Битва за Рунет: Как власть манипулирует информацией и следит за каждым из нас - Андрей Солдатов

Подтянутый и энергичный 43-летний Сурков считался серым кардиналом Кремля{110}. Он сделал потрясающую карьеру: отслужив в спецназе, в начале 1990-х стал личным телохранителем олигарха Михаила Ходорковского, быстро вырос до его главного рекламщика, а затем и пиарщика. В 1999 году он уже работал в президентской администрации. При Путине он стал автором идеи по превращению России в «суверенную демократию». Термин был придуман Сурковым – его смысл был в том, что демократия в России должна развиваться по правилам, отличным от тех, что действовали в остальном мире{111}. Среди его проектов было создание прокремлевской молодежной организации, члены которой могли бы выходить на улицы и противостоять массовым протестам и цветным революциям. Именно Сурков выстроил эффективную систему укрощения СМИ. Во время встречи Путина с журналистами НТВ он сидел по правую руку от президента.

Костин, чересчур грузный для своих 38 лет, имел за плечами непродолжительный опыт работы в «Коммерсанте», затем в пиаре, потом в принадлежавшем Ходорковскому банке МЕНАТЕП, где познакомился с Сурковым. Он работал над рядом прокремлевских проектов, поддерживал хорошие отношения с Сурковым, а в июне 2008 года стал его правой рукой в президентской администрации.

«Я был там минут двадцать. Рассказал им о том, как выбираются новости, какие факторы влияют на их расположение в рейтинге, показывал топ», – вспоминает Гершензон. Сурков перебил его, указав пальцем на заголовок, взятый с либерального сайта. «А это наши враги, – сказал он. – Этого нам не надо!» Гершензон страшно удивился: «Я не думал, что взрослый человек на полном серьезе может произносить такое».

После того, как Гершензон покинул кабинет, Сурков объяснил руководству «Яндекса», что Кремлю нужны успешные бизнес-истории. Он явно хотел показать, что власти предлагают «Яндексу» дружбу, но Костин вдруг запросил доступ к интерфейсу новостного сервиса, о принципах работы которого рассказал Гершензон. Когда кремлевские наконец ушли, яндексовцы решили обсудить, что только что произошло. «Мы были шокированы», – рассказывает Гершензон. Он попытался убедить руководство, что близкое сотрудничество с Кремлем может плохо кончиться: «Я сказал им: ребята, не забывайте, что вы им нужны тоже. Мы что, уже воюем? Это не наши понятия, мы не должны разговаривать на их языке, в категориях "друг" – "враг"».

Суркову и Костину хотелось контролировать не только то, что пишут традиционные СМИ, но и то, что видит растущая интернет-аудитория на главной странице «Яндекса». Они желали определять политическую повестку каждый день, каждый час. Когда они пытались заставить «Яндекс» исключить оппозиционные сайты из алгоритма подбора новостей, стало понятно: эти двое хотят контролировать не только СМИ, традиционные и онлайн, но вообще весь русскоязычный интернет.

Весной 2009 года Костин снова приехал в «Яндекс», и сотрудники предложили компромисс. Операционная модель «Яндекса» предусматривала отношения со всеми включенными в новостную базу данных СМИ, которые получали статус «партнеров». Костину предложили стать «партнером» «Яндекса». Для него даже придумали специальное название – «заинтересованный представитель ньюсмейкера». Чиновнику также дали номер телефона – на случай, если у президентской администрации возникнут вопросы о выбранных новостным алгоритмом заголовках. «Понятно было, что им не интересно, как что работает, – вспоминает Гершензон. – Их интересовало только одно – чтобы у них было то, что нужно, а что не нужно, не было. Но мы с ними очень удачно играли в эту игру». Костин регулярно звонил, Гершензон писал в ответ объяснительные письма. «Все ваши объяснения крайне неубедительны», – отвечал Костин.

В большинстве случаев причинами гневных звонков были собственные промахи президентской администрации. Кремль запросто мог представить какую-нибудь инициативу, которую надо было продвигать, и требовал от проправительственных СМИ написать о ней, вот только эти СМИ часто ставили идентичные тексты. Робот «Яндекса» тут же определял дубликаты и помещал их внизу рейтинга. «Мы им говорили – ну, вы хоть скажите своим журналистам, чтобы они разные тексты писали», – вспоминает Гершензон.

Какое-то время эта игра удовлетворяла Кремль. «Яндекс» выстоял под давлением властей.

