Соперница королевы - Виктория Холт

Иногда, лежа без сна ночью, я представляла себе, что будет, если узнают о наших с ним отношениях. Уолтер, конечно, придет в ярость. Но к черту Уолтера, мне наплевать на него. Возможно, он со мной разведется. Родители, конечно, будут в шоке, особенно отец. Я буду опозорена. Возможно, у меня заберут детей. Находясь при дворе, я видела их очень редко, но они превращались в настоящих человечков и интересовали меня все сильнее. Однако основной моей проблемой будет королева. Лежа в постели, я дрожала, не от страха, а от восхитительного предвкушения того, как я гляну в эти большие желтые глаза и гордо заявлю: «Ваше Величество, он был моим любовником, а не Вашим. У Вас есть корона, и мы обе знаем, как он хочет ее получить, но после короны он больше всего хочет меня и даже рискнул надеждами на корону ради этого».

Но в присутствии королевы вся моя смелость испарялась. Елизавета была грозной повелительницей и когда бывала в ярости, я даже боялась подумать, что она сделает со мной, если все откроется… Она будет уверена, что это я соблазнила ее Милого Робина и назовет меня Иезавелью[6]. Для Роберта королева обычно находила оправдания.

Вот в такой атмосфере и разразился скандал. Он коснулся и королевы, и Роберта, еще раз доказав, что Елизавета поступила мудро, не согласившись на брак. Хотя, если бы она вышла за Роберта, этот человек, Джон Эпплъярд, не посмел бы открыть рот.

Сводный брат Эми Робсарт, Джон Эпплъярд, начал распространять слух, что якобы помогал Роберту Дадли заметать следы после убийства его жены. Теперь его замучила совесть, и он решил признаться.

Враги Роберта во главе с Норфолком не упустили случая воспользоваться этим. Они организовали судебный процесс, где Джон Эпплъярд должен был публично рассказать свою историю…

Началась откровенная травля Роберта, и все были уверены, что с графом Лестером покончено.

Королева беседовала со мной на эту тему. Она всегда внимательно смотрела на меня, когда упоминалось имя Роберта, и я побаивалась, что чем-то выдала себя.

— Что ты об этом думаешь, кузина Леттис? Норфолк и его друзья хотят, чтобы Роберт в суде отвечал на выдвинутые против него обвинения.

— Они похожи на стервятников, мадам.

— Это уж точно! Но тогда выходит, что граф Лестер труп?

— Без вашего покровительства это так, мадам, хоть и тело его находится в добром здравии, но душа умирает.

— Но он еще не добыча для этих стервятников, уверяю тебя, Леттис. Как думаешь, Роберт замешан в смерти Эми?

— Ваше Величество знает по этому поводу куда больше… — я едва не прикусила себе язык и поспешно добавила: — Впрочем, как и по всем другим.

Я часто изумлялась собственной дерзости. Когда-нибудь мой язык доведет меня до беды. Но королева, похоже, не заметила намека, а если и заметила, то проигнорировала.

— С врагами нужно быть начеку, Леттис. И мне кажется, что враги Робина стремительно его окружают.

— К сожалению, это так, Ваше Величество, но граф силен, и я не сомневаюсь, он сумеет дать им достойный отпор.

— Мы скучаем по Роберту Дадли при дворе, не так ли, Леттис?

— Вам не хватает его, Ваше Величество…

— И некоторым придворным дамам тоже.

И снова этот пронзительный взгляд. Что он означает? Что знает королева? И что она предпримет, если откроет, что мы с Робертом любовники? Она не потерпит рядом с собой соперницу. К тому же, я нарушила супружеский обет верности. Зная Елизавету, можно было быть уверенной — месть королевы будет ужасной.

Но она уже снова думала о своем Робине.

Он действительно был в опасности. Если Эпплъярд под присягой покажет в суде, что помогал Роберту скрыть убийство жены, то с графом Лестером будет покончено. И королева не сможет помочь.

Но Елизавета осталась верна себе и действовала по обстоятельствам. Она повелела Роберту явиться ко двору.

Он явился, бледный и совсем непохожий на прежнего самоуверенного Роберта. Когда сообщили о его прибытии, я вместе с другими фрейлинами находилась в покоях королевы. Королева преобразилась и расцвела на наших глазах. Мое сердце оборвалось. Я поняла, что она влюблена в него так же сильно, как и раньше.

Она распорядилась, чтобы его немедленно провели к ней.

Елизавета сидела перед зеркалом, любуясь своим отражением. Она решала, не надеть ли ей другое платье. Однако это заняло бы время, а она и без того была разряжена сверх всякой меры. Она взяла подушечку с румянами и слегка подрумянила щеки. Ее глаза заблестели. Возможно, это был эффект румян, но, скорее всего, это объяснялось скорым свиданием с Робертом.

Затем она прошла в комнату, в которой намеревалась его принять.

— Наконец-то ты появился, негодяй. Я ожидаю от вас объяснений столь долгого отсутствия. Или вы полагаете, что я потерплю подобное обращение со мной? — слова, которыми встретила его королева, были сердитыми, но голос звучал почти нежно.

Роберт стремительно приблизился к ней и начал страстно целовать ее руки.

— Мои Глаза… мой Милый Робин, — услышала я воркование Елизаветы, но вдруг она подняла голову и, увидев меня, бросила: — Оставь нас!

Я ушла. Все во мне кипело от боли и унижения. Роберт ни разу не взглянул на меня. Роберт снова был на вершине. Королева провела расследование. Выяснилось, что Эпплъярд неоднократно принимал подарки от графа Лестера и никогда ни на что не жаловался. В конце концов его вынудили сознаться, что ему заплатили за распространение порочащих Лестера слухов. По мнению королевы, подобные преступные действия заслуживали наказания.

Однако Елизавета в очередной раз проявила мудрость, решив не преследовать Джона Эпплъярда. Да, он был виновен во лжи и клевете. Его предупредили, что в следующий раз он ответит по всей строгости закона. А пока он должен благодарить королеву за проявленное милосердие и Господа за редкостное везение. Его отпустили, запретив впредь мутить воду лживыми слухами.

Елизавета опять продемонстрировала всем, как она благоволит к Лестеру. Теперь Роберт снова постоянно был рядом с ней. Несколько раз я ловила его взгляды, словно говорившие: «Я по-прежнему хочу быть с тобой, но что могу поделать? Я вынужден исполнять волю королевы».

Теперь ему было что терять, и он не хотел рисковать, встречаясь со мной. В этом мы с ним отличались. Я готова была рискнуть всем на свете. Я нервничала и злилась, Елизавета частенько отпускала мне оплеухи, потому что, по ее словам, она не желала видеть рядом с собой рассерженное существо.

Королева была обеспокоена. Последние события все-таки сказались на здоровье Роберта, он простудился и слег. Теперь он был прикован к постели.