова раздвинул в улыбке тонкие губы, но глаза оставались холодными.

Белинда немедленно присела в глубоком реверансе:

— Я благодарю вас за отеческую заботу обо мне, Ваше Величество, — проговорила она, хотя сердце болезненно сжалось от страха за себя и за родных.

«Да, хитра и коварна, — констатировал король, — но Джон Пертс с ней, несомненно, справится. А мне будет благодарен всю жизнь».

Генрих подал знак молчаливо стоявшему возле него невзрачному мужчине, и тот, не медля, ввёл в кабинет ещё одного участника этой встречи. Белинда замерла, содрогнувшись всем телом. Мужчина был невысок ростом и кривоног, но крепок как корявый дуб над обрывом, обдуваемый ветрами, но упрямо держащийся за жизнь всеми своими длинными и толстыми корнями. На вид ему было лет сорок, хотя возможно угрюмое выражение лица делало его старше. Увидев короля, мужчина подобострастно улыбнулся и склонился в глубоком поклоне.

— Подойди к нам, сэр Джон Пертс, и прими из наших рук великую милость.

Мужчина быстро вскинул глаза, оценив обращение короля, и довольная улыбка зазмеилась на его губах.

Генрих Тюдор имел привычку расплачиваться с теми, кто верно служил ему, награждая землями и титулами, которые отбирал у побеждённых противников. Много лет назад рядом с ним был верный сподвижник Ролан де Веллевиль, который прошёл с ним весь путь изгнанника в Бретани, под неусыпным оком герцога Франциска, и кочевал за ним из замка в замок. Потом он прибыл в Англию, когда Генрих решился открыто претендовать на корону, и немало помогал в этом вторжении. Он заслужил милость короля и получил её. В его руки Генрих передал часть владений семьи Тюдоров на острове Англси, в Пенлинедд. Дикие места, конечно, но Ролан доволен и не раз уже благодарил своего сюзерена за возможность стать бароном и иметь свои владения. Клялся верно служить до конца жизни. Клятвам король, разумеется, не верил — слишком часто видел, с какой лёгкостью они могут нарушаться. Но на верного человека всё же рассчитывал, хоть и приглядывал за ним, конечно.

У этого самого Ролана ходил то ли в слугах, то ли в телохранителях надёжный человек, Джон Пертс, служивший заодно и Генриху. Много раз он оказывался полезен в делах тонких и щекотливых, а награды до сих пор не получил, руки не дошли. Вот и будет ему награда — рыцарское звание, клочок собственной земли и жена из баронского рода в придачу. Пусть старается и дальше.