6 сентября 2008 года Медведев изменил структуру МВД. Департамент, отвечавший за борьбу с организованной преступностью и терроризмом, был расформирован. Вместо него появилась структура, призванная бороться с экстремизмом: по всей стране появились Центры «Э». В разгар экономического кризиса власти боялись массовых волнений. Совместно с ФСБ новый департамент МВД запустил масштабную программу по мониторингу всех видов гражданской активности, подразумевавшую надзор за религиозными организациями, непарламентскими политическими партиями и неформальными молодежными группами.

Был провозглашен принцип «превентивности», и огромные ресурсы тратились на создание обширной базы данных потенциальных нарушителей, а также на разработку и внедрение системы, способной отслеживать передвижение на всех видах транспорта. Замысел был прост: получить технологии, которые можно использовать, чтобы помешать активистам добраться до места проведения демонстраций и митингов. МВД, ФСБ и местные власти начали активно закупать самые современные технологии слежки и контроля: беспилотники, камеры CCTV с функцией распознавания лиц и многое другое. В первую очередь это оборудование было установлено на центральных станциях московского метрополитена и на вокзалах{112}.

Все это время Кремль отчаянно искал новые методы борьбы со стремительно разрастающейся блогосферой и независимыми сайтами. Уже несколько лет блогеров одолевали так называемые тролли, намеренно уничтожавшие дискуссии в онлайн оскорбительными, провокационными или не относящимися к делу комментариями. Тролли стали постоянными обитателями форумов, чатов и блогов. Они свободно чувствовали себя в LiveJournal.com, позволяющем оставлять анонимные комментарии.

Одновременно сайты либеральных СМИ попали под серию DDoS-атак. За ними стояли «патриотические хакеры», которые также атаковали ресурсы в Эстонии, Грузии и Литве.

Но кем были эти хакеры? В 2000-е Кремль создал несколько массовых молодежных движений. Самыми крупными были «Наши» (создана под личным контролем Суркова) и «Молодая гвардия» (молодежное крыло прокремлевской партии «Единая Россия»). Активисты обоих движений были пойманы на троллинге и проведении DDoS-атак на оппонентов Кремля{113}.

В мае 2009 года Павловский запустил кремлевскую «школу блогеров»{114}. В нее пригласили восемьдесят человек со всей России, каждый из которых получал в свое распоряжение двух-трех активистов. Они должны были научить своих подопечных организовывать и проводить информационные онлайн-кампании. Кремль также не оставлял попыток переманить на свою сторону некоторых известных блогеров, обещая доступ к высокопоставленным представителям власти.

17 августа 2009 года на Саяно-Шушенской гидроэлектростанции, самой крупной в России, произошла авария. Машинный зал станции затопило, станция была полностью обесточена, катастрофа унесла жизни семидесяти пяти человек.

Возможная негативная реакция СМИ предсказуемо беспокоила Кремль. В ход пошел новый метод: журналиста «Интерфакса», сделавшего критический материал, лишили аккредитации. Вместо него освещать операцию ликвидации последствий пригласили популярного блогера, шеф-редактора фотослужбы компании SUP (владельца сервиса LiveJournal) Рустема Адагамова, известного под ником drugoi. Адагамов прекрасно понимал, почему оказался в таком положении: «Я просто в своем блоге написал, что корреспондент не разобрался… Парень из «Интерфакса» просто не понял, о чем идет речь». Через несколько дней Адагамов получил предложение присоединиться к кремлевскому пулу – элитной группе журналистов, которые имели доступ к президенту. Адагамов согласился.

Новый подход продемонстрировал: при освещении «сложных» тем Кремль вполне может заменить профессиональных журналистов на лояльных блогеров.

В 2010 году произошло два важных события, повлиявших на Рунет. В апреле был запущен новый кабельный телеканал «Дождь», владельцем и главной движущей силой которого была Наталья Синдеева. Энергичная и жизнерадостная, Синдеева до этого никогда не работала на телевидении, но сделала успешную развлекательную радиостанцию «Серебряный Дождь».

Запуск телеканала занял у Синдеевой три года. Канал стал частью небольшой медиаимперии, в которую, кроме «Дождя», вошел новостной сайт Slon.ru, запущенный в мае 2009-го, и недавно приобретенный журнал городских новостей «Большой город». Все журналисты Москвы гадали, кто на самом деле стоял за проектами Синдеевой, но официальная версия гласила, что их финансирует ее муж, бизнесмен Александр Винокуров